Здесь песок чище - Луис Бетанкур

Итак, Хосе Ампаро Ортега получил приказ разыскать Сантоса и привезти его на встречу в Корал-Кэйблз. Задание не обрадовало этого мальчика на побегушках у ЦРУ. У него на этот вечер имелись совсем другие виды. Его толстая многодетная жена, которая до сих пор говорила с сильным мексиканским акцентом, была доведена до отчаяния непрерывными отлучками мужа. У нее были довольно веские причины требовать лучшего обращения, и Ампаро обещал именно на этот день автомобильную прогулку, ужин в Диннер-Кэй и визит к родственникам. Теперь приходилось отказаться от своего обещания. Жена заплакала. Она не соглашалась с тем, что ее во всем ставят на последнее место, и проклинала тот день, когда встретила Ортегу на своем пути. Муж подошел к ней, посмотрел в обиженные глаза и влепил увесистую пощечину. Уж слишком велика была его злоба, в том числе и на себя самого, за неумение воспитать жену в соответствии со своими интересами. Жена обрушила на него поток жалоб. Ортега грубо оборвал ее, напомнив о той радости, с какой она получает от него деньги, заработанные с риском для его собственной шкуры.

— Неблагодарная! — кричал он. — Если бы я не ездил четырнадцать раз на Кубу и не был замешан в пятистах темных делах, то у нас не было бы ни этого дома, ни машины, ни возможности растить детей. Почему ты не спросишь, откуда все это? Почему ты не жалуешься, когда я даю тебе деньги?

Жена, которая лучше всех знала, что такое возражать Хосе Ампаро Ортеге, обиженно поджав губы, отправилась на кухню готовить ужин. Один из мальчишек вопросительно посмотрел на нее и спросил: "Ужинаем в ресторане?" Она отрицательно покачала головой. "В другой раз", — проворчал отец, засовывая пистолет за пояс. Уйдя не попрощавшись, он сел в свой японский фургон "субару", за рулем которого всегда преображался. Во всей округе не было другого такого. Ведь эта машина победила в "Ралли-75"… Но она не с неба упала. Это жена должна понимать. "Она умеет пользоваться заработанными плодами, вкусно поесть, ей нравятся дорогие подарки, рожает каждый год, но никогда не задумывается, откуда у меня столько денег".

"Субару" резво покатил по гравийной дорожке, и стайка детей прервала игру, чтобы поглазеть, как он с визгом завернет за угол ближайшего дома. Было два часа дня. В течение долгих семи часов Ортега разыскивал Чино, пока не убедился, что того нет в Майами. Прежде чем сообщить неприятное известие Бобу Дайнасу, он решил навести справки у Насарио. Там он узнал, что поиски нужного ему человека в США безнадежны. По словам Насарио, его даже нет в живых. Руководитель "Альфы-66", которому были известны возможности Ортеги, попросил его потихоньку перепроверить по международным каналам ЦРУ эту информацию, так как боялся, что Патрисио способен поставить его в смешное положение, если над ним подшутили. Ортега распрощался, ничего не обещая, и помчался к Дайнасу:

— Я перевернул вверх дном весь Майами, но не смог найти Сантоса. Уже несколько дней его никто не видел, кроме Андреса Насарио, но я не доверяю этому старому шуту. Он к тому же рассказывает просто фантастические вещи.

— Что именно?

— По его словам, Чино без разрешения уехал в Мексику, возможно, чтобы избежать суда по делу об Инагуа, а там кто-то взорвал его в автомобиле.

— Только этого еще не хватало! И именно сейчас! По времени взрыв совпадает с его исчезновением. Где же он может быть? Все это кажется невероятным. Что он мог выгадать таким образом?

ЦРУ нередко проявляет упрямство в своих повседневных делах, но когда речь идет о чем-либо значительном, то это упрямство удесятеряется. Речь идет не просто об упрямстве, а о преступном упрямстве.

Вместо того чтобы отменить операцию "Пересмешник", которая могла быть "засвечена", в нее срочно внесли поправки и стали ускоренно готовить другого человека "Альфы", на этот раз из Нью-Йорка. ЦРУ использовало людей с Севера, которые были мало известны кубинской эмиграции, когда хотело особо засекретить операцию. Вербовка была проведена в центре Линкольна. Человек согласился, но попросил, чтобы остальных участников группы он подобрал сам из числа пользующихся его полным доверием и живущих в районе Нью-Йорка. В конце концов ЦРУ одобрило состав новой группы: Сильверо Родригес из "Альфы" в Нью-Йорке, Теодоро Чавес, рабочий метро, и его сын Франк Чавес, инженер-электронщик, проживающий в Манхэттене. Управление поначалу стало возражать против последнего, который проходил в ФБР по делу о торговле наркотиками, но в конце концов согласилось после того, как само посадило его на крючок. Вся троица прилетела на самолете в Пенсаколу, где приступила к интенсивной подготовке. Дайнас часто посылал своего человека проконтролировать ее ход. Инструктор по-настоящему верил в то, что он готовит группу для запуска ракеты. Он и не предполагал, что участвует в подготовке балаганного номера, а потому работал всерьез и страшно скандалил, если что-нибудь не ладилось. Каждый день он начинал словами: "Убивать на войне — это искусство. Я научу вас убивать и возвращаться живыми". Ему и в голову не приходило, что завершающий этап "Пересмешника" предусматривал ликвидацию "убийц".

ФИДЕЛЬ КАСТРО

Через оконное стекло в комнату проникали лучи солнца, зарождался ясный, по-кубински мягкий зимний день. Фидель Кастро стоял у окна, его руки были скрещены за спиной. Он задумчиво смотрел вдаль.

— Разрешите? Товарищ, которого вы ждете, прибыл.

Кастро повернулся:

— Пусть войдет.

Вошедший, одетый в штатское, вытянулся по стойке "смирно" и попросил разрешения доложить важный вопрос. После разрешающего жеста он заговорил, стараясь излагать дело кратко, но четко и уверенно:

— Информация не вызывает сомнений. Они собираются взорвать здание театра с помощью ракеты. И снова для прикрытия намерены использовать эмигрантов.

Фидель Кастро погладил бороду. Слегка нахмурившись, он бросил задумчивый взгляд куда-то в сторону, будто стараясь найти объяснение столь абсурдному решению.

— Они, должно быть, совсем потеряли разум, если не думают о невинных жертвах, которые могут быть. Им недостаточно преступлений, совершенных по всему миру. Слепцы, они не понимают, что революция необратима. Даже если убьют всех нас, им все равно уже не ликвидировать ростки свободы, пустившие корни на нашей земле. Да разве им это понять! Они тогда перестали бы быть собой!

— Что нам следует предпринять?

— Мы должны выполнить принятое постановление. Программа не подлежит никаким изменениям. Нужно отмобилизовать все средства обороны. Посмотрим, осмелятся ли они тогда. Пусть увидят, что революция умеет защищаться. Они нас, конечно, свирепо ненавидят из-за своих провалов. Сколько же злобы у них накопилось против тех, кто соберется на съезд… Взять хотя бы Во Нгуен Зиапа, сколько они охотились за ним в джунглях, пытаясь заманить в ловушки, как хотели уничтожить его, и сколько раз он оставлял их в дураках. Им было мало позора совершенной агрессии, они добавили позор поражения и трусливого бегства, а теперь хотят совершить новое преступление. Мы предпримем всевозможные меры. В конечном счете их вновь ждет позор. Им не удастся застать нас врасплох. Можешь быть спокойным. Что касается нашего человека там, то пусть возвращается. Полагаю, что это будет самым разумным. Как это сделать, вы знаете лучше меня. Координируйте свои действия с военными и товарищами, которые ведут подготовку съезда. Используйте все силы обороны. Пусть не останется без прикрытия ни одна пядь земли, моря или воздушного пространства.