Историки Греции - Геродот Галикарнасский

(17) После него встал Агасий и сказал: «Клянусь богами и богинями, друзья, что ни Ксенофонт не велел мне отбить того человека, ни кто-либо другой из вас. Когда я увидел, как доблестного воина из моего отряда ведет Дексипп, предавший нас, — об этом вы все знаете, — мне это показалось чудовищно; вот я и отбил его, не спорю. (18) Но не вы меня выдайте, — я сам, как говорит Ксенофонт, по своей воле предстану перед судом Клеандра, и пусть делает со мной, что хочет. Из-за этого не затевайте распри с лакедемонянами, пусть каждый из вас невредимо вернется, куда пожелает. Только пошлите со мной к Клеандру кого-нибудь из вас по своему выбору, и если я что упущу, пусть они помогут мне словом и делом».

(19) И собрание решило, что он сам должен выбрать в сопровождающие, кого хочет. Он выбрал старших начальников. И вот Агасий вместе со старшими начальниками и с тем воином, которого он отбил, отправился к Клеандру. (20) И старшие начальники сказали: «Мы посланы к тебе, Клеандр, от войска с таким наказом: если ты обвиняешь всех, суди сам и поступай, как тебе угодно, а если обвиняется кто-нибудь один, или двое, или трое, воины требуют, чтобы ты выдал этих людей им на суд. Если же ты обвиняешь в чем-нибудь нас, то мы здесь перед тобой, если кого-нибудь еще, скажи: никому из тех, кто послушен нам, не уйти». (21) Потом вышел вперед Агасий и сказал: «Это я, Клеандр, отнял у Дексиппа вот этого человека и приказал бить Дексиппа. (22) Ведь этого я знаю как человека честного, а про Дексиппа знаю, что он, избранный войском начальствовать над пятидесятивесельным кораблем, который мы выпросили у жителей Трапезунта, чтобы на нем захватывать суда себе для возвращения, сбежал и предал тех воинов, с которыми спасся. (23) Так из-за нас жители Трапезунта лишились корабля и сочли нас людьми негодными, а мы сами из-за него едва не погибли. Ведь он не хуже нас слышал, что, двигаясь пешком, там невозможно перейти реки и благополучно вернуться в Грецию. И вот, зная, каков он, я отбил у него этого человека. (24) Если бы вел его ты или кто из твоих людей, то я, так и знай, ничего бы не стал делать. И помни, что если ты меня казнишь, то казнишь порядочного человека ради подлого и трусливого».

(25) Выслушав это, Клеандр сказал, что Дексиппа он не стал бы хвалить, если тот сделал такое; однако будь Дексипп даже самым подлым из людей, все равно, по его сужденью, действовать против Дексиппа силой не следовало, «но надо было покарать его по суду, как вы теперь требуете. (26) А теперь идите и оставьте этого человека; когда я прикажу, тогда и вы будете присутствовать на суде. Я не обвиняю ни войска и никого в отдельности, коль скоро он сам не отрицает, что отбил воина». (27) А тот, кого отбил Агасий, сказал: «Если ты полагаешь, Клеандр, будто меня вели к тебе за какое-нибудь преступление, то ведь я никого не бил, ни в кого не кидал камней, а только сказал, что овцы принадлежат всем. Таково было решение воинов: если даже кто и вышел на добычу в одиночку, но одновременно со всем войском, — захваченное одним принадлежит всем. (28) Это я и говорил; тогда вон тот схватил меня и повел, чтобы другим неповадно было говорить. А сам он хотел, получив свою долю, спасти для разбойников их добро — вопреки постановлению». На это Клеандр сказал: «Если и ты тут замешан, оставайся, чтобы мы и о тебе посоветовались».

(29) После этого Клеандр и его спутники стали завтракать. А Ксенофонт созвал войско и посоветовал послать к Клеандру людей просить за оставшихся. (30) И было решено послать старших п младших начальников, и Драконтия — полноправного спартанца, и еще некоторых, кого признали в силах всеми способами упросить Клеандра отпустить обоих задержанных. (31) Придя, Ксенофонт сказал так: «Двое наших людей в твоих руках, Клеандр, и войско доверяет тебе сделать и с ними, и со всеми нами все, что тебе угодно. А сейчас они просят вернуть им этих двоих и не казнить: ведь в недавнее время они много сражались за спасенье всего войска. (32) И если воины получат от тебя эту милость, они тебе обещают взамен, — если ты захочешь возглавить их и боги будут этому благоприятствовать, — показать свою приверженность порядку и способность, повинуясь полководцу, не бояться, с помощью богов, никакого врага. (33) И еще они просят тебя быть с ними и, приняв власть, испытать и Дексиппа, и их всех, каков окажется каждый, а потом воздать по заслугам». (34) Услышав это, Клеандр сказал: «Клянусь обоими богами,297 я не задержу ответа. Я отдаю вам этих двоих, и сам остаюсь с вами, и, если боги позволят, выведу вас в Грецию. Ваши речи совсем не похожи на то, что я слышал о некоторых из вас, — будто вы подстрекаете войско против лакедемонян».

(35) После этого посланные ушли, восхваляя его и уводя обоих товарищей. А Клеандр принес жертву, загадывая о дальнейшем пути, и дружески беседовал с Ксенофонтом, и заключил с ним союз гостеприимства. А когда он увидел, как исправно воины исполняют каждый приказ, то еще пуще захотел стать во главе их. (36) Но так как жертвы, которые он приносил три дня подряд, были неблагоприятны, он созвал старших начальников и сказал: «Жертвы не позволяют мне вас вывести, но вы из-за этого не падайте духом: это вам, судя по всему, дается на долю доставить на родину своих людей. Так что ступайте, а мы вас, когда вы там окажетесь, примем наилучшим образом».

(37) После этого воины решили отдать ему принадлежащих войску овец, и он, приняв дар, тут же вернул его обратно. Потом он отплыл. А воины, распродав хлеб, который снесли отовсюду, и остальную добычу, выступили в путь через страну вифинян. (38) Сперва пошли напрямик, но, не встретив по дороге ничего такого, с чем можно было бы явиться в дружественную страну, решили повернуть обратно и идти весь день и всю ночь. Сделав так, они захватили множество рабов и овец. На шестой день пришли в Калхедонский Хрисополь298 и оставались там семь дней, распродавая добычу.

299

I. (2) Тем временем Фарнабаз из страха, как бы войско не вторглось в его область, послал к начальнику флота Анаксибию — он как раз был в Византии — просить, чтобы тот переправил войско из Азии, а за это обещал сделать все, что ему потребуется. (3) И Анаксибий вызвал в Византий старших и младших начальников и обещал им, если они переправятся, плату для воинов. (4) Начальники сказали, что дадут ответ, посовещавшись, а Ксенофонт объявил, что намерен покинуть войско и желает отплыть. Но Анаксибий велел ему сперва переправиться с войском, а потом уезжать. И Ксенофонт согласился.

(5) И фракиец Севт, послав Медосада, предлагал Ксенофонту приложить усилья к тому, чтобы войско переправилось, а если он эти усилья приложит, то тогда, мол, не раскается. (6) Ксенофонт же ответил: «Войско и так переправится, за это незачем платить ни мне, ни другим; но когда оно переправится, я уеду прочь, а Севт пусть предложит, что сочтет нужным, тем из оставшихся, кто будет здесь распоряжаться».

(7) После этого все воины переправились в Византий. Но Анаксибий не дал им платы, а объявил, чтобы они забирали оружье и поклажу и уходили из города, так как он намерен произвести им счет и отослать дальше. Воины вознегодовали: ведь у них не было денег, чтобы запастись продовольствием на дорогу; поэтому со сборами не спешили. (8) Между тем Ксенофонт отправился к Клеандру, который теперь был связан с ним гостеприимством, чтобы попрощаться с ним перед отъездом. Но Клеандр сказал: «Не делай этого, не то на тебя свалят всю вину. Ведь и теперь в том, что войско мешкает здесь, иные винят тебя». (9) Ксенофонт на это сказал: «Тут на мне вины нет: воины сами, нуждаясь в припасах, не расположены из-за этого уходить». — (10) «Но все равно, — сказал Клеандр, — я тебе советую выступить вместе с ними, как будто ты намерен и дальше пойти, а когда войско будет за стенами Византия, тогда и уехать». — «С этим, — сказал Ксенофонт, — пойдем к Анаксибию и с ним все уладим». И они пошли к Анаксибию и все ему сказали.