Европейская поэзия XIX века - Антология

АЛЕССАНДРО МАНДЗОНИ

Алессандро Мандзони (1785–1873). — Писатель прожил долгую покойную жизнь, всю ее отдав литературе, но его художественное творчество прекращается в конце 20-х годов, когда он занялся филологическими сочинениями. Шестнадцати лет Мандзони воспел французскую революцию в поэме «Торжество свободы»; в его ранних стихах очевидно было ученичество у мастеров-классиков, его взгляды складывались под влиянием французских энциклопедистов. В 1810 году поэт обратился в католичество; глубокая религиозность сказалась на всем последующем творчестве Мандзони; однако взгляды писателя были далеки от какой бы то ни было реакционности. Его лирика, драматургия и проза знаменовали собою победы романтизма в Италии. Верность времени, раскрывающему судьбы человечества полнее и глубже любого вымысла, — девиз Мандзони. Ярче всего свое кредо он воплотил в историческом романе «Обрученные» (1825–1827, русский перевод 1833 г.). Герои писателя — народ и люди из народа, им отдано его сочувствие и любовь. Шедевр Мандзони определил развитие итальянского литературного языка в XIX веке. На историческом материале построены две романтические трагедии Мандзони — «Граф Карманьола» (1820) и «Адельгиз» (1822); собственно поэтическое наследие Мандзони невелико, но и «Священные гимны», и политические оды — высшие достижения итальянской поэзии прошлого века.

К ФРАНЧЕСКО ЛОМОНАКО[167]

Перевод Е. Солоновича

Как Данте обрекла скитанью Флора[168]По краю, где природы благодатьПомеркла перед ужасом раздора,Где трудно славу добрую снискать,—

Изгнанник сам[169], предметом разговораПо праву ты избрал: тебе ль не знать,Что лучшим нет на родине простора,Что мачеха она для них, не мать?

Италия, вот от тебя достойнымНаграда! А потом ты прах лелеешь,Превознося пустые имена.

Что пользы от рыданий над покойным?Ты о своих ошибках сожалеешь,Ты каешься — и вновь себе верпа.

К МУЗЕ

Перевод Е. Солоновича

Неторный путь мне укажи, о Муза,Чтоб не угас огонь, что ты зажгла,И нерушимость нашего союзаПлоды неповторимые дала.

С трубою — Данте[170], лебедю Воклюза[171] —Милее лира; нет другим числа:Недаром Флора Аскру[172] догнала,Оробии не стоит Сиракуза[173].

Любимец Мельпомены италийской[174],Ты нынче первый, или ты, что смелыйПодъемлешь бич[175], плектрону отдых дав[176]?

О Муза, если на стезе аскрийской[177]Я упаду, одно хотя бы сделай —Пусть на своих следах лежу, упав.

РОЖДЕСТВО[178]

Перевод С. Ошерова

Обвалом шумным сверженныйС вершины поднебесной,Стремнинами кремнистымиВо мрак долины теснойУпал утес могучийИ, грянувшись под кручей,Недвижимо на дне

Лежал, пока столетияТекли чредою длинной,И солнце не касалосяГлавы его старинной, —Доколь благая силаУтес не утвердилаНа прежней вышине.

Так же с высот низвержены,Грехопаденья чадаКоснели, злом согбенные,Поднять не в силах взглядаК обители желанной,Откуда несказанныйИсторг их божий гнев.

Средь Господом отринутыхКто вправе был отнынеС мольбою о прощенииВоззвать к Его святыне?Завет поставить новый?Разрушить ада ковы,Геенну одолев?

Но се — Дитя рождается,Ниспослано любовью.Трепещут силы адские,Едва он двигнет бровью.С благой пришедший вестью,Он — паче прежней — честьюВозвысил падший род.

Родник в надзвездной областиПролился щедрой влагой,Поит обитель дольнюю,Всем племенам во благо.Где тёрном дебрь кустилась,Там роза распустиласьИ дубы точат мед.

Предвечный сын предвечного!С начала дней какоеСтолетье вправе вымолвить:Ты начался со мною?Ты вечносущ. Вселенной,Тобою сотворенной,Нельзя вместить Творца.

И ты облекся низменнойСкуделью плоти тварной?За что сей жребий выспреннийЗемле неблагодарной?Коль благость ПровиденьяИзбрала снисхожденье,Тогда ей нет конца!

В согласье с предсказаньямиПрийти случилось ДевеВ Ефрафов город[179] с ношеюБлаженною во чреве;Где предрекли пророки,Там и сбылися сроки,Свершилось рождество.

Мать пеленами беднымиРожденного повилаИ, в ясли уложив его,Колена преклонилаВ убежище убогомПеред младенцем-Богом,Спеша почтить его.

И, к людям с вестью посланный,Гонец небес крылатыйМинул надменной стражеюХранимые палаты,Но пастухов безвестных,Смиренно-благочестных,Нашел в степном краю.

К нему слетелись ангелыТолпою осиянной,Глухое небо полночиНаполнили осанной.Так точно перед взоромТворца усердным хоромПоют они в раю.

И, гимнам вслед ликующимВзмывая к небосклонам,Сокрылись сонмы ангеловЗа облачным заслоном.Святая песня свышеНеслась все тише, тише —И всякий звук исчез.

И пастухи, не мешкая,Указанной дорогой,Счастливые, отправилисьК гостинице убогой,—Где в яслях для скотиныЛежал, повит холстиной,И плакал Царь небес.

Не плачь, Дитя небесное,Не плачь, усни скорее!Стихают бури шумные,Тебя будить не смея,Бегут во мрак кромешныйС земли, доселе грешной,Лишь Твой завидят лик.

Усни, Дитя! Не ведаютНароды в целом свете,Что Тот пришел, который ихВ свои уловит сети,Что здесь, в пещерке тесной,Лежит в пыли безвестнойВладыка всех владык.

МАРТ 1821 ГОДА[180]

(Ода)

Перевод Е. Солоновича

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ТЕОДОРА КЕРНЕРА[181], ПОЭТА И БОРЦА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ ГЕРМАНИИ, ПАВШЕГО В БИТВЕ ПОД ЛЕЙПЦИГОМ ОКТЯБРЯ 18 ДНЯ ЛЕТА MCCCXIII, ЧЬЕ ИМЯ ДОРОГО ВСЕМ НАРОДАМ, СРАЖАЮЩИМСЯ ЗА ОТЕЧЕСТВО

Переправились через ТичиноИ, назад обратясь, к переправе,О единой мечтая державе,Непреклонные древним под стать,Дали клятву они, что пучинойМеж чужими двумя берегами,Меж двумя берегами-врагамиБольше этой реке не бывать.

Дали клятву — и верные братьяОтвечали им, полны отваги,Обнажая незримые шпаги,Что сегодня на солнце горят.И, священный обет подкрепляя,Протянулась десница к деснице.О, товарищ в жестокой темнице!О, в свободном отечестве брат!

Кто двух рек соименных[182] и Орбы,Отразившей древесные своды,Кто Тичино и Танаро водыСможет в По многоводном найти;Кто отнять у него сможет Меллу,Волны Ольо, течение АддыИ журчащие струи прохлады,Что она вобрала по пути,—

Тот сумеет народ возрожденныйРазобщить вопреки провиденьюИ ничтожные толпы мученьюБеспощадному снова обречь:Если вольный народ — значит, вольный,Если раб — то от Альп и до моря,Радость общая, общее горе,А не только — природа и речь.

На лице выраженье страданья,Униженье в потупленном взгляде,—Словно нищий, что милости радиНа чужбине находит приют,Жил в родимом пределе ломбардец:Жребий собственный — тайна чужая,Долг — пришельцам служить, угождая,И молчать — или насмерть забьют.

О пришельцы! Италия ныне,Отвергая господство чужое,Обретает наследье былое.О пришельцы! Снимайте шатры!Трепещите! От Альп и до Сциллы[183]Вся она под ногой супостатаВозмущенною дрожью объята,Недвижимая лишь до поры.

О пришельцы! На ваших штандартахЗнак позора — печать фарисейства,Вы тайком замышляли злодейство,Лицемерно о воле крича[184];Всем народам пророча свободу,Вы набатом гремели в то время:Да уйдет иноземное племя,Незаконны законы меча!

Если ваша земля, где под гнетомВы стенали[185] — под вражеской силой,Угнетателям стала могилойИ пришел избавления час,Кто сказал, что не знать италийцамИзбавленья от муки гнетущей?Кто сказал, что господь всемогущий,Внявший вам, не услышит и нас?

Он, кто красные волны обрушил[186],Чтоб они египтян поглотили,Он, кто в руку вложил ИаилиМолоток[187] и направил удар,Кто вовеки не скажет германцу:Получай этот край на поживу —Не тобою взращенную ниву,Мною щедро ниспосланный дар.

О Италия, всюду, где слышенГолос муки твоей безысходной,Где надежда души благороднойНе погибла еще до конца,Там, где вольность сегодня в расцвете,Там, где втайне пока еще всходит,Где страдание отклик находит,Ты не можешь не трогать сердца.

Сколько раз на альпийских вершинахЗнамя дружбы тебе представало!Сколько раз ты к морям простирала —К двум пустыням — отчаянный взор!День пришел — закаленными больюТы гордишься своими сынами,Что встают под священное знамя,Чтобы дать иноземцу отпор.

О, бесстрашные, время настало!По пришельцу открыто ударьте:Жребий родины вашей на карте,—Пусть решительной будет война!Или родина вольной воспрянет,Дав исполниться тайной надежде,Или, больше забита, чем прежде,Впредь под палкой пребудет она.

О, возмездия час долгожданный!Жалок тот, кто о дерзостной вспышкеДолжен будет судить понаслышке,Кто смущенно вздохнет неспроста,Сыновьям о борьбе повествуя,—«Я там не был», — чуть внятно прибавит;Кто в торжественный час не восславитСтяг победный — святые цвета[188]!

ПЯТОЕ МАЯ[189]