К суду истории. О Сталине и сталинизме - Рой Медведев

Однако главным орудием воздействия на большинство участников судебных процессов были пытки и истязания. Член ВКП(б) Н. К. Илюхов в 1938 г. оказался в Бутырской тюрьме в одной камере с Бессоновым, осужденным на процессе «правотроцкистского блока». Бессонов рассказал Илюхову, которого хорошо знал по совместной работе, что перед процессом его подвергли многодневным и тяжелым пыткам. Почти 17 суток его заставляли стоять перед следователями, не давая спать и садиться, – это был пресловутый «конвейер». Потом стали методически избивать, отбили почки и превратили прежде здорового крепкого человека в изможденного инвалида. Арестованных предупреждали, что пытать будут и после суда, если они откажутся от выбитых из них показаний.

Некоторым обещали не только сохранить жизнь, но и дать частичную свободу, направив на партийную, хозяйственную или советскую работу в районы Сибири и Дальнего Востока. Заверяли, что приговор будет простой формальностью, что их восстановят в партии, хотя, возможно, им и придется несколько лет работать под чужой фамилией. По свидетельству жены Я. Дробниса, такое именно обещание дали ее мужу при подготовке процесса «параллельного центра». Дробнис сумел сообщить об этом родным и просил их «не беспокоиться».

МАССОВЫЕ РЕПРЕССИИ СРЕДИ БЫВШИХ ОППОЗИЦИОНЕРОВ

Выступая 5 марта 1937 г. на пленуме ЦК, Сталин говорил, что репрессиям нужно подвергать только активных троцкистов, тех, кто сохраняет верность Троцкому. «Среди наших товарищей, – заявил он, – имеется некоторое число бывших троцкистов, которые давно уже отошли от троцкизма и ведут с ним борьбу. Было бы глупо опорочивать этих товарищей» [346] .

После опубликования этой речи в газетах некоторые органы НКВД стали даже сокращать масштабы уже «запланированных» акций. Очень скоро пришли, однако, «разъяснения», и массовые репрессии возобновились с небывалой ранее интенсивностью. Фактически к концу 1937 г. были арестованы почти все бывшие члены оппозиций, независимо от их теперешних взглядов.

Показательна в этом отношении судьба виднейшего большевика, члена ВРК в октябре 1917 г., одного из руководителей штурма Зимнего дворца, человека, арестовавшего Временное правительство, – В. А. Антонова-Овсеенко. Этот герой Октября, командовавший позднее не только армиями, но и фронтами Гражданской войны, в течение нескольких лет примыкал к троцкистской оппозиции, но в 1928 г. открыто порвал с ней и был назначен послом в Чехословакии. В 30-е гг. работал прокурором РСФСР. Когда в Испании разгорелось пламя гражданской войны, Антонов-Овсеенко был направлен в качестве генерального консула в Барселону. Он был здесь одним из главных советников революционного правительства Каталонии. В конце августа 1937 г. Антонова-Овсеенко вызвали в Москву, не объяснив причин. Его сын вспоминает в своей книге:

«Антонова-Овсеенко вызвали в Москву… В подъезде Второго дома Совнаркома Владимира Александровича встречает испуганный взгляд лифтерши. Почти все двери семиэтажного здания опечатаны большими сургучными печатями НКВД.

…Прошла неделя и еще одна. Вставать каждое утро без всяких обязанностей, провожать бесцельно прожитый день и длинной ночью ждать – чего?

Сталин вызвал Антонова-Овсеенко в Кремль на тридцатый день пребывания в Москве. Он начал с упреков. Оказывается, Антонов действовал в Испании слишком самостоятельно, не согласовывая своих шагов с Наркоматом иностранных дел. На него поступило много жалоб.

Владимир Александрович объяснил:

– Необходимо было принимать подчас рискованные, смелые решения немедленно, как того требовала боевая обстановка.

Видимо, он убедил собеседника. Через день последовало назначение на пост наркома юстиции. А в сером доме на Большой Дмитровке в своем кабинете на пятом этаже генеральный прокурор Вышинский уже заготовил ордер на арест нового наркома…» [347]

Антонова-Овсеенко арестовали 11 октября 1937 г. Он находился в должности наркома юстиции РСФСР меньше двух недель. Через короткое время он был расстрелян [348] .

Подобная судьба постигла и видного революционера Е. Эшбу, руководителя восстания трудящихся в Абхазии в 1921 г. Короткое время в 1926 г. он примыкал к оппозиции, но затем открыто отошел от нее. Он работал на ответственных постах в тяжелой промышленности. В 1937 г. Эшба был обвинен в троцкистской деятельности, арестован и погиб.

И Антонов-Овсеенко, и Эшба теперь полностью реабилитированы, так же как и старейший член партии А. К. Воронский – литературный критик и публицист. В середине 20-х гг. Воронский участвовал в оппозиции, но порвал с ней.

Вместе с другими бывшими оппозиционерами погиб обладатель партийного билета № 1 Петроградского комитета РСДРП революционер Г. Ф. Федоров. На Апрельской партийной конференции Федоров был избран членом ЦК РСДРП и принимал активное участие в революции. В 1937 г. он занимал пост управляющего Всесоюзным картографическим трестом.

Уничтожая всех членов троцкистской, зиновьевской и бухаринской оппозиций, органы НКВД наносили удар и по участникам других, более ранних оппозиций. Были арестованы, например, почти все члены группы «демократического централизма» (1920 – 1921 гг.). Репрессировали таких известных деятелей партии, как Н. Осинский (в 1937 г. он руководил ЦСУ), И. Стуков, И. Дашковский. Погибло большинство членов «рабочей оппозиции» (1920 – 1922 гг.) Расстрелян в 1937 г. А. Г. Шляпников, в дни Февральской революции один из виднейших руководителей петроградской партийной организации, возглавлявший в трудное время эмиграции и ссылок в 1916 г. Русское бюро ЦК. Шляпников вошел в первое Советское правительство как народный комиссар труда, затем он был членом Реввоенсовета Южного и Кавказского фронтов. Перед арестом он был председателем одного из облисполкомов, членом ЦИК СССР. Погиб и Е. Н. Игнатов, видный руководитель московских большевиков в дни Октября. В «рабочей оппозиции» он возглавлял особую группу «игнатовцев», но еще в 20-е гг. отошел от всякой оппозиции; в середине 30-х гг. работал директором Высших курсов советского строительства при ВЦИК и ЦИК СССР. Органы НКВД физически уничтожили и А. С. Киселева, профессионального революционера с 1898 г., входившего до революции в ЦК РСДРП (с 1924 по 1938 г. он работал секретарем ВЦИК). Такая же судьба постигла бывшего члена «рабочей оппозиции» Н. А. Кубяка, в 20 – 30-е гг. секретаря ЦК ВКП(б), наркома земледелия, председателя Всесоюзного совета по делам коммунального хозяйства.

Были арестованы и в большинстве своем уничтожены все участники группы Сырцова – Ломинадзе, а тем более группы Рютина. В союзных республиках массовые репрессии были направлены против тех членов партии, которые обвинялись когда-то в «национал-уклонизме». Разумеется, Сталин не преминул расправиться и со своим личным врагом Буду Мдивани. Один из виднейших грузинских большевиков П. Г. Мдивани работал в 30-е гг. заместителем Председателя Совнаркома Грузинской ССР, но в 1936 г. был исключен из партии, а вскоре и расстрелян. Известно, что в остром конфликте между Сталиным, Орджоникидзе и Дзержинским, с одной стороны, и руководством грузинской компартии – с другой, Ленин в конце 1922 г. решительно встал на сторону Мдивани. И. А. Сац писал в своих воспоминаниях:

«Буду Мдивани был любим Сталиным как актер, как остроумный рассказчик, чья талантливая натура носила глубоко национальные черты. Однако позднейшие попытки Сталина политически примирить с собой Мдивани – после первого столкновения с ним в Грузии в 1922 году – ни к чему не привели. Его выступления на съездах партии, не только критические, но и сатирически характеризовавшие методы Сталина, были широко известны. Например, такое выступление с трибуны: “Нет, нам ЦК не приказывает. ЦК (Мдивани засучивает рукава и делает приготовления, как к удару кулаком) нам р-р-ре-комендует”. Или еще: “Не надо уклоняться влево (жест левой рукой). Не надо уклоняться вправо (жест правой рукой). Надо идти прямо по генеральной линии (извилистое, как у ползущей змеи, движение рукой перед собой)”» [349] .

Всего этого Сталин, конечно, забыть не мог.

Естественно, что, говоря здесь о массовых арестах всех бывших оппозиционеров, уже давно отошедших от оппозиции, мы вовсе не хотим сказать, что сама по себе оппозиционная деятельность в прошлом или в настоящем может быть поводом для уголовного преследования. Все эти аресты были тяжким преступлением Сталина и органов НКВД.

Одновременно с арестами бывших участников внутрипартийных оппозиций органы НКВД провели в 1935 – 1937 гг. массовые аресты еще сохранившихся в живых бывших членов других российских партий. Лишь единицы из бывших эсеров, бундовцев, меньшевиков, кадетов, дашнаков, мусаватистов, анархистов не прошли в 1920 – 1930 гг. через советские тюрьмы. Многие и в середине 30-х гг. работали в небольших городках на положении ссыльных. Поддерживая между собой дружеские связи или переписку, они не вели, однако, никакой политической, а тем более антисоветской деятельности (я не имею в виду таких бывших меньшевиков, как А. Я. Вышинский, которые и за страх, и за совесть служили Сталину).