Бизнес с русскими или без? - Никита Бутомо

• Два немца — работать квалифицированно.

• Два негра — делать тяжелую работу, готовить еду, петь.

• Один еврей — считать, договариваться, изобретать.

• Один американец — управлять командой.

• Один финн — финишер, доделывать за всех (кроме немцев).

• Один японец — для поднятия боевого духа и для колорита.

• Один китаец — для всего остального.

• Один русский — отвечать за конечный результат.

Бирка со стройки Русского

Совсем послесловие

— Ну, давай, Русский, начинай! Мы уже закрыли глазки…

И Русский начал свой рассказ:

— Великий северный охотник сидел на камне и смотрел вдаль, на серое море. Над морем стлался туман, но вдали, в лучах заходящего солнца, была видна золотая полоска, протянувшаяся по воде.

Было видно, как птицы кружатся вдали над рыбой, волны исчезали, и оставалась только неправдоподобно прямая линия, другое пространство, другие расстояния, другая судьба…

Яро всегда тянуло к морю, с тех пор, когда он впервые его увидел. Отец тогда привел племя сюда и показал ему море. «Так, — сказал он, — ограничена наша жизнь. Мы не можем жить везде. Мы можем жить только где-то. Мы выбрали это место, и оно нас кормит. Но, возможно, и за морем есть еще люди».

В племени передавалось предание о тех временах, когда северные охотники впервые пришли сюда. Это было так давно, что даже деревья это забыли. С тех пор изменилось все: русла рек, очертания берега моря, говорят даже, на юге разлилось новое море. Очень, очень давно живут они здесь.

Племя пришло сюда, как обычно, в поисках еды. Едою были мамонты, а теперь их не стало. Всех съели. Что теперь было делать, Яро не знал. На Великой равнине не росло ничего, что могло бы прокормить людей. Поэтому вчера из племени ушел Шиво.

Шиво взял лучших воинов и ушел туда, откуда они, по преданиям, когда-то пришли. Он сказал, глядя прямо в глаза Яро, что ему надоело, и он хочет вернуться в землю отцов. Наверное, такая земля действительно существовала, но племя считало, что ходить никуда не надо.

Стив:

— И куда он пришел?

Русский:

— Считается, что они пришли в Индию и стали так называемыми ариями.

Стив:

— Стой! А как же наши предки? Ведь арии пришли из Индии и стали нашими предками?

Русский:

— Не получается. По генетике — не получается. Получается, что ваши предки ушли в Европу раньше, когда толпа протолюдей шла из Африки в Азию. Они откололись в районе Ирана и ушли через Турцию на север.

Стив:

— Откуда это известно?

Русский:

— Из твоих хромосом это известно… В них все написано.

Шиво увел лучших, кто еще что-то хотел изменить. Но Яро не мог бросить здесь стариков, детей и женщин. Он остался с ними. Поэтому он сидел сейчас грустно на берегу, и его мысли все время возвращались к вчерашней сцене прощания, она все повторялась у него в голове без конца, и он не мог сделать с этим ничего.

Солнце уже скрылось за морем, ушло спать, а он все сидел и сидел и глядел на воду. Ему хотелось уметь ходить по воде, чтобы повести племя через воду — туда, где еще, возможно, остались мамонты. Но, в любом случае, сегодня было уже поздно их искать. Пора было спать.

Ледник, уходя, оставил пещеры — в них племя и жило. С Севера еще иногда доносилось дыхание льда, иногда слышались тяжелые удары, словно кто-то огромный колотил по земле огромным камнем, величиной с гору. Посланные туда возвращались ошеломленные — ледник все так же возвышался неприступной стеной, и вершина его не была видна из-за туч. Только он отступал.

А еще у племени был оракул — железный человек. Понятно, Яро не знал ничего о железе. Они называли его — сверкающий человек. Ледник отпустил его, отдал миру. И теперь сверкающий был все время с ними. Он разговаривал с людьми на неведомом языке, и, слушая его бормотание, люди стали больше переговариваться друг с другом. Раньше они произносили отрывистые звуки, означающие «пойди», «принеси», «хочу». Теперь даже женщины жужжали подчас, не переставая.

Это было хорошо: хорошо слышать, как кто-то что-то говорит, а не только крик чаек и рев мамонта. Хорошо, когда рядом есть люди. Это создавало уют.

Ты идешь спать? Мара пришла и села рядом, на камень. Чего пришла?

Мара, а что там — за морем — ты думала об этом?

Там живут великаны — серьезно сказала Мара. У них огромные ноги и огромные руки и они без устали стучат камнями по скалам.

— Зачем?

— Просто так.

— А если не просто?

— А зачем еще?

Разговор зашел в тупик. Яро не знал, что в таких случаях делать. Хотелось взять разговор за руку и вывести из тупика. Но пока он в тупике, все молчали. И так могло продолжаться очень долго.

Люди еще не привыкли к тому, что умеют говорить друг с другом. И им казалось, что за них говорят ветер, скалы и земля. И если они вдруг умолкают — значит, земля все сказала, что хотела, и ветер все пропел, что хотел, и так тому и быть. Он расходились, удрученные, а иногда сидели много-много плесков волн подряд в странном оцепенении. А потом поднимались и не могли ни на чем сосредоточиться, все валилось из рук.

Сегодня Яро представил, что голос в его голове, который говорит ему, что надо сказать, на самом деле — не в его голове, а вне ее. Он представил, что ветер передает ему как-то свой голос, что это его, ветра мысли и, значит, надо прислушаться получше к ветру в голове — он там есть. Он попробовал, но в голове не было ничего. И он не мог ничего сказать Маре — губы его не слушались. Он как будто упирался в каменную стену.

Мара поднялась и побрела прочь. Яро поднялся вслед на нею и пошел рядом. Молча.

Он еще раз оглянулся на воду и пошел спать.

Но спать не получилось. Уже подходя к месту, где они жили семьей, Яро понял, что тундра поднялась. Так много людей он еще не видел. И все они пришли к нему! Зачем? Он разволновался.

И это тоже было внове для него: в груди вдруг поднималась волна и те немногие мысли, что в ней поселились, куда-то улетали, как птицы. И он не мог ни о чем думать.

Людей было много, все стояли и глядели, как он подходит с Марой. Над толпой стоял неумолчный гомон, некоторые зажгли факелы. Яро смотрел и не мог узнать этих людей. Это были совсем незнакомые люди, пришедшие очень издалека. «А где же наши?» — подумал он. — «Ах, да. Наши же ушли вчера с Шиво!»