История одного гоблина. Два в одном (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

Внешне теперь все они были схожи. Разве что среди бывших жахани преобладал женский пол, а среди пуутов мужской. Совместный бой укрепил взаимное доверие. И, хотя они говорили на разных языках, а тысячелетняя вражда все еще стояла тенью прошлого между ними, нашлись парочки из обоих народов, которые сразу перешли к флирту со вчерашними противниками, минуя стадию знакомства.

– Прям идиллия, – хмыкнул Адинук, не отставая от Михеля.

Идти приходилось осторожно, чтобы не поскользнуться на какой-нибудь луже не до конца свернувшейся крови или ворохе чешуи. Тела погибших уже прибрали, а вот исполинские драконьи туши никто и не думал хоронить.

Рядом с кострами крутились огромные белые собаки. Ничто в них, кроме размера, не напоминало тех кошмарных тварей, которыми они недавно были. Даже их характер поменялся. Завидев чужаков, около пятидесяти громадных псов широкими прыжками приблизились к идущим компаньонам и остановились перед ними.

– Замри! – шепнул Адинук. – Они не злые.

Словно услышав, самая крупная псина потянула носом воздух, коротко гавкнула и одним быстрым движением подсунула голову под руку эльфа.

– Хороший мальчик! – сказал бард, почесывая макушку довольно урчащего вожака.

Удовлетворившись лаской, громадина ускакала обратно, виляя хвостом. Остальные сразу утратили интерес к странным путникам и понеслись следом. У костров интереснее.

Тивада, бурно обсуждавшие последние события, умолкали при виде идущего мимо человека. Местные помнили, что наследница сбежала вместе с ним, а по его жалкому виду смутно догадывались о произошедшем.

Эльф слышал множество разговоров издали, но не знал пуутского и не мог понять, о чем говорят.

Между тем, селестиалы обсуждали гибель королевы Мерилит, а также недавние сражения. Рассказывали и про вчерашнее купание Квви, для которого пришлось таскать воду из реки весь день. Демона освободил от проклятия Минору, но купание в его планы не входило, поэтому тивада намучились. Пришлось даже придумать специальные затычки для ушей и носов, чтобы справиться со стражем подземелья. Делились они и планами на будущее.

Кто-то окликнул обоих компаньонов по имени.

– Ребята! – заорал бард, не помня себя от радости. – Каввель, морской черт тебя возьми, и ты здесь?

Михель находился в прострации, но даже он вышел из этого состояния при виде живых и невредимых друзей. Радость была всеобщей. Омрачалось все только отсутствием Бурбалки и Хиенны. Аггрх все время порывался отвести Михеля в сторону для разговора, но никак не мог решиться. Наконец орк плюнул и отложил беседу на потом.

Для него самого кончина Бурбалки стала сильным ударом. Воин за последнее время крепко сдружился с простоватым, но верным парнем, и никак не мог поверить, что все вот так печально закончилось.

Когда крепкие рукопожатия и похлопывания по плечам прекратились, все новости были пересказаны, а соболезнования выражены, пришла пора подумать о будущем.

– Гарб, ты у нас голова, – повернулся к гоблину Каввель. – Какие мысли?

Гоблин стоял в глубокой задумчивости, полируя лапами Гобмобом. Короткое расставание с посохом стало для шамана серьезным испытанием, но беспокоило его не это. Похоже, Минору все же успел вытащить из тела Гарба божественную искру. Чувство утраты чего-то очень важного саднило где-то в глубине. Рост все же увеличился, хоть и не до прежнего великанского, но это не могло возместить потерю. Скорее служило неприятным напоминанием о пережитом ужасе.

Впрочем, ловец духов немного погрустил и смирился. Он же как-то жил раньше без искры, значит, и дальше сможет.

Посох в свою очередь уменьшился, чтобы снова стать впору носителю, и оба выглядели вполне подходящими друг другу. Значит, освобождение Бирканитры не за горами.

– У меня есть план, – сообщил шаман, – но получится ли он, я не могу гарантировать. Вот, если Гобмобом поможет, то надежда есть.

Посох чуть заметно завибрировал, давая понять, что надежда есть всегда.

***

Название «Красный борщевик», похоже, не соответствовало духу нового времени, и его заменили «Влюбленным барменом».

– А никто не знает, в кого это Сомбун вдруг втрескался, – пояснил раскрасневшийся провожатый.

Внутрь гид заходить наотрез отказался. Сославшись на срочные дела, он откланялся, посмотрел напоследок исподлобья на Михеля и быстро побежал в сторону столицы, как только довел смертных до порога.

Компаньоны стали героями войны, и народ тивада осыпал их почестями. И все же друзья время от времени ловили на себе неприязненные взгляды. Мало кто знал, что смерть королевы наступила не из-за землетрясения. Зато о судьбе наследницы вскоре не знали только совсем слепые и глухие – слишком много оказалось очевидцев. Поэтому задерживаться в замке становилось неловко, а для Михеля просто невыносимо.

Монах слишком хорошо чувствовал ту смесь презрения и жалости, которой его одаривал каждый тивада, просто проходя мимо. На злобу эти создания оказались неспособны, но и такого коктейля хватало с лихвой. Так что человек вздохнул с облегчением, когда сопровождающий удалился.

Сомбун, не утративший после перерождения внушительных габаритов, поприветствовал гостей пустующего заведения.

– Рад видеть вас, ик, друзья! – громко сказал он заплетающимся языком. – Ко мне сейчас мало кто заходит… по правде говоря, вообще никто. Так что я рад любым посетителям. Желаете промочить горло? Вода превратила нашего брата в слюнтяя. Я же говорил – яд! Крепкие напитки сейчас, кроме меня, совсем никто не пьет.

Компаньоны заметили, что Сомбун мертвецки пьян и вот-вот упадет.

– Берите, что хотите даром! У меня еще много осталось всякого! – возвестил работник стойки и захрапел прямо на рабочем месте.

– Непременно, – пообещал Гарб шепотом, чтобы ненароком не потревожить спящего.

Компаньоны быстро обшарили бар, обнаружив искомую психоводку в ящичке за барной стойкой. В прозрачном стекле бутылок плескалась не столько жидкость, сколько жидкий сумрачный туман – выжимка из самой призрачной сути Шеола, разбавленная для смягчения эффекта спиртом.

Гоблин на скорую лапу с помощью друзей соорудил жертвенник во внутреннем дворике корчмы, добыл из волшебной котомки свои шаманские принадлежности, а также кусок слегка протухшего драконьего мяса. Надев маску, он, с трудом вспоминая подзабытые навыки, окропил психоводкой мясо на жертвеннике, зажег пламя и начал дикую пляску, вгоняя себя в транс.

Такой порядок действий позволил попасть в Шеол без промедления. Духи его соплеменников уже толпились у стола с угощением, но без шамана не решались приступить к странно пахнущей трапезе. Рэкс стоял в сторонке. Его помыслы больше занимало, зачем Гарб явился в мир духов.

Гоблин сделал разрешающий жест лапой, и духи гоблинов набросились на лакомство. Почти сразу каждый из отведавших подношение воспарил над землей шеольного мира и растаял в воздухе.

– Куда это они? – заинтересовался дух полуорка.

– Если мои предположения верны, – ответил Гарб, – то сейчас они все отправились прямиком в Эфир. Оттуда я попытаюсь переправить их домой. Присоединиться не желаешь?

– Спрашиваешь! – воскликнул приободренный хорошей новостью Рэкс и вкусил от подношения.

– Тухленькое, – поморщился он, тая в воздухе.

– Извини, – пошаркал ножкой гоблин. – Другого не было. Зато, когда ты еще попробуешь дракона?

Не теряя времени, шаман вывел себя из транса и приступил с друзьями ко второй части плана. Напиток обжигал душу и тело одновременно, драл горло и сознание так, что некоторые с непривычки быстро захмелели.

– За тех, кого с нами нет, – произнес Аггрх ватным языком очередной тост.

Его свирепая физиономия выражала нечто среднее между сожалением и обреченностью.

– На посошок! – поднял последний кубок Гарб и добавил, с трудом шевеля губами. – В тумане всем держаться за руку или плечо друг друга, а то потеряемся.

Компаньоны крепко сжали свободные ладони, и опрокинули кубки себе в горло. Шаман отбросил емкость, левую лапу вложил Аггрху в руку, а правой стукнул посохом по полу таверны. Все внутри круга исчезли. Оторвавший голову от стойки Сомбун проводил их мутным недоумевающим взглядом и снова прилег.