Тайна затворника Камподиоса - Вольф Серно

– Многоуважаемая публика! – воскликнул Артуро, сменивший свой замшевый костюм на цирковой камзол. – Сейчас перед вами предстанет «человек без костей», единственный и неповторимый Анаконда!

Тирза взяла несколько обручей и бешено завертела ими вокруг рук. Сколько Орантесы ни глазели по сторонам, обнаружить Анаконду нигде не удавалось.

– Вон там! – сказал Педро, указав своей маленькой рукой на одну из повозок. Что-то вышло из-под колес. Оно напоминало человеческое тело, передвигающееся не на ногах, а на руках. Да, Анаконда двигался на руках, скрестив ноги на затылке.

Анаконда в таком виде дважды обошел вокруг костра и опустился на землю, расправив конечности. Артуро, аплодируя, пошел к нему.

– Многоуважаемая публика! – воскликнул он, ставя на землю полый куб, грани которого были длиной едва ли в полтора фута. – Сейчас вы увидите такое, чего я прежде даже представить себе не мог: Анаконда, наш несравненный человек-змея, спрячется внутри этого ящика, крышку которого я закрою.

– Не верю! – вырвалось у Магистра.

– А-а-а, господин Магистр мне не поверил! – Артуро с вызовом оглядел всех присутствующих. – Есть еще кто-нибудь, кто усомнился бы в искренности моих слов?

Зрители молчали. Все, конечно, думали, что быть такого не может, но никто не осмелился произнести это вслух. Магистр набрался храбрости:

– Держу пари на двадцать пять сентаво, что это у человека-змеи не получится! Ящик такой маленький, что даже эта собачонка в него едва поместится!

– Пари принято! – Артуро повернулся к Анаконде. – Ты все слышал. Так как, сможешь?

Вместо ответа Анаконда опустил в ящик одну ногу. За ней другую. Витус видел, что одни только ступни человека-змеи покрыли почти весь низ коробки. Анаконда присел на корточки, вцепился обеими руками в щиколотки и изо всех сил притянул ягодицы к пяткам. Тело его как бы сложилось в тугой клубок. Он медленно заскользил вниз вдоль одной из стенок ящика – при этом его голени занимали в длину все боковое ребро, а спина опиралась на противоположную стенку. Когда это ему удалось, он почти совсем исчез из виду. Видны были только один его локоть, да ухо еще торчало. Все, не сводя глаз, следили за тем, как он поворочался еще немного в ящике – и исчез окончательно. Артуро подбежал к ящику и прикрыл его крышкой. Потом они с Сантором подняли ящик и отнесли его за повозки.

Орантес и дети опять захлопали.

– Вы, господин Магистр, должны мне четверть реала, – сказал, улыбаясь, вернувшийся Артуро. – Вы проиграли пари!

– Бог свидетель, это правда! – маленький ученый растерянно смотрел по сторонам. – Витус, мне очень неловко, но я прошу выдать мне четвертак из наших дорожных денег.

– Ну, если так, держи. Только должен тебе заметить, ты весьма легкомысленно распоряжаешься деньгами, которые дал нам аббат Гаудек.

– Мне крайне неловко...

Артуро весело воскликнул:

– Что до меня, то я готов заключать подобные пари сколько угодно! Может, даже после следующего номера.

Он снова выбежал в центр площадки и взмахнул руками:

– Многоуважаемая публика! Сейчас перед вами предстанут великий Церутти и его прелестная ассистентка Майя!

Церутти оказался мужчиной среднего роста с удивительно маленькими руками и глубоко посаженными карими глазами. Он медленными шажками вышел на площадь, весь в черном. Его рубашка была расшита бесчисленными сверкающими блестками, а на голове красовался огромных размеров тюрбан, в центре которого сиял большой стеклянный камень.

На Майе было светло-зеленое платье, которое подчеркивало ее осиную талию. Она катила перед собой похожую на гроб коробку, которую поставила около кострища.

Церутти отвесил легкий поклон.

– Великий Церутти сейчас распилит пополам тело этой девушки по имени Майя, это вы сможете увидеть собственными глазами. Зрелище будет ужасным, но вы все в этом убедитесь! Это настолько страшно, что все вы содрогнетесь от ужаса, но с девушкой ничего не случится! – громко провозгласил Артуро. Он встретился взглядом с Магистром. – А кто мне не верит, пусть сразу скажет. Как представитель Artistos unicos я вправе заключать любое пари!

Магистр промолчал.

– Ну, тогда музыка! – Артуро, мягко ступая, отошел в сторону.

Сантор и Тирза заиграли какую-то тягучую и очень тревожную мелодию, словно предвосхищавшую трагедию, а Церутти скрестил руки на груди и еще несколько раз поклонился. Наступила полная тишина.

Через некоторое время, показавшееся всем вечностью, Церутти направился к Майе и остановился в двух шагах от нее. И вдруг он выбросил вперед правую руку, направив указательный палец на ее лоб, прямо между глазами. С губ девушки сорвался сдавленный вскрик, она зажмурила глаза и задрожала всем телом, словно в трансе. Через несколько мгновений ее тело перестало дрожать. Церутти опустил руку, обошел вокруг Майи, взял ее правой рукой за затылок и притянул к себе. Она так и упала на него, неподвижная, как доска. Он быстрым движением подхватил ее.

– Она спит наяву, – прошептал Магистр на ухо Витусу.

– Или притворяется, что спит.

Церутти с Майей на руках подошел к похожему на гроб ящику. Тирза опять забарабанила, все ускоряя темп, и сразу отложила палочки в сторону, когда фокусник положил свою ассистентку в ящик. Затем Церутти трижды обошел вокруг ящика и остановился сбоку от нее, обратившись лицом к публике. Плавным движением руки прикоснулся к своему правому уху и вытянул из него длинный черный платок. Он снова и снова повторял этот жест – с тем же успехом. Наконец фокусник, связав все платки в один, подбросил их в воздух – и легчайшая шелковая ткань, опустившись, покрыла крышку ящика по всей ее длине.

Все, словно завороженные, смотрели, как опускаются связанные вместе шелковые платки, так что потом никто не мог объяснить, каким образом и в какой момент в руках Церутти появилась пила. Фокусник начал пилить, и зубья пилы сквозь шелк все глубже вгрызались в дерево крышки и самого ящика, причем к удивлению публики не было слышно звуков, характерных для этого процесса, и совсем не было видно опилок. Однако никто не усомнился в том, что в похожем на гроб ящике лежала Майя и что пила вот-вот перепилит ее тело.

Наконец, Церутти распилил ящик пополам. Он подошел к нему вплотную и встал так, что прикрыл место распила своим телом. Театрально раскинув руки, он неразборчиво пробормотал какое-то заклинание и резким движением сорвал с ящика черный шелк.

Никаких следов того, что ящик пилили, не было. Из него грациозно выпрыгнула Майя, живая и невредимая.

Все вскочили на ноги и оглушительно захлопали, потому что того, что они увидели, на самом деле быть не могло. Просто не могло быть, и все! Невозможно распилить человеческое тело пополам, а потом взять и склеить или собрать его заново. Или его вовсе не распиливали? Если так, то как Церутти удалось с такой легкостью и непостижимым совершенством обмануть человеческий глаз?