Долина костей - Майкл Грубер

— Какого рода непредвиденное? — переспросила она. — Нельзя ли уточнить? Боюсь, мое представление о «предвиденном» в последнее время несколько исказилось. Что означает «не» в данном случае?

Паз пожалел, что употребил это слово.

— Множественные выстрелы, автоматический огонь, взрывы, машины, полные гангстеров, падающие в реку. Что-либо в таком роде. События, наводящие на мысль, что мы здорово влипли, а то и вовсе погибли.

— Ладно, понятно, пальба, взрывы, машины.

Они уставились друг на друга.

— Джимми, смотри, чтобы тебя не убили. Я… — Слово «люблю» плавало в ее горле, силясь выплеснуться наружу, но он произнес его первым, а она впервые услышала это от мужчины, не состоящего с ней в родстве.

— Я тоже, — сказала Лорна. — Я бы хотела провести с тобой всю оставшуюся жизнь, пусть и короткую. Все ведь будет в порядке?

— Да кончай ты дергаться попусту, Лорна. Ты и не заметишь, как мы вернемся.

Они уходят в темноту. Лорна сидит на водительском месте, стараясь не думать о времени, имея в виду и время этой устрашающей операции, и оставшееся время. Ей стыдно из-за того, что она так плохо подготовлена к жизненному итогу, давнишняя ипохондрия тут не помогает. А ведь Ойя точно сказал, что ее жизнь закончена, вспоминает Лорна и тут же ловит себя на мысли, что, похоже, начинает верить, будто это и вправду был Владыка Смерти, а не просто круглолицая участница бембе. Может быть, это милосердие — принять реальность неведомого мира, может быть, трусость, но, в конце концов, что толку в стоической храбрости, на кого мы рассчитываем произвести впечатление? Есть, конечно, и иное мнение, а она еще в достаточной степени остается сама собой, чтобы иметь решимость задаваться вопросами, однако ясно, что жизнь ее как таковая пришла к завершению. Ей вспоминается история, рассказанная Бетси Ньюхаус. Одна из подруг Бетси заболела раком груди, и Бетси резко к ней охладела.

— Я больше не могу с ней дружить, — пояснила Бетси. — Она делала все правильно: диеты, упражнения, лучшие доктора, — но раз так вышло, значит, она наверняка где-то ошиблась!

Лорна ощущает волну отвращения к себе: как она могла угробить столько времени на такую женщину. Тратить драгоценные мгновения жизни на выслушивание комментариев о телесных проблемах одной и сексуальной жизни другой? Ей очень хочется поговорить с Шерил Уэйтс, ведь Лорна не созванивалась с ней уже неделю, а то и больше. Час сейчас поздний, но Шерил, как известно, доступна круглые сутки, семь дней в неделю. Она достает телефон и набирает номер.

— Очень жаль, но мы не принимаем вызовы от незнакомых, — произносит Шерил, едва услышав голос Лорны.

— Да кончай ты, Шерил.

— Сама кончай. Знаешь, сколько сообщений я оставила тебе на твоей голосовой почте?! Где это ты была, девочка?

— С Джимми.

— Ну, кто бы сомневался, с Джимми. Скажи мне, что я была права.

— Ты была права.

— Еще бы! Ну и?.. Выкладывай!

— Мы с ним летали на Большой Кайман, — говорит Лорна и в своем рассказе превращает их поездку в романтическое путешествие, вызывающее у подруги восторженный писк.

А вот насчет биопсии и скорой кончины Лорна не рассказывает, поскольку знает, что Шерил обязательно захочет к ней немедленно приехать, и обнять ее, и держать ее за руку, а Лорне в ее нынешнем положении ничего такого не нужно.

— Ого, — говорит Шерил, — я смотрю, у вас далеко зашло. Это серьезно. Это еще слово на букву «Л» или вы уже дошли до буквы «С»?

— Первое, но не последнее.

— Но оно витает в воздухе, да?

— Может быть. Поживем — увидим.

— Эй, дорогуша, что-то не так? Голос у тебя какой-то не такой.

Со стороны лодки слышится громкое «бум!», которое отдается эхом от стен, расположенных вдоль реки мастерских и лодочных ангаров.

— Нет, у меня все нормально, — говорит Лорна дрогнувшим голосом. — Послушай, мне нужно идти. Я просто хотела сказать, что люблю тебя.

Пауза.

— Что ж, спасибо, Лорна. Я тоже тебя люблю. Ты уверена, что все в порядке?

— В полнейшем, — говорит она, отключается и прислушивается.

Снова раздается «бум!», потом тишина с обычными для такого района ночными звуками. Телефон звонит снова. Это Шерил. Но Лорна не отвечает.

Низко пригнувшись, они пробрались на палубу старой жилой лодки Эммилу и через разделяющие их ярды темной воды посмотрели на большую баржу Паккера. Сквозь окна жилой надстройки виден отблеск экрана цветного телевизора, на фоне которого время от времени появляется силуэт мужчины.

— Что это там у него, мотоцикл?

— Ага, большой «харлей». Наверное, на ночь он затаскивает его на палубу.

— Смышленый малый. Здесь на реке очень высокая преступность, — заметил Барлоу.

— У него есть пистолет, — предупредил Паз.

— Ну что ж, придется отобрать.

Барлоу полез в карман, достал пару патронов «номер один» и зарядил свой старый, шестнадцатого калибра, дробовик «итака». Помимо этого оружия у него за пояс засунут еще и большой револьвер. Щелчок казенника показался Пазу неестественно громким. Он снял с предохранителя свой «глок».

— Что ж, за дело, — сказал Барлоу, и Паз увидел в смутном ночном свете, что лицо у его товарища точь-в-точь как у предводителя толпы линчевателей.

Клетис перескочил с лодки на баржу, в два шага преодолел расстояние от борта до жилой надстройки и одновременным ударом сапога и приклада вдребезги разбил стеклянную дверь. На фоне экрана мелькнула белая рубашка — Паккер метнулся на нос баржи к своей спальне и уже лез рукой под матрас, когда Барлоу треснул его прикладом по уху. Потом в спину Паккеру уперлось колено, а два кружка стали вжались в шею, как кулинарные формочки. Он обмяк.

Барлоу перевернул его и уткнул стволы дробовика ему под подбородок. Паккер побледнел, как бумага, глаза выкатились.

— Что вам надо? Деньги? — Голос его срывался на писк.

— Заткнись! — гаркнул Барлоу. Пошарив под матрасом, извлек из-под него пистолет и отшвырнул в угол.

— Вставай!

Паккер встал и нетвердым шагом направился в жилую комнату суденышка. Из раны над его ухом стекала тоненькая струйка крови. Телевизор продолжал работать, показывая рекламный ролик. Барлоу поднял дробовик, наставил его на голову Паккера и нажал на спусковой крючок, в последнее мгновение отдернув дуло чуть в сторону, так что заряд, просвистев мимо уха, угодил прямиком в экран. Лицо Паккера исказилось, и он потерял контроль над своим мочевым пузырем. У его ног образовалась лужица. Барлоу схватил из обеденной зоны стул и швырнул трясущемуся от ужаса мужчине.

— Гляжу, наш малыш обмочился. А ну садись!

Паккер сел. Не сводя с него взгляда, Барлоу извлек из ножен на поясе шестидюймовый охотничий нож, положил дробовик на обеденный стол, достал из кармана брюк скотч и принялся прикручивать пленника к стулу. Надежно зафиксировав руки и ноги Паккера, Барлоу встал напротив, взял маленький точильный камень, поплевал на него и принялся размеренно водить по нему лезвием.

Некоторое время Паккер как загипнотизированный наблюдал за этим, потом прокашлялся и спросил:

— Кто вы?

— Ну, я муж той женщины, которую твои ребята отходили рукояткой пистолета, когда вломились в ее дом сегодня днем, у Клуистона. И похитили девушку, нашу гостью.

Вжик-вжик, вжик-вжик, лезвие терлось о камень.

— Я никакого отношения к этому не имею, — сказал Паккер. — Клуистон? Я не знаю, о чем вы…

Стремительным змеиным жалом нож блеснул в воздухе, и Паккер взвизгнул, когда острие полоснуло ему по лбу. По лицу полилась кровь.

— Я клянусь перед Богом… — начал Паккер, но заткнулся, уставившись на острие ножа в дюйме от его глаза.

— Не поминай имя Господа всуе, — предупредил Барлоу.

Вжик, вжик, вжик.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Паккер через несколько минут.

— Ну а ты как думаешь? Как правильно поступить с человеком, который нанимает головорезов и калечит беззащитную женщину, за всю жизнь не сделавшую ничего дурного? Как, по-твоему?

— Послушайте, у меня есть деньги, много денег… Я все исправлю. Я не знал… Я не приказывал им причинять кому-нибудь вред…

— Мне не нужны твои деньги, ты, вонючий кусок собачьего дерьма, — произнес Барлоу тихим, спокойным голосом. — Пролитая кровь должна быть отплачена кровью. Я, правда, не сразу сообразил, что именно нужно сделать, но, похоже, у меня появилась неплохая идея.

Вжик, вжик.

Барлоу убрал камешек, облизал тыльную сторону своего запястья и, срезав с руки пучок волосков, поднес их к выпученным глазам Паккера.

— Довольно острый, а?

Никаких комментариев не последовало.

— Знаешь, что пришло мне в голову? — сообщил Барлоу. — Сдеру-ка я с тебя кожу, это будет справедливо. Жаль, ты не видел лицо моей бедной жены: у меня просто сердце разрывается на нее смотреть. Представляешь, они ей скулу сломали.