Fifty And One Step Bac - Lina Mur

— А ты ходишь куда-нибудь, не считая фильмов про

самого себя?

— Крошка, я отсутствую каждый вечер, как и день.

Меня редко можно поймать тут, — он улыбается и

выпивает вино до дна.

— Но сколько раз я приходила, ты был дома, — напоминаю я ему.

— Потому что ждал тебя, — просто поясняет он.

— Даже вчера? — прищуриваюсь я, чтобы понять, что

он скрывает. Но он точно, что-то не договаривает, я

уверена в этом.

— Нет, вчера тебе просто повезло, — он

облокачивается локтями о барную стойку и приближается

ко мне, что наши носы чуть ли не касаются друг друга.

Я готова утонуть в его потемневших глазах или же

обнять за шею, выплеснуть на него все моё желание, как

по щелчку появляющееся и концентрирующееся

приятным спазмом в низу живота.

— Скорее, это вам повезло, мистер Холд, — шепчу я, улыбаясь.

— С этим не поспоришь, мисс Пейн, — он чмокает

меня в нос и отстраняется.

— Мне надо выгулять Шторма, — сообщает Ник, и

собака, услышав своё имя, тут же подскакивает с дивана

и начинает махать хвостом.

— Хочешь с нами? — спрашивает он, и я киваю.

— Очень. Я ни разу этого не делала, да и собак мне

не разрешали держать, только рыбку, но она умерла, как

и последующие пять, — говорю я, а Ник на секунду

зажмуривается и тихо смеётся.

— Ну что? Я забывала их кормить и всегда хоронила в

коробочках, таких красивых для подарков, чтобы им

удобно было. Честно, — оправдываюсь я, ставя бокал на

барную стойку и скатываясь со стула.

— Крошка, — Ник открывает глаза и продолжает

улыбаться, смотря на меня. — Я так много не смеялся за

последние лет пять, как с тобой за эти дни.

— В этом и эксклюзивность нашего тарифного плана, — я подмигиваю ему, а он мотает головой.

— Тогда, эксклюзивная моя, пойдём одеваться, а то

Шторм уже весь в нетерпении, — говорит Ник и

протягивает мне руку.

Я с радостью вкладываю свою и не могу не

улыбаться, идя рядом с ним. Всё настолько быстро

произошло у нас, что сейчас я боюсь проснуться и понять, что это были мои фантазии. Это все не реальная жизнь, а

спектакль, в котором я играю роль. Он ведёт себя, как в

глупых романтических мелодрамах. Сначала поцелуй в

лоб, затем в нос и так просто, как будто он это делал уже

довольно давно и я к этому привыкла. Ник постоянно

касается меня, не выпускает из вида и следит за мной.

Признаю, это придаёт моему внутреннему эгоистичному

эго столько эмоций, что можно и взлететь от приятных

мурашек на теле.

Вот он тут рядом со мной, вводит меня в гардеробную

и открывает нижний шкаф, доставая оттуда рыжие

ботинки, а с плечиков снимает удлинённую куртку с

большим капюшоном, украшенным мехом, и передаёт

мне.

Я наблюдаю за ним исподлобья, пока одеваю новую

обувь. Нет, я не против, носить то, что он хочет. Я знаю, что он это делает не для того, чтобы показать всем меня, наоборот, я уверена, что мы будем держать в тайне наши

отношения. Но почему? Почему он так боится показаться

на людях и занять своё законное место во главе

корпорации?

— Мишель? — перед моим лицом Ник щёлкает

пальцами, и я моргаю, продолжая улыбаться.

— Мы готовы, — он застёгивает куртку на себе, указывая на поводок и Шторма, в нетерпении бегающего

вокруг него.

— Я тоже, — киваю я, повторяя его движение ранее.

Мы входим в лифт, и Ник присаживается на корточки и

щёлкает замком на ошейнике собаки, выпрямляясь и беря

меня за руку.

— Надень капюшон, — просит он.

— Зачем? — удивляюсь я.

— Так надо, — сухо произносит Ник, и я недовольно

подчиняюсь.

Теперь в голове появилось ещё больше вопросов, и я

буду спрашивать у него их, пока язык не отвалится.

Мы выходим из здания и нас ждёт Лесли, одетая

словно на северный полюс и с небольшим рюкзачком.

— А она, почему тут? — уже ревностно спрашиваю я, пока мы огибаем корпус и идём к парку, сделанному

специально для собак на территории комплекса.

— Потому что я плачу ей за работу, — поясняет Ник, но я ни черта не понимаю, а только наблюдаю, как он

отстёгивает Шторма, и тот со всех ног несётся по

лужайке, а Лесли отделяется от нас и идёт за ним.

Через несколько минут, я наглядно вижу, для чего его

домработница гуляет с нами — она убирает «подарки» от

Шторма. Я усмехаюсь своим нелепым мыслям и

поворачиваюсь к Нику, который наблюдает за

поведением своей собаки.

— Ты не хочешь, чтобы меня видели рядом с тобой?

— задаю я вопрос, и он поворачивается ко мне.

— Не хочу лишних обсуждений моей личной жизни, — его лицо непроницаемо и от этого ответа, я опускаю

голову и поджимаю губы.

— А если честно? — я уже уверена в своих

намерениях добиться от него правды и задираю

подбородок.

— Мишель, я привык к такому и на другое не согласен.

Мы будем ходить в разные места, пусть нас видят рядом, но только не в те, где тебя могут узнать...или меня.

— Какие у нас отношения Ник?

— Ещё рано интересоваться этим, мы попробуем быть

рядом. И у тебя и у меня много тайн, а свои я не готов

открывать пока.

— Ты не хочешь впускать меня в свою жизнь, а сам

хочешь править моей, — ухмыляюсь я тому, как удобно он

устроился.

— А ты сейчас где, по-твоему, находишься, не в моей

ли жизни, крошка?

— Нет. Я просто как сторонний наблюдатель и ничего

не понимаю. Ты хочешь трахать меня — вот это я знаю

наверняка. Но не больше, верно? — я складываю руки на

груди и с вызовом отбрасываю капюшон. К черту все его

просьбы и требования!

— Да, я хочу тебя трахать. Что в этом так тебя

оскорбляет? Мне нравишься ты и твоё тело, а тебе

нравится моё тело. Это нормально, — спокойно

произносит он.

— Секс и ничего личного, — хмыкаю я и

отворачиваюсь, ища глазами собаку, чтобы хоть как-то

перебороть в груди неприятный узел, стягивающий

сердце.

— Вот сейчас мне не понятна твоя логика. Ты рядом

со мной, ты спишь со мной, ты была в моей квартире. Да

я тебе рассказал больше, чем кому-либо, — раздражённо

вздыхает Ник.

— А Зарине? Ты ей рассказал намного больше, раз

появилась эта книга, — я бросаю на него злой взгляд.

— Нет, Зарина увидела больше, потому что она