Боевой разворот. И-16 для «попаданца» - Александр Самохвалов

Опытные, гады. Разбежались чуток, и на сходящихся курсах, почти под прямым углом. Друг к другу. А на меня – с хвоста. Слева и справа. Экая мерзость… На одного в лоб с разворота – второй прикончит. На второго – первый. Ведомый отстаёт чуток, и коли бочкой вздумаю извернуться – опять же вломит. А мы змеечкой – хоп! Ведущий проскочил, а от ведомого мы, вместо змеечки, вираж продолжим – вот и он – оп! Проскочил. Однако не детки, определённо. Успели заметить, что не попасть – и не стреляли. Не каждый сможет. Так. Далеко не.

Снова вверх, я аналогично. Развернулись, заходят в хвост. Теперь точно парой, но как бы меняясь местами. То есть, вроде бы как вместе, нос в нос, но один чуть выше, и как бы змейкой – оба. Вперехлёст. Нытейесная констъюкция![292] А на такую вот хитрую штуку у нас простой есть ответ. Без винта. Как у пролетария для мировой буржуазии – нате вам с маслицем! Боевой разворот!

Надо же… Успели. Отвернуть. Ловкие парни. Вверх. Висят. Кстати, куда это мы? Направляемся? Все вместе… Занесло к северу, со всеми этими делами. Внизу… Оп! Нет "мессеров!". Только что справа висели, двумя нечёрными воронами-стервятниками и – нате… Уже точками на западе. Не задел, никак не мог. Не стрелял даже – не дались. Эксперты, блин. То ли горючка кончилась, не то решили – хватит с них. "Рама" не то шваркнулась, не то смылась. Миссия окончена. Резервуар. Шутка. Оревуар, в смысле.

Заодно посмотрю, где и не собирался. Здесь одни немцы. Вон, впрочем группа… не немцев, явно. И не пленные. Окруженцы, по всей видимости. Руками машут. "Ишачку". Точно, с оружием. Кстати, пленных немного видел. До сих пор. Наших, в смысле. Вопреки заверениям некоторых… демократов-либерастов. О гигантских колоннах чуть ли не с первого дня войны. Потом – может быть. То есть, точно так и было. Не десант же. Для мазуты окружение – полный абзац. Мозги так устроены.

Опять шлюз. Номер раз. Здесь всё уже закончилось. Фрицы по оба берега. На ночлег, похоже, устраиваются. Втыкаюсь, докладываю… Пора обратно.

У Коня же другая история. Была. Он, наоборот, из глухой какой-то деревни. Точнее, посёлка. Городского типа, но сельскодеревенской сущности. Здоровенный облом. Но окультуренный. Слегка. В смысле, с претензиями. Была у него мечта – кожаный плащ шикарный отхватить, и непременно чтоб от Кардена. Не знаю, делал ли этот самый Карден в реале что-то кожаное. Неважно. В общем, после первого дела, когда нормальный цырь обувку себе покупать бежит – мы потом вообще уже наполовину сами экипировались, Шаманов даже марсианскими войсками дразнил… ласково так – он сразу на рынок рванул, за этим самым пальто. Купил. Под дождь попал. Пальто из кожзаменителя оказалось, да ещё и дрянного. Снова на рынок – разбираться. Сам. Разобрался… Милиция – ну, не узнать его в строю сложно было. Такие верзилы среди наших редки. Довольно таки. И сразу в разведроту – к нам он из псковской переводился, развёрнутой обратно из бригады, штурмовой, то есть, уже с готовым погонялом – потому как за этими самыми делами без малого полрынка разнёс. Значит, сначала в разведроту. Прочие потом. Конь в кожаном пальто – так менты и сказали. Вообще же нормальный парень. Не повезло ему – или повезло, как сказать – в Греции. Там с турками бои были. Серьёзные. В 22-м аккурат… На противоступнёвку напоролся. А повезло, потому что мы уже к площадке подходили, откуда вертушка должна был забирать. Нас. Поэтому пусть без ступни, но хотя бы не прикопанным где-нибудь под кустиком. Или вообще…

Правой. Ступни. Без, в смысле. Подлечили, протез сделали – классный. С электроникой, ещё какой-то дрянью. Как живой, словом. И отправили в родные места – представителем презика. Тогда модно было. Увечных героев. Пара-тройка месяцев на подготовку – и вперёд. Знать и понимать особо ничего не надо. Главное – чтоб всё по совести. С совестью тогда как раз ну очень большая напряжёнка была. Всё ещё.

Чтоб понятнее было – никогда не пробовали топить айсберг? Человеку, впервые столкнувшемуся с данным явлением, непременно покажется наиболее привлекательным простое и, как обычно, неверное решение – а почему бы просто не спилить ту здоровенную хрень, что из воды торчит? Да-да, вон ту, с пингвинами! Однако, не говоря даже о достаточной сложности, трудоёмкости и категорической небезопасности данной экстремальной процедуры, эффективность её всенепременно окажется катастрофически ниже средней. Поскольку взамен снятой вершины из воды мгновенно вылезет несрезанная часть ледяной горищи. Ибо девять десятых её объёма располагается, натурально, под водой. Но с на хрен никому не нужным айсбергом это, в общем, не фатально. Не срежется, так взорвём. А лучше вообще – пусть себе плавает. Сам растает. Когда-нибудь. А вот если речь идёт о народе, дорогом хотя бы как память…

В общем, когда ту верхушку срезали, пусть и в щадящем режиме, однако реально хирургическим путём – а иначе никак было – снизу такое полезло… Дело, надо думать, ещё и в том, что положительная плавучесть зачастую так и остаётся у некоторых единственным позитивным свойством. В смысле, народ давненько заметил, что именно обычно не тонет.

Да и вообще… Ежели кто подумает, что после той "тихой революции" прям таки рай на земле настал. На русской. Тот здорово ошибается. Соотечественники так и оставались, в большинстве своём, всё теми же ленивыми, сволочными, завистливыми, похотливыми, вороватыми и продажными алкашами, склонными к употреблению наркотиков и свершению всяческих криминальных деяний. А также к дешёвым понтам – большей частью за немалые, впрочем, деньги. К счастью, не только соотечественники. К счастью, потому что будь иначе, Россия давно бы уже накрылась. Медным тазом, женским половым органом или кому что ещё больше нравится…

Приземляюсь уже в сумерки. Солнце подсвечивает круг винта тёмно-розовым ореолом, чёрные тени елей макушками – аж в конец полосы, толстомордый короткокрылый силуэт, чуть пробежавшись впереди, шустро ныряет под капот. На КП только Сиротин. С Ласточкой. Которой, однако, абсолютно не до меня. Что-то там передаёт. Морзянкой. Далеко, значит. Докладываю. Впрочем, здесь всё знают уже. Ласточка-то меня принимает. По радио, в смысле. Это я её – нет. Гримасы радиосвязи в отечественном исполнении. Сколько себя помню, всегда у нас с этим делом неважно было. У немцев до каждого отдельно взятого цырика включительно, причём с кодировкой, хорошо и надёжно. У нас же с командованием связаться иной раз проблема неразрешимая. Впрочем, иногда оно и к лучшему…

Доводит ЕБЦУ.[293] Потому что ЦУ уже были. Короче, сейчас свободен, а часам к трём ночи прилетит транспорт и всех заберёт. Вылет, ориентировочно, ближе к четырём. Буду сопровождать. До Смоленска. Там садимся, "ишачка своего отдаю – в хорошие руки – и пересаживаюсь в транспортник. Далее не то в Москву, не то под. Лады.

Пошёл поужинать. В гордом одиночестве. Потом к птичке. Там Коля мне уже берлогу соорудил. Под коряжиной, брезентом накрытой. Стащил туда парашюты, шмотки всякие, столы брезентовые и всё такое прочее. Всё равно оставлять. Под крылом неудобно – птичка обслуживается. Шумно – все технари вокруг. Гоша неподалёку устроился. Под кустом. Спит и улыбается во вне. Аки дитя. Интересно, что снится? Говорят, тех, кто воевал, кошмары потом мучат… Не знаю, может, у кого что-то такое и есть. У меня же кошмары обычно муторные. Что-то надо сделать, никак не получается, всё какие-то проволочки и нестыки… бюрократически-организационного скорее плана. В общем, кто "Замок" Кафки не читал – рекомендую. А вот чтоб война – никогда.

Когда зарылся в вещимущество, совсем темно уже стало. Звёзды… Здесь, в Белоруссии, так себе. Мелкие какие-то и довольно немногочисленные. Не то что в южных краях. Там смотришь в ночное небо – и словно в бесконечную вечность погружаешься, не то сквозь космос летишь, особенно безлунными ночами… Сейчас же… небо залунявилось… над деревней Клюевка. Отчего звёзды поблекли ещё сильнее…

В общем, когда подъехали – вечерком, на автобусе междугороднем – слышим, стреляют. К тому времени стрёмному военным давно уже разрешили с оружием вышивать. Во внеслужебное, разумеется, время. Тоже, в смысле. Не с автоматами, разумеется – с личкой. Ну, я свою "чезетту", Птиц – "гюрзу",[294] и вперёд. Там аж очередями шмаляют. С одной стороны. А с другой – одиночными в ответ. Стороны довольно быстро учишься различать. При некотором опыте. Чёрт знает как… По наитию. Рассредоточились – и шнырь туда.

Одиночные, похоже, от домика, где, судя по нумерации домов, Конь должен обитать. Небольшой такой домишко. С палисадничком. Вокруг фигуры какие-то мельтешат. В камуфле, но разной. Человек пять, пожалуй. Трое лежат, упокоимшись вроде. Да пара ещё орёт противными голосами. Подранетые. Потом граната долбанула. Растяжка, похоже. С тыльной стороны дома. Воплей поприбавилось. Мы с Птицем – без слов. Всех пятерых. Потом в одном из джипарей, что у обочины стояли – без света, кто-то ворохнулся. Ну, его Птиц из своей карманной противотанковой. Гаубицы. Уговорил. "Свои!" – кричим. Из палисадника ворчанье – "Слышу, что свои…". Я милого узнаю по походке, так, что ли? Была такая песенка… А он нас – по манере стрельбы. Действительно, спутать трудно. Мастера ближнего огневого боя с любителем. Быстренько посмотрели-законтролили раненых – на фиг нужно в спину получать. За дом быстренько сбегали. Тоже.