Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Последним, двадцать пятым, не считая капеллана, был сержант Арендон, шедший между носилками и Одоном. На его мрачном лице, не скрытом под шлемом, выделялись черные губы, замаранные пеплом. Сержант не должен утирать их, пока Волдон не обретет вечный покой, и только тогда он, сменив павшего брата, сможет отдать свой первый приказ взводу «Мудрость Лукреция».

— За дело Императора, ради спасения человечества и во исполнение наших клятв, мы бесстрашно отдаем свои жизни, — продолжал Одон.

После этой, как и всех остальных фраз реквиема, декламируемого капелланом, космодесантники спустились на одну ступень, с грохотом ударив бронированными подошвами о камень. Гулкие отзвуки их шагов унеслись вниз, во тьму у корней горы, куда уходила километровая лестница. Остановившись, братья подождали, пока эхо не утихнет и в подземелье не вернется тишина, нарушаемая лишь их дыханием, тихим жужжанием сине-бежевой брони и потрескиванием световой сферы, парящей над головой Одона.

После этого вновь раздался звучный голос капеллана.

— Каждый в ответе за себя, и да выполнят все свой долг. Да не забудется клятва, принесенная Корвоном.

— Мы сами в ответе за себя, и долг наш — исполнять клятву Корвона[17].

Шаг.

Братья приближались к цели, катакомбе Багряного Тысячелетия, глубоко врезавшейся в холодный камень Возносящихся гор. Многие процессии спускались этим путем до них, к другим катакомбам, и ещё многие будут следовать за ними, пока не сгинут Новадесантники и не рухнет крепость их ордена.

— Слава павшим, слава принесенной ими жертве, слава детям человеческим.

— Да правят они звездами вечно.

Шаг.

— Мы возвращаем домой нашего брата, и да упокоится он с миром до дня последней битвы.

— Да признает его Император достойным, и вновь призовет на войну в тот день.

Шаг.

Так продолжалось до тех пор, пока вся процессия не опустилась к входу в катакомбу, идеально прямоугольному проему. Сияние световой сферы было довольно ярким, и космодесантники видели, как в перспективе сходятся в одну точку пол, потолок и стены длинного коридора.

Где-то ещё дальше, у настоящего конца прохода в скале, пара сервиторов прервала работу, ожидая завершения церемонии. Их труд будет продолжаться до тех пор, пока не сменится тысячелетие, и лишь тогда эта катакомба будет завершена, но в тот же час новая погребальная галерея начнет уходить вглубь горы. Уже сейчас в холодных стенах катакомбы можно было насчитать около десяти тысяч смертных лож, часть которых так и останутся пустыми. Не в этом суть.

Одон склонил голову, и братья, все как один, повторили его движение. Они вспоминали сержанта Волдона, то, как он жил и как погиб. Все, кроме сержанта Арендона с зачерненными пеплом губами. Его роль в церемонии сейчас заключалась в том, чтобы смотреть вдаль, во тьму, не озаряемую световой сферой, и размышлять о своем долге.

Прошло две минуты, за которые Арендон ни разу не дал себе моргнуть. Наконец, капеллан запел, и процессия вошла в катакомбу. Хор братьев поддержал панихиду Одона, и коридор дрожал от их голосов, пока они медленно ступали мимо праха павших воинов. Чем дальше двигался похоронный кортеж, тем более сохранившимися выглядели останки: от праха к обломкам костей, к цельным пожелтевшим скелетам и от них к высохшим мумиям. Вслед за мумиями начались медленно иссыхающие в асептическом воздухе катакомбы тела и, наконец, выглядящие совсем недавними трупы. Они покоились на своих каменных ложах без какого-то определенного порядка, каждого воина просто укладывали на самое близкое к входу свободное место. Процессия остановилась, и Одон, завершив песнопение, заглянул внутрь подходящей ниши.

— Звания, взводы и роты не разделяют нас в залах мертвых.

— В жизни мы братья, и в смерти мы братья, — ответил хор.

Затем капеллан завел процессию в отдельную комнату с левой стороны коридора. Четверо братьев опустили носилки на каменный пол, и с великим почтением воины взвода «Мудрость Лукреция» разоблачили тело Волдона, заботливо передавая по цепочке снимаемые части доспехов.

Теперь Волдон лежал перед ними, обнаженный, густо покрытый татуировками от щиколоток до бритого затылка. Брат, державший болтер сержанта во время снятия доспехов, вновь вложил оружие в его руки.

— Узрите раны, сгубившие его, и крепко запомните их, ибо однажды подобные им пронзят плоть каждого из нас, — произнес Одон.

— На мертвом теле не будет новых шрамов.

— Узрите также и знаки доблести, рассказ тела о деяниях его, — указал капеллан на татуировки. — По ним Император узнает достойного.

— И вновь призовет его на войну.

Одон начал рассказывать о значениях татуировок сержанта, в том же порядке, как они были заслужены. Это заняло немало времени, ибо Волдон был отважным воином и не раз отмечался за это.

— Теперь он отходит к последнему сну, — произнес в конце капеллан.

— И будет ждать в нем зова свыше, — ответили братья.

Четверо воинов вновь подняли сержанта, теперь без труда, ибо его броня вернулась в орден. Вернувшись к свободной нише, они бережно уложили в нее Волдона, головой на низкий выступ в скале и ногами к дальнему концу коридора.

— На каменном ложе, с подголовником из камня, лежит он в великом удобстве, ибо вокруг его братья.

— В жизни и в смерти мы никогда не остаемся одни.

Одон, передав свои крозиус и болтер сержанту Арендону, вытер бронированным пальцем пепел с губ воина. Затем, приняв поданный белый шлем, капеллан возложил его на голову преемника Волдона.

— Ты — сержант. Ты вправе говорить, — объявил Одон.

— Отряд! — скомандовал Арендон, и его голос прозвучал в катакомбе, словно эхо выстрела. — Кругом!

— Мы повинуемся, — ответили братья, все, как один, поворачиваясь к выходу из галереи. Каждый держал в руках часть доспеха Волдона.

— Марш!

Новадесантники устремились по коридору, прочь от Одона и источника света. Грохот их подошв ещё долго звучал между стен после того, как сами воины скрылись во тьме.

Когда установилась тишина, капеллан склонился к нише и бережно вынул болтер из рук Волдона.

— Почитай броню и оружье мертвых, — сказал он, уходя и оставляя павших в вечной ночи подгорной могилы.

Гай Хейли

Последние дни Эктора

Глава 1

Отбор

На Эйфории, по металлическим пластинам суб-уровня восемнадцать, велся огонь из стаббера. Кэл Горстон нырнул за ржавую колонну, когда снаряды начали высекать искры на полу перед ним, рикошетя в сторону, где находился Танни. Его собственный пистолет был тяжелым и почти выскальзывал из запотевших рук. Он никогда прежде так не потел, но сейчас это была не обычная битва за территории или рейд во имя мести. Кэл осмотрел разрушенные стены в поисках каких-либо признаков движения. Сегодня за ними наблюдали. Сегодня был великий день. За ними же должны наблюдать, ведь так? Он ничего не заметил. Может, все это было зря. Главарь банды выплеснул свое раздражение на Танни.

— Хватит ворон считать. Прикрой меня.

Кэл кивнул в сторону разбитой машины в двадцати метрах от их позиции.

— Я иду туда.

— Ты спятил? У них там большая пушка. Литейские порешат тебя. — Танни высунул голову, чтобы взглянуть на укрепления. Он быстро убрал ее обратно, когда пуля просвистела рядом с его ухом. Тяжелый стаббер Парней с Литейной грохотал так, что содрогались стены.

— Может я и спятил, но нас накроют здесь, если мы не будем двигаться, Танни.

— Где эти придурки?

— Почем мне знать? Главное, начни стрелять по моему сигналу. Готов?

Танни моргнул. Кэл воспринял это, как положительный ответ.

— Сейчас!

Он выбежал из укрытия. По юнцу открыли огонь. Литейские были хорошо вооружены, но меткость явно не была их сильной чертой. Танни открыл огонь. Он был достаточно хорошим стрелком, хоть и не обладал достаточной выдержкой. Раздался крик со стороны противника, и огнь с вражеских позиций ослаб. Кэл ухмыльнулся.

Из-за обломков поврежденной машины раздался выстрел. Похоже, кое-кто изЛитейских оказался умнее остальных.

Укрепление находилось в тридцати метрах от Кэла, неровная двухэтажная конструкция из пластин, снятых со стен улья. Никого не волновало то, что происходит на этих уровнях уже сотни лет.

Укрепление располагалось в разрушенной части Подвальной Дыры, пропасти под фундаментом улья. Радужные Водопады находились где-то внизу. На самом верху находилась транспортная артерия планеты. Движение там не прекращалось ни на секунду. Кэл мало что знал об истории этого места, Дыры, но ему было плевать. У него были более грандиозные планы на будущее, чем забирать лакомые куски из рук Литейских.