Персидская литература IX–XVIII веков. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя классика - Анна Наумовна Ардашникова

то, что он сам сообщает о себе в своей книге. В начале литературной карьеры Низами ‘Арузи Самарканди находился в Герате и, гонимый нуждой, искал покровительства у Му‘иззи, первого поэта султана Санджара, который в это время (1116/17 г.) стоял лагерем близ Туса. Четыре года Низами ‘Арузи провел в Нишапуре и, видимо, входил в ближайшее окружение Му‘иззи (до 1120 г.). Под влиянием неизвестных обстоятельств, о которых он в своей книге ничего не сообщает, Низами ‘Арузи поступает на службу к правителям рода Гуридов, также именуемых Шансабидами (начало VIII в. – 1222). Они правили в Гуре и Бамийане, исторических областях, затерянных среди высоких горных хребтов Афганистана, вдали от основных центров культурной жизни Ирана. Сохраняя относительную самостоятельность, эти правители, как правило, подчинялись сильным царям соседних держав – Газнавидам и Сельджукидам, сидевшим в Газне, Герате и Мерве. Одному из царевичей династии Шансабидов Абул-Хасану ‘Али ибн Мас‘уду, носившему титул «Меч государства и веры» (Хусам ад-Даула ва-д-Дин), и была посвящена назидательная книга, призванная научить «рассудительного падишаха» ценить и правильно использовать труд придворных-профессионалов.

Основной части «Четырех бесед» предпосланы традиционные главы интродукции. Вслед за восхвалением Аллаха и Пророка Низами ‘Арузи славословит гуридского царевича – адресата книги, а затем в пяти разделах дает краткое описание картины мира, включающей последовательность Божьих творений. Автор повествует о сотворении мира минералов, растений и животных. Переходя к описанию человека, Низами ‘Арузи характеризует его внешние чувства (осязание, вкус, зрение, слух и обоняние), которые роднят человека с миром животных, а также выделяет внутренние чувства, присущие только человеку (представление, воображение, умозаключение, память). Их автор называет «слугами живой души». Характеризуя человека как «царя над всеми живыми», получившего этот статус благодаря разуму, Низами ‘Арузи выстраивает иерархические отношения в мире людей. К первой категории людей он относит «обитателей пустынь и жителей гор». Гораздо выше он ставит «жителей стран и городов, у которых есть общины, и взаимопомощь, и проникновение в ремесла и искусства» (здесь и далее цитаты из «Четырех бесед» даны в переводе С.И. Баевского и З.Н. Ворожейкиной). Третью категорию образуют те, кто «отрешены от всего этого днем и ночью, тайно и явно. И их призвание – познать, кто мы, ради чего вошли в бытие и кто наш Создатель». Эту категорию людей автор, в свою очередь, делит на два разряда – ученые и пророки. Говоря о Пророке, Низами ‘Арузи утверждает, что «в человеческом мире нет никого превыше него». Пророку должен преемствовать наместник, осуществляющий его законы в сообществе людей, – имам. Имам, в свою очередь, делегирует функции светской власти правителю – падишаху. Эти построения приводят Низами ‘Арузи к выводу, что «падишах – наместник имама, имам – наместник Пророка, а Пророк – наместник Господа Великого, Славного». Составитель книги по существу уравнивает в правах светскую и духовную власть, ссылаясь на авторитет Мухаммада и приписывая ему высказывание о том, что «религия и власть – близнецы».

Признавая важность миссии государя, чье предназначение является главнейшим после пророческого, Низами ‘Арузи считает необходимым, чтобы правителя окружали достойные люди, наделенные мудростью и знанием. В соответствии с замыслом автора, который вознамерился просветить своего адресата относительно важнейших категорий лиц, приближенных к монаршему престолу, каждая из глав сочинения посвящена одной из четырех наиболее почитаемых при дворе профессий: секретарь-делопроизводитель (дабир), поэт-панегирист, астролог и врач. Обосновывая выбор именно этих придворных занятий для описания в своей книге, автор утверждает: «А дабир, поэт, астролог и врач суть ближние люди царя, и обойтись без них ему невозможно. На дабире – крепость правления, на поэте – вечная слава, на астрологе – благое устроение дел, на враче – здоровье телесное». Композиционно все главы основной части книги однотипны. Они состоят из теоретического «введения в специальность», в котором дается краткое описание профессии и способов овладения мастерством. Во второй части каждой главы содержится «десять занимательных рассказов из диковинных случаев и удивительных происшествий», в которых участвовали наиболее выдающиеся представители той или иной профессии.

Адресованная наследному принцу, книга «Четыре беседы» как типичное произведение литературы адаба была предназначена для всего придворного сообщества, в том числе и для самих представителей тех профессий, о которых идет речь. В рассказах, которые Низами ‘Арузи выбирает для иллюстрации основных положений, излагаемых во «введении в специальность», преобладает тот же практический подход, что и в «Кабус-нама»: профессия рассматривается с точки зрения пользы как для правителя, так и для ее носителя. Особенно это заметно при описании психологических тонкостей в каждом занятии, направленных на приобретение профессионалом доверия и расположения покровителя. Речь, по существу, как и в «Кабус-нама», идет о «добром имени», которое рассматривается как часть профессиональной репутации.

В сравнении с «Кабус-нама» роль повествовательного материала в «Четырех беседах» гораздо более значительна. Рассказы о знаменитых представителях определенной профессии абсолютно самостоятельны и обладают достаточно развитым сюжетом. Некоторые из них стали настолько известными, что неоднократно пересказывались в других средневековых сочинениях, в том числе и исторических. Несмотря на то, что материал, использованный автором, по своему генезису является по большей части легендарным, псевдоисторическим или анекдотическим, иллюзию достоверности ему придает наличие автобиографической составляющей повествования, то есть присутствие автора в качестве очевидца или участника многих событий. Так, например, в рассказе седьмом главы «О науке о звездах» содержатся сведения о том, как знаменитый математик и астроном ‘Умар Хайям в присутствии Низами ‘Арузи предсказал место своего будущего упокоения.

Для характеристики качеств, необходимых представителю каждой придворной профессии, Низами ‘Арузи подбирает рассказы, которые наилучшим образом иллюстрируют проявления этих качеств. Описывая идеального лейб-медика, автор говорит: «А врач должен быть [человеком] тонкой натуры, мудрый сердцем, превосходный в проницательности; а проницательность – это движение души к угадыванию по симптомам, иначе говоря, быстрота умозаключения от известного к скрытому». В большинстве случаев герои рассказов поставлены в ситуации, требующие их молниеносной реакции и профессиональной находчивости. Из этого можно заключить, что Низами ‘Арузи, подобно Кай-Кавусу, сосредоточен более на психологической стороне каждой профессии, чем на технических навыках, необходимых для овладения ею. Любопытен анекдот, приведенный Абу ‘Али ибн Синой в одном из своих медицинских трактатов и пересказанный Низами ‘Арузи в главе о медицине. Некий врач, вхожий в гарем некоего саманидского правителя, стал свидетелем того, как служанка, подававшая еду, не смогла разогнуться. Врач, лишенный каких-либо лекарственных средств, «обратился к воздействию психическому»: сначала он велел снять с нее покрывало, чтобы она почувствовала смущение, а когда это не помогло, приказал снять с нее и шальвары. От стыда у нее случился прилив крови, что и помогло излечению суставов.

Внимание Низами ‘Арузи к психологической составляющей профессий заметно и в