Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский - Иосиф Линдер

– Тише… Конечно, дикость какая-то… Сам не понимаю, на что они рассчитывали… Что им могли дать капиталисты?

– Ничего! Их бы первыми расстреляли, попадись Примаков или Якир в лапы фашистам.

– Видишь, пишут о попытке захвата власти…

– Так они же и были властью!

– Тем не менее факт налицо…

Да, чудовищный факт был налицо. И Кольман, и я не могли не верить Сталину, не верить суду.

Не могли не верить, а в сознании не умещалось случившееся…

Читая в газетах, что Вышинский награжден орденом Ленина „за укрепление социалистической законности“, натыкаясь на имя Ежова и на карикатуры, изображающие „ежовые рукавицы“, в которых корчатся враги народа, я испытывал острые приступы тоски.

Ни на минуту не забывалось, что работал с Якиром, что неоднократно сопровождал Примакова и Тухачевского.

А что ответишь ты, когда спросят, знал ли Якира и Примакова? Что ждет тебя по возвращении на Родину? – не раз спрашивал я самого себя. Что ответишь? <…>

В 1937 году многие высшие военачальники были арестованы и преданы суду по делу о „военно-фашистском заговоре“. Среди них оказались и авторы плана возможной партизанской войны – Уборевич, Якир, Примаков. Прошедшие по этому плану подготовку отряды бойцов ежовский карательный аппарат именовал не иначе как „бандами“. В немыслимом виде предстала и цель нашей будущей работы. Она велась будто бы для того, чтобы осуществить покушение на членов правительства, изменить в стране государственный строй, уступить в пользу иностранных держав целые республики. Такого никому из нас не могло привидеться и в самом кошмарном сне. <… >

Тайники с оружием, боеприпасами в приграничных районах были ликвидированы. Органы НКВД организовали настоящую облаву на тех, кто проходил подготовку по плану Уборевича – Якира – Примакова. В течение года изловили и расстреляли почти всех. <… > Не избежали гибели и сотрудники ОГПУ, также занимавшиеся подготовкой партизан…»[230].

Илья Григорьевич Старинов чудом остался жив.

Политическая установка на разоблачение «вредителей, диверсантов, террористов и шпионов» позволяла следователям НКВД трактовать деятельность обвиняемых по своему усмотрению. На фоне борьбы с «врагами народа» термин «диверсант» стал применяться исключительно в отрицательном смысле – применительно к врагам партии, единственным «вождем и учителем» которой был Сталин. Исходя из этого, обучение диверсантов и партизан в спецшколах и на спецкурсах легко можно было трактовать как «подготовку антисоветского заговора и террористических актов против руководства страны с целью изменения государственного строя в интересах контрреволюционных организаций и/ или иностранных государств». А большинство кадровых сотрудников Коминтерна, ИНО НКВД и РУ РККА можно было обвинить в принадлежности к той или иной иностранной разведке и/или в подготовке покушения на Сталина либо других руководителей СССР. Ревнителей зловещей политики, да и просто людей беспринципных, желавших выслужиться на разоблачении мнимых заговоров, хватало.

Во всем этом действе трагикомичным было то, что «табуреточные» следователи и оперативники, «шившие» дела на «врагов народа», через недолгий промежуток времени сами попадали в ту же категорию. После этого они в полной мере на своей собственной шкуре могли испытать все ужасы унижения и политического произвола, которые ранее творили сами.

За физическим уничтожением теоретиков и практиков диверсионного дела последовало уничтожение их трудов и учебных пособий. Титаническими усилиями некоторых людей, рисковавших жизнью (причем не только своей, но и членов своих семей) были сохранены ценнейшие экземпляры ряда изданий, которые позже позволили использовать накопленный бесценный опыт в подготовке новых поколений специалистов, так необходимых стране в обеспечении государственной безопасности.

Репрессиям подверглись ученые Остехбюро, занимавшиеся разработкой секретной техники для специальных подразделений. В специальных хранилищах и спецбиблиотеках были выпотрошены многие фонды. Книги уничтожались почти так же, как нацисты уничтожали труды мировых классиков. Фанатичное ослепление, массовый психоз в своих проявлениях отвратительны, и неважно, в каких странах и при каких режимах они культивируются…

Репрессии сопровождались целенаправленной обработкой общественного мнения. Так, в октябре 1937 года тиражом один миллион экземпляров вышла брошюра заместителя наркома внутренних дел Л.В. Заковского (Г.Э. Штубиса) «Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!». Автор – чекист с декабря 1917 года, после убийства С.М. Кирова – начальник Управления НКВД по Ленинградской области.

О разгроме Особого технического бюро Заковский писал:

«…В одной технической лаборатории, изготовляющей сложные приборы оборонного значения, работал сын расстрелянного Каменева – Александр Каменев. По прямым заданиям отца, заклятого врага советского народа, в этой лаборатории Александром Каменевым была создана диверсионно-вредительская группа. Она всячески тормозила производство нужных для Красной армии приборов, кое-что выпускала из производства, а потом снова переделывала, нанося, таким образом, вред обороноспособности Советской страны. По заданию А. Каменева участники группы разработали план взрыва лаборатории в случае начала войны. Так троцкистско-зиновьевские бандиты пытались нанести удар во время войны на одном из важнейших участков оборонного значения, но они были разоблачены и обезврежены»[231].

Было ликвидировано уникальное воинское подразделение – Карельская егерская бригада, ее командный состав почти полностью был уничтожен, остальные отправились на лесоповал. Разгром мотивировался тем, что «финская разведка и „оппозиция“, которая вела борьбу против финской секции Коминтерна, были теснейшим образом друг с другом связаны. Эта так называемая „оппозиция“ финской секции Коминтерна имела большие возможности. Финские коммунисты, находившиеся в Карелии на советской работе, создали Карельскую егерскую бригаду. Вследствие отсутствия бдительности в эту бригаду на командные должности попадали так называемые „политэмигранты“ из Финляндии. Финская охранка искусственно создала такое положение, как будто бы этих „коммунистов“ преследуют, и переправляла их через границу. Некоторые из них попали в пехотную школу им. Склянского, обучались, а потом направлялись в Карельскую бригаду. Карельская егерская бригада, с точки зрения финской разведки, должна была стать первой вооруженной силой во время войны и преградить путь Красной армии на Север с той целью, чтобы отрезать Кольский полуостров и Карелию и, создав территорию для оккупационной армии, парализовать Кировскую железную дорогу и выступить против советской власти. Кроме того, из контрреволюционно настроенных элементов было создано несколько националистических групп, которые были бы резервом во время объявления войны»[232].