Молния - Патриция Поттер

Ходовые испытания займут четыре дня. Нужно проверить пароход на максимальной скорости, убедиться в надежности машин, дать янки пищу для размышлений.

У него самого было над чем подумать.

Когда Лорен сообщила, что сегодня снова собирается кататься с мистером Реддингом, ей пришлось выдержать молчаливое неодобрение Лизы и сэра Джайлза.

Она сжалась при мысли о том, как они станут ее презирать, если сегодня она проиграет. Они были так добры к ней.

Но она не могла проиграть. А если она выиграет, то скоро уедет. Она не была уверена в том, куда именно она уедет, но знала, что не сможет жить так близко от Адриана. Не сможет жить рядом и остаться в здравом уме.

Она все больше и больше склонялась к тому, что нужно все рассказать Адриану и вернуться домой в Делавэр. Если даже это означает тюрьму.

Так тому и быть. Ей надоело скрываться. Ее удручала необходимость лгать и обманывать, превратившая ее жизнь в настоящий кошмар. Она считала, что лучше сесть в тюрьму, чем копить грехи на своей совести.

Но сначала нужно было пережить сегодняшний день.

Райс Реддинг вновь прибыл точно в назначенное время и выглядел столь же опасным и столь же сардонически улыбался, как и при их первых двух встречах.

Он взглянул на Лорен, и в глазах его было ожидание, наполнившее душу Лорен страхом. Для него предстоящее не было малозначительным событием, оно было для него игрой. И эта игра могла ее погубить.

Сегодня на ней было ее самое скромное платье, синее, закрытое до шеи с длинными рукавами. Лорен успела заметить, что он принял ее наряд за своего рода вызов и его это позабавило. Он помог ей сесть в фаэтон. Лошади быстрым шагом двинулись с места, и Реддинг умело лавировал между другими экипажами. Они объехали парк и свернули на скромную улочку, где их ждала закрытая карета. Странного вида мужчина с грубыми чертами лица взял поводья фаэтона. В карете были приготовлены длинный плащ и шляпа с вуалью. Лорен сочла этот наряд подходящей экипировкой для дамы, отправляющейся на тайное свидание.

Райс Реддинг позаботился обо всем, как и обещал. Сплетен не будет — по крайней мере, пока она не проиграет. В карету проникал прохладный воздух, и Лорен охватила дрожь. Вскоре карета остановилась. Реддинг вышел и протянул ей руку, слегка улыбаясь ее нерешительности.

— Идемте, любовь моя, — сказал он.

Адриан несколько раз называл ее «любовь моя». Тогда это вызывало в ней теплый отклик, но сейчас, когда тоже самое произнес Реддинг, ее обдало холодом. Она подала ему руку и вышла из кареты, беспокойно оглядываясь.

Вывеска на здании, у которого они остановились, гласила, что заведение называлось «Львиная голова» и на ней был изображен величественный профиль льва. Реддинг провел ее к боковой двери. Одной рукой он открыл дверь, другой продвигал ее внутрь, словно понимал, что довольно будет какой-нибудь мелочи, чтобы побудить ее остановиться.

Их встретил худой мужчина с подобострастной улыбкой. Он приветствовал Реддинга как дорогого старого друга. И Лорен не могла не задуматься о том, сколько раз Реддинг был здесь не только для игры в карты. Мужчина кивнул Лорен, избегая смотреть ей в лицо, словно он привык встречать женщин, которые не желали быть узнанными.

— Комната для вас приготовлена, — сказал мужчина. — И бутылка моего лучшего бренди.

Райс взглянул на закрытое вуалью лицо Лорен.

— Может быть, немного шерри для леди?

— Конечно, — ответил мужчина и проводил их вверх по лестнице в комнату, при виде которой у Лорен не осталось никаких сомнений в том, что составляет главную статью доходов этого заведения.

Комната была небольшой и роскошно, хотя и крикливо, меблированной. Главное место в ней занимала громадная кровать под балдахином. В углу стояли столик и два стула. Очевидно, именно там, в этом уютном уголке, посетителям накрывали стол, чтобы они могли есть наедине друг с другом.

Сейчас на столе стояла бутылка бренди и две рюмки, а также тарелки с едой.

— Я сейчас принесу шерри, — сказал хозяин, открывая дверь и собираясь уйти. — Я надеюсь, что все сделано так, как вы хотели.

У Лорен появилось ощущение чего-то нечистого. С Адрианом у нее никогда не возникало таких ощущений, даже когда они лежали обнаженными в сарае и тела их были влажны от пота. Она знала, чего ждет от нее Райс Реддинг в случае, если она проиграет.

И каким бы физически привлекательным ни казался ей Райс, она знала, что если ей придется выполнить до конца условия сделки, то часть ее души умрет. Ее сердце, ее душа и ум принадлежали Адриану, и они всегда будут принадлежать только ему.

«Подумай об Адриане, — уговаривала она себя. — Подумай о том, как он будет рад вновь обрести Риджли».

Лорен была рада тому, что ее лицо закрыто вуалью, потому что на глаза ее наворачивались слезы и она изо всех сил старалась их удержать.

Но и это утешение у нее было отнято. Как только хозяин вышел, Реддинг снял с нее плащ и шляпу. Его пальцы коснулись ее волос и лица. Она не смогла не вздрогнуть, и он тотчас же убрал руки.

— Вы уверены, что хотите продолжить?

Он произнес это непринужденно, но в голосе его чувствовался вызов.

— Если условия прежние. Адриан получает Риджли независимо от того, выиграю я или проиграю.

— И тем не менее, вам явно неприятны мои прикосновения.

Лорен взглянула на него, опасаясь, что он заметит слезы в ее глазах.

— Это просто…

Она не в силах была продолжать.

Он закончил фразу за нее.

— Лорд Риджли вам нравится больше.

Лорен замерла, почувствовав его неподдельный интерес.

— Вам выбирать игру, любовь моя, — произнес он после некоторого молчания.

— Покер.

— А, американская игра. Боюсь, я не слишком хорошо ее знаю.

— А я еще меньше знаю об английских играх, — ответила Лорен.

— Я вас научу.

— Всему?

— Всему, — ответила Лорен, сознавая, как летит время.

Чем дольше она отсутствует, тем больше подозрений будет у ее хозяев. Она боялась прочесть разочарование на их лицах и знала, что они в ней разочаруются.

Игра началась. Реддинг принес с собой несколько колод карт и жетоны вместо денег.

Лорен старалась припомнить все, чему ее учил Адриан. Как блефовать, как сбрасывать. Конечно, она не стала рассказывать об этом своему партнеру, но у него в отношении карт был прямо-таки дар. Лорен выиграла первые несколько взяток, Райс выиграл последующие. Они договорились считать победителем в игре того, кто первым выиграет пятьсот фунтов, хотя они играли на воображаемые деньги, потому что в их игре ничто не имело значения, кроме конечного результата.

С каждой новой игрой Райс поднимал ставки и Лорен чувствовала, что напряжена, что выдает себя, а это раскрывает противнику ее карты. И по мере того, как росло ее отчаяние, все труднее становилось скрывать свои чувства.