Бизнес с русскими или без? - Никита Бутомо

Это, возможно, задача не этой книги; приходится признать, что вопрос: «А с кем нам работать?» лежит вне плоскости издания, которое смеет учить, КАК нам работать.

Для того чтобы ответить на поставленный здесь вопрос, необходимо знать, КУДА мы идем, как нация, с нашим национальным характером. Но это, извините, нам знать не дано! На что же мы можем опереться?

Мы рассмотрели в книге теорию архетипов национального характера, построенную на идеях Хофстеда. Мы пойдем дальше его рассуждений.

Предположим, что архетипы национального характера относятся к сфере СОЗНАНИЯ, действуют в нем и отражаются им. Действительно, это так, иначе мы не могли бы управлять ими, контролировать их, и наша книга была бы бессмысленной (кто-то, возможно, так и думает!). Архетипы являются частью сознания, уточним — коллективного сознания, в индивидуальном же — они проявляются и с меньшей отчетливостью.

А что же с коллективным бессознательным? Что действует там?

Предположим, что в нем действуют такие же архетипы, но относящиеся к коллективному подсознанию. Нами они, к сожалению, не контролируются и не очень-то нами отслеживаются, хотя их действие более тотально, чем архетипов сознания, поскольку последнее — всего лишь надстройка над бессознательным.

Хорошо, но причем здесь, спросите вы, эти «бедные китайцы», которые заявлены в заголовке главы? А вот к чему.

Бессознательные архетипы совершенно не изучены и никто не знает, каковы они и существуют ли они вообще. Мы предполагаем, что существуют. Но тогда, господа авторы, скажите еще что-нибудь, предположите, какие они, эти архетипы?

Мы думаем, что их, по крайней мере, два. Первый — это стремление к жизни или к смерти и второй, — который условно можно назвать «способом действия». Что означают эти архетипы?

Как мы уже говорили, эти архетипы принадлежат к сфере коллективного подсознания целого народа, поэтому они тотальны и именно потому их не десять, как архетипов сознания, а два или, может быть, три. Первый архетип заставляет нацию выжить или ведет к ее исчезновению с лица земли. Но разве есть такие нации, которые «хотят» исчезнуть? К сожалению, есть! Это и североамериканские индейцы и наши народы Севера, и, возможно, мы с вами! Действие данного архетипа можно сравнить с идеями Фрейда о либидо и Танатосе, разница только в том, что Фрейд пришел к идее Танатоса под влиянием Сабины Шпильрейн, кстати еврейки по национальности, и не склонен был наделять свойствами Танатоса подсознание целых народов.

(Не надо путать с бессвязными идеями К. Г. Юнга о «коллективном бессознательном». Роль Юнга в психологии и без того сильно преувеличена. Идея же «коллективного бессознательного» относилась к заявкам от нацистов, на которых и работал Юнг. Под «коллективным бессознательным» он и нацисты понимали некие идеи, зашифрованные на генетическом уровне в характере каждого арийца: вера в арийских богов и пр. Все это смешно, так как в последнее время выявляется в ходе расшифровки генетической истории человечества, что немцы не были арийцами, не могли наследовать арийские идеи, не были они также и индоевропейцами и не могли наследовать индоевропейские идеи, например идею об умирающем и воскресающем боге. Поэтому они так и не любили Христа: действительно, на генетическом уровне!

Коллективное бессознательное может, и существует, но наша книга не об этом. Наша книга — о том, что есть в характере КАЖДОГО ОТДЕЛЬНОГО человека. Так вот, этот характер с его архетипами можно представлять как результат действия сознания — и выводить архетипы сознания, а можно — как результат действия подсознания — и выводить архетипы подсознания. Но, в любом случае, это — архетипы отдельных людей, а не толпы.)

Но человеку не легче, что в нем, в его подсознании, существует коллективный архетип (еще раз: не путайте с мифическим «коллективным бессознательным»; последнее — это просто тени, которые Юнг хотел увидеть в подсознании немецкого народа. Наши архетипы — это не миф, а история — история самоубийства наций.). Как и от амбивалентности, но только она действует в его сознании, архетип «стремления к жизни или смерти» на более глубинном уровне и совершенно неосознанно и у целого народа.

Второй архетип, обозначенный нами как «способ действия», можно условно назвать «женский-мужской» архетип. Он отвечает за выбор пути, по которому наше национальное бессознательное предпочитает, если можно так выразиться, идти: через покорность и послушание или через бунт и преодоление. Как видите, речь идет не совсем о феминности и маскулинности, понятия «женский» и «мужской» весьма условны.

Итак, два бессознательных архетипа дают четыре комбинации, которые могут действовать в национальном бессознательном помимо и совершенно независимо от действия сознательных архетипов, а вот последние находятся под СИЛЬНЫМ влиянием бессознательных архетипов. Это как человек, одержимый страстями, будучи великим математиком или физиком, не может совладать со своей природной натурой, точно так же национальный характер действует в людях так или иначе, несмотря на свои «великие» задатки.

Четыре типа бессознательных «комбинаций» сознательных архетипов означают буквально следующее:

• стремление народа к выживанию, любой ценой, путем преодоления всех возможных внешних и внутренних препятствий;

• стремление народа к выживанию, любой ценой, путем подчинения сложившимся условиям, внешним и внутренним, не считаясь с потерями, и таким образом, преодолевая обстоятельства (дожидаясь момента, когда обстоятельства потеряют силу);

• стремление народа к исчезновению, путем включения в череду бесконечных войн и внутренних бедствий;

• стремление народа к исчезновению, путем подчинения неблагоприятным обстоятельствам без сопротивления им и поиска возможностей выживания.

Не будем сейчас анализировать, по какому пути идем мы — это как раз и есть «гадание на кофейной гуще» — скажем лишь вот что: нам не надо работать с такими народами, которые выбрали иной путь, не такой как мы. У китайцев он, похоже, другой!

Их путь, по-видимому, путь покорности и стремления выжить, а наш? Но уж точно не китайский.

Общение с представителями иного «пути» может привести к печальным результатам: непониманию на «генетическом уровне», тотальному недоверию, агрессии, саботированию совместной работы — и это при том, что людей уже обучили, вложили в сознание, как им поладить друг с другом.

Сотрудничество с китайскими коллегами, к сожалению, ничего хорошего ни нам, ни им не сулит — одно разочарование! Но как же нам работать — ведь к этому вынуждает сама жизнь?