Драмы Стихотворения - Фридрих Шиллер

Графиня

С тобой мне тяжко нынче расставаться, —Страх подступает к сердцу.

Валленштейн

Страх? Какой?

Графиня

Ты можешь этой ночью вдруг уехать, —Проснемся мы, а ты исчез навек.

Валленштейн

Пустое!

Графиня

Ах, давно уже мне душуПечальные предчувствия тревожат;Я днем справляюсь с ними, но во снеМеня терзают мрачные виденья…Вчера приснилось: за столом сидишь тыС женою первой, пышно разодетой…[181]

Валленштейн

Хороший сон, — тот брак основой сталВсего благополучья моего.

Графиня

А нынче мне приснилось, что к тебеЯ в комнату вошла… Но оказалось,Что это — монастырь картезианский;Он был тобою в Гитчине основан,Ты там велел себя похоронить.

Валленштейн

Чем занят ум, то видишь и во сне.

Графиня

Как? Ты не веришь, что во сне пороюМы слышим голос предостереженья?

Валленштейн

Такие голоса, бесспорно, есть…Но предостерегать они не могут,Когда вещают нам о неизбежном.Как отраженье солнца в мглистом кругеМы видим прежде, чем взойдет светило,Так ход событий важных предваряютИх призраки; меж нами нынче бродитТо, что в грядущем воплотится дне.Я думаю о Генрихе Четвертом.[182]Король в своей груди почуял ножЗадолго до того, как Равальяк,Его убийца, им вооружился.Он во дворце не находил покоя,Вдруг покидал свой Лувр, и отпеваньемКазалась коронация емуСупруги-королевы; чуткий слухЛовил убийцы крадущийся шагНа улицах Парижа…

Графиня

А предчувствийНет у тебя?

Валленштейн

Нет, будь покойна!

Графиня

(в мрачном раздумье)

Снилось,Я за тобой по длинной галерееСпешу, а ты бежишь из зала в залИ с грохотом захлопываешь двери…Я, задыхаясь, все быстрее мчусь,Но так и не могу тебя настигнуть…Вдруг сзади кто-то ледяной рукойМеня схватил, и ты меня целуешь,И алый полог накрывает нас…

Валленштейн

Да это, знаешь, красный мой ковер.

Графиня

(печально смотрит на него)

В расцвете сил тебя я вижу, Альбрехт…И если до того дойдет, что я…

(Рыдая, падает ему на грудь.)

Валленштейн

Монаршего рескрипта ты страшишься.Слова не меч, а рук им не найти.

Графиня

Но если император их найдет…Найду и я, поверь мне, утешенье.

(Уходит)

Явление четвертое

Валленштейн. Гордон. Потом камердинер

Валленштейн

Все в городе спокойно?

Гордон

Город спит.

Валленштейн

А замок весь в огнях. Кто там пируетПод звуки бурной музыки?

Гордон

БанкетФельдмаршалу дают и графу Терцки.

Валленштейн

(про себя)

Они победу празднуют… ТакимЛишь радости застольные доступны.

(Звонит.)

Входит камердинер.

Раздень меня, мне надобно поспать.

(Убирает ключи.)

Ограждены мы от врага любогоИ с верными тут заперлись друзьями.Да, кто угодно на обман способен,Но этот человек…

(Смотрит на Гордона.)

Не лицемер.

Камердинер снял с него мантию и перевязь.

Что там упало? Посмотри.

Камердинер

Вот, золотая цепь разорвалась.

Валленштейн

Она держалась долго. Покажи.

(Рассматривает цепь.)

Вот первая награда Фердинанда,Тогда еще эрцгерцога, за то,Что я помог ему в войне фриульской…Я по привычке… нет, из суеверья,Как талисман носил ее поныне,Желая счастье приковать к себе,Которого благоволеньем первымОна была… Разорвалась, и пусть!Я новое готов изведать счастье,Уже бессилен этот талисман.

Камердинер уходит с одеждой. Валленштейн встает и, пройдясь по залу, останавливается в задумчивости перед Гордоном.

Как ожило передо мной былое!Себя я вижу при дворе маркграфа,Где были мы тогда с тобой пажами.Меж нами часто разгорался спор,Охотно ты читал мне наставленья,Бранил меня за смелые порывы,За высоко взлетавшие мечты,И золотой держался середины.Но, вижу, мудрость подвела тебя,Состарила тебя, увы, до срока;Когда бы я к тебе не подоспелС моей звездой счастливой, ты в глуши,Забытый всеми, тихо догорал бы.

Гордон

Нет, герцог! Рад укрыться с челнокомРыбак в надежной пристани, взирая,Как в бурю терпит бедствие корабль.

Валленштейн

Так ты в надежной пристани, старик?Я — нет! Меня кипучая отвагаПо жизненным волнам еще бросает,Надежду я зову своей богиней,Я бодр, я духом юн, не то что ты;Могу без лишней скромности сказать,Что над моею русой головоюДесятки лет промчались без следа.

(Проходит большими шагами по залу и останавливается на противоположном его конце, против Гордона.)

Не принято ль считать коварным счастье?Оно мне верным было, над толпойОно меня приподняло любовноИ по ступеням жизни вознеслоМогучею, божественной десницей.В моей судьбе и в линиях рукиВсе необычно. Разве можно меритьОбыкновенной меркой жизнь мою?Я при отливе на мель сел, но вотУже бегут, шумя, прилива волны…

Гордон

Напомню о старинной поговорке:День к вечеру хвалите. Годы счастьяНадеждой пусть не обольщают нас, —Надежда посылается несчастным.Счастливым надо трепетать, ведь чашиВесов судьбы то вверх идут, то вниз.

Валленштейн

(усмехнувшись)

Ты, как бывало встарь, заговорил…Я знаю, в мире все непостоянноИ злые боги требуют с нас дань;Язычникам известно это было:Чтоб гнев богов ревнивых отвратить,Они в свой дом несчастье призывали,И кровь людей лилась на алтарях.

(Помолчав, печально, понизив голос.)

И я принес Тифону жертву[183]… ПалМой лучший друг, пал по моей вине.И никаким удачам не изгладитьТакую скорбь… Но этим зависть рокаУкрощена, он принял жизнь за жизньИ поразил любимца моегоБезвинного тем громовым ударом,Который для меня предназначался.

Явление пятое

Те же. Сэни.

Валленштейн