Захват цели - В. В. Миргородов

чуть под неё не угодив. Водила там, наверное, посидел! Даже вон, из машины ради матерной тирады, не высовывается. А профессор то… бежит! Ну ей богу, как мальчишка! И как понимаю — к себе в лабораторию.

Но мне туда не надо! Так что пусть бежит. Я иду… немножко в другую сторону. Хотя, раз уж так все вышло, и меня уже спалили, и пол улицы чешет репу «почему столь уважаемый человек, в очках, костюме и с портфелем, бежал аки школьник на урок?», думаю, загляну в еще одно местечко. Там для меня… припасён «пирог».

— Ну, чем порадуете? — сказал я, съев свой «пирог», из всякой дряни питательной, и придя в лабораторию, которую шел изначально.

— Боюсь, что радовать нам вас нечем — вздохнул доктор наук, ответвлённый за отдел, которому я и поручил своё важное задание — Результаты курам на смех.

— А именно? — все же поинтересовался я, разглядывая его, скрытую под специальной маской, бороду.

ШИКАРНАЯ!

— Нам так и не удалось разобраться в причинах мутации. — подал он мне папку с какими-то научными выкладками, мне ничего не говорящими, и словно написанными на неизвестном языке — Даже просто скопировать установку, оказалось для нас непосильной задачей. Похоже, на успех мутации влияет не только изотоп радионуклида, состав «охладителя», и даже материал трубок и капсулы, но и еще и тип самого магмойда.

— То есть?

— Знаете, раньше мы не задавались вопросом, а если ли принципиальная разница меж теми, что ходят на двух ногах, и теми, что пользуют на шести. Делали разницу лишь в их размере, и в размере камней с них получаемых.

Да, это так. Некоторые магмойды, вырастая, обзаводятся сразу пачкой сердец, вместо генерации одного большого. Таких сложнее убить, если ты вооружен лишь мечом. Для оружия типа нового «шершня», огнемета последнего поколения, что плюётся капсулами с термитом, разницы особой не стоит.

Однако, все же такие магмойды не самый удачный трофей. Ведь чем больше сердце — тем оно ценнее! И даже сотня сердец по сантиметру диаметром не покроют стоимости одного в десять.

— В общем, никто особо не заморачивался с тварями и какой-либо классификации не проводил — продолжил профессор свою речь — Ведь камни с них всех падают одинаковые, а их размер зависит только от размера и силы твари. Но последние исследования говорят, что разница все же есть, — он протянул мне еще одну папку с бумагами, в которой оказались фотки магмойдов. И описания особенности конкретно этого вида — Например вот тип «Б» — указал он на того, что собственно был на первой странице — вы, думаю, с ним знакомы. Его часто используют для опытов ввиду малых размеров.

— Ага — усмехнулся я, глядя на эдакого коротышку, человечка из лавы, да без головы. — А в эксперименте с крысами использовался тип «Н» — попросил он жестом перевернуть страницу — шестиногий бычок. Точнее, правильнее сказать, многоногий. Ведь данный вид при развитии наращивает число ног и длину тела, обращаясь в некую гусеницу. Собственно, данный вид известен своей любовью создавать множество сердец в теле размером с горох, и считается довольно бесполезным. Однако, — вознес палец к небесам профессор, пока я пытался понять, что там за странные «иероглифы» в описании этой твари, сразу после того как кончается описания его внешнего вида, что я и без того прекрасно знаю — именно изучение данной твари, в сочетании с радиацией, способно созданию жизнеспособного вида.

— Жизнеспособного? — поднял я взгляд на собеседника.

— Ну… относительно. — замялся хозяин здешних стен.

— Скорее похожего на зомби, — встрял в разговор стоящий неподалёку лаборант, разливающий что-то по пробиркам — тех, что жили в подземелье Москвы. Со свойством размножатся почкованием.

— Почкованием? — переспросил я, глядя на более серьёзного дядьку, а не на жалкого лаборанта — Так они еще и плодится могут?!

— Вообще-то это сложно назвать именно почкование. — замялся профф — Но иного термина мы подобрать не смогли. Данный вид, как и предполагалась ранее, действительно больше не может размножатся обычным, половым образом. Зато каждая особь может создавать клонов самой себя.

— Писец — представил я ситуацию, как армия этих размножившихся живучих агрессивных тварей заполоняет город, подобно тому, как было в Сочи.

Где из-за радиации от остатков тел существ, пришлось делать холмы могильники на месте тех домов, где тварей жгли. Ну а то, что улетело в атмосферу… точных данных нет, но там довольно смешные цифры. Как ни странно, большая часть радионуклидов осталось в сухих тканях, угольках и трупиках, а не испарилось в атмосферу. Видимо тяжелы они что ли, или что — не знаю! Но это все никак не отменяет факт легкой паники и не желание общественности более отдыхать на данном курорте.

— Жуткое зрелища, я вам скажу! — продолжал тем временем говорить ученый — Нажравшись вволю, тварь, теряет форму, а потом из неясной субстанции, образуются сразу несколько одинаковых существ. К счастью, они не омолаживаются, и в конечном итоге все равно погибают от накопленных проблем, болезней и старости.

Так вот куда делись все мутокрысы подземки! — воскликнул я про себя, облегченно вздыхая — просто вымерли со временем! А я то думал…

— То есть… — проговорил я с намеком.

— Да. После создания, у них есть не более двух лед на существование и размножение.

— Идеальное оружие. — сказал другой «яйцоголовый», сидя через стол и за своим, рассматривая что-то в микроскоп — Выпускаешь — они уничтожают инфраструктуру противника, он отступает, ты приходишь — территория уже стерильна, и её не нужно чистить от своих поделок.

— Да, — подтвердил глава лаборатории — наши коллеги, — сказал он это таким тоном, что всем стало ясно, что он думает о таких «коллегах», и именно, в каких позах и чем тяжелым он бы их за такое «колегство» поимел — за океаном, не зря свой хлеб едят.

— Ясно… а что с теми, из Сочи? — поинтересовался я продвижением работ по этому направлению, и собеседник отрицательно помотал головой — Еще что интересное? — решил я полистать журнальчик с магмойдами, обращая особое внимание на вид «Ж», злостная жаба, умеющая прикидываться камнем, и «В», наверное, самая распространенная тварь из всех существующих — ящерица.

— Разве