Повелитель гроз - Танит Ли

В конце концов она отвернулась от него, начав использовать преимущества своего положения, поддавшись искушению власти и меняя любовников как перчатки — любовников, самым изобретательным из которых был Амнор. Он оказался очень полезен ей, и не в последнюю очередь как убийца. Но больше всех она привязалась к Орну эм Элисаару, ибо он обращался с ней, как со шлюхой, и тем самым, как ни странно, полностью ее удовлетворял.

На четвертый месяц снега отступили под натиском дождей. Через девять дней под набрякшими дождем желтыми тучами из Корамвиса выступила готовая к войне армия.

Возглавлять ее выбрали Атулла Иллумского — Дракон-Лорда, который прежде командовал одной из горных крепостей на границе с Таддрой. Это был довольно опытный, закаленный и прямолинейный человек, привычный к сражениям, но обладавший несколько сомнительной репутацией. На роль усмирителя бунта равнинной черни его кандидатура подходила как нельзя лучше. Возможность того, что карательную операцию возглавит Амрек, всерьез не рассматривалась. Короли не размениваются на подобные мелочи. Возможно, причиной было еще и то, что Амрек часто бывал болен (о чем редко упоминали), а его власть была довольно шаткой. Некоторым даже казалось, что он боится возвращаться на Равнины. Был ли виной тому давний позор, рога обманутого жениха? Или он верил в россказни о равнинной магии и страшился проклятия давно мертвой ведьмы Ашне'е? Верил в то, что Король Равнин действительно был сыном его отца?

Стоя на лестнице и глядя на уходящую армию, Амрек ощущал смутный ужас и отчаяние, шевелившиеся где-то в глубине его души. «Я бессилен перед этим призраком», — пронеслось у него в сознании. Он взглянул на женщину, стоящую у него за спиной.

— Итак, матушка, наш бравый капитан отправляется в поход.

— Мы будем молиться богам за его успех, — сказала она бесцветным голосом.

— Ты считаешь, что Атулл будет разбит, — произнес он, подходя к ней почти вплотную. На лбу у нее прорезались тонкие, еле заметные морщинки, что встревожило и обрадовало его одновременно. — Не надейся, что равнинные крысы в конце концов убьют меня.

Она помотала головой. Ей вспомнился Ральднор — и светловолосая женщина, наславшая на нее змею в склепе Редона.

«Неужели я опять приняла живого за мертвого?» На ум ей пришла могила в Речном гарнизоне. Нет. Она не станет разрывать могилы, что бы там ни лежало. Она больше не хотела ничего знать, ибо если она снова упустила его…

Всю ночь в ее спальне приглушенно горели лампы. Она начала бояться темноты.

Войско Атулла двигалось через Оммос. Оммосцы повадились бросать в пылающие чрева своих Зароков тряпичных кукол с желтыми волосами. В небесах глухо ворчал гром.

Когда они шли через Зарависс, неудачи преследовали их одна за другой. Колеса отваливались, деревья падали, преграждая путь. Между Абиссой и Тираи, во время переправы через реку, вздувшуюся и мутную от дождей, под ними разошлись бревна. Колесницы, люди и животные барахтались в бурном потоке и шли на дно, не имея сил бороться с ним. По ночам в лагере то и дело поднималась тревога, но темные силуэты, которые не удавалось задержать, удирали в холмы. Провиант разворовывали, скакунов отвязывали. Время от времени словно сама собой загоралась одна из палаток, и ветер разносил искры.

Атулл разослал гонцов. Скоро до Тханна Рашека дошел приказ: «Ваши люди препятствуют нашему продвижению. Остановите их».

Ответ Рашека был исключительно учтивым: Зарависс пострадал от суровой зимы и предшествовавшего ей неурожая, и голод вынуждает бедных людей грабить на дорогах. Если бы Рашек знал способ повлиять на бандитов, он был бы счастливым человеком. Он сам умоляет Повелителя Гроз подсказать ему, как справиться с этой напастью.

Войска Атулла добрались до Сара, страдая от проливных дождей, и обнаружили, что город охвачен беспорядками. За полчаса до того на сарских дозорных башнях зажглись алые сигнальные огни. На рассвете пастухи заметили войско, двигающееся по Равнинам на север.

Население Сара было вне себя от страха — как перед солдатами Атулла, так и перед войском с Равнин. Толпы беженцев покидали город, уводя плачущих детей и блеющий домашний скот. Даже если все слухи были правдой, они были уверены в том, что Ральднор, сколько бы ни объявлял себя одним из сынов Сара, не пощадит город.

Драконы двинулись к Равнинам и пересекли границу ранним вечером. Никаких следов передвижения армии они не заметили.

— Те пастухи, должно быть, хлебнули лишку, или им приснилось, — заметил один из капитанов Атулла. — Думаю, эти крысы все еще прячутся в своих развалинах.

С наступлением сумерек они разбили лагерь на берегу неширокой речушки, в леске, который хоть как-то защищал от дождя. Вскоре в темноте замелькали светлячки их костров. Часовые обходили лагерь. Они даже не тревожились, ибо не ожидали ничего необычного.

Перед самым рассветом часовой на западной стороне лагеря услышал шорох мокрой листвы и пошел посмотреть, в чем дело. Обратно он не вернулся.

— Пожар!

Крик заметался по узеньким проходам между палатками. Люди вскакивали, кашляя и ругаясь, животные кричали и метались у привязей, срываясь и убегая прочь, взмыленные от ужаса. Ночью дождь ослабел, но почти ничего сухого, что могло бы гореть, уже не осталось. Тем не менее пропитанный водой подлесок тлел. Лагерь окутывал густой удушливый дым.

Атулл ощупью выбрался из палатки, протирая слезящиеся глаза. Никакой надежды на упорядоченное отступление не было. Люди и животные врассыпную бросились из леса.

За деревьями, подсвеченные первыми неяркими лучами солнца, неожиданно материализовались человеческие фигуры. Глухо лязгнули мечи, засвистели копья. Дорфарианцев, в своей гордыне и злополучной надменности не ожидавших ничего подобного, порубили на куски, пока они в панике выбирались из дымящейся западни. Враг вдвое уступал им в силе и численности, и по сравнению с ними был вооружен из рук вон плохо. Однако дым и внезапность сыграли ему на руку. Гибель дорфарианцев была быстрой и бесславной. Сам Атулл тяжело рухнул на землю с ругательством на устах и степной стрелой, засевшей в его кишках.

Их выкурили из логова, точно оринксов, обитающих на холмах вокруг Корамвиса. Эту хитрость отлично помнил человек, однажды охотившийся вместе с корамвисцами в тот день, когда задрожала земля.

Нескольким солдатам удалось уклониться от окровавленных клинков и бежать. Это было постыдное бегство, но им все равно не удалось обмануть смерть. Кое-кто бесследно исчез в Зарависсе. Тех же, кому удалось добраться до Дорфара, повесили — всех до единого.

Так же неожиданно с севера появились корабли, похожие на черных лебедей.