Война времен - Элизабет Тюдор

- Нет ничего невозможного!

- Но как? Как тебе удалось... оживить меня?

- То, что давало мне жизнь, вернуло тебя к жизни, - многозначительно ответствовала геноконцентрат.

Юноша не понял слов сэли. Но заметил отсутствие "распределительного пояса" на ней. Он знал, что без пояса геноконцентраты не могут жить.

"То, что давало мне жизнь, вернуло тебя к жизни ".

- О нет! Не может быть! - смутная догадка испугала его. - Зачем? Зачем ты это сделала? - Ты не должна была ради меня жертвовать собой!

Юноша прослезился от сознания того, что Зей-Би умрёт. Она, приложив палец к губам юноши, произнесла:

- Разве вам положено плакать.... Сэр Мельсимор... Ты мечтал увидеть Марк-Сона, и вот он, перед тобой. Разве ради этого момента не стоило жить?

Они посмотрели друг на друга, и Гарольд уловил во взгляде торна затаенный страх. Теперь он осознал, что смерти Зей-Би не избежать. Человека уже не интересовало ни своё будущее, ни будущее всей вселенной. Его мысли были поглощены лишь одним - состоянием сэли.

- Какая разница, Зей-Би, - печально ответствовал тот. - Теперь жизнь потеряла для меня всякий смысл.

- Не смей! - набравшись сил, крикнула сэли так громко, что оба присутствующих возле неё вздрогнули. - Отдавая свою жизнь, я хотела, чтобы ты жил. Я нарушила временной континуум и обязана была восстановить всё. И, кроме того, - сделав паузу, добавила она, - для меня, возможно, ещё не всё потеряно. Быть может, что Марк-Сон успеет доставить меня в наше время. А для тебя это было единственным шансом выжить, - она умолкла, теряя силы. Непреодолимая слабость сковала не только всё её тело, но и сознание.

Зей-Би прошептала Марк-Сону что-то на своём языке и тот, кивнув, неохотно согласился. Яркий свет вспыхнул в его руке, и как только он погас, торн протянул человеку раскрытую ладонь. Там лежали временные часы - транстаймер.

- Возьми их! - сказала Зей-Би. - Пусть они останутся у тебя как память обо мне...Они не работают, но это неважно... главное, помни... никогда не пытайся их исправить... - сэли несколько секунд держала глаза закрытыми. Когда же Зей-Би вновь заговорила, голос у неё был неестественным и очень тихим, так что Гарольду пришлось напрячь слух, чтобы расслышать её слова. Речь её обрывалась после каждого слова.

- Я знаю... я причинила... очень много боли Герману.... Однако он должен... меня простить.... Наша любовь... была несбыточной иллюзией....Между нами стояла... непреодолимая пропасть... но всё, что я сделала... я сделала это во имя любви и истины... с которой он не смог смириться.... Береги его, Гарольд.... Хотя бы потому, что он мне дорог... - глаза Зей-Би закатились и она потеряла сознание.

- Зей-Би!!! Зей-Би!!! - вскричал юноша.

Марк-Сон, который куда более хладнокровно наблюдал происходящее, взглянул на свои квантовые часы, уложил Зей-Би на землю и установил транстаймер, находящийся у него на той же руке. Затем произошло то, что вновь повергло человека в изумление. Торн включил какие-то свои механизмы и, поднявшись с земли, подхватил Зей-Би на руки. Геноконцентрат молча кивнул человеку, что означало что-то вроде прощального жеста, и направился на север в сторону близлежащей поляны. Гарольд последовал за ними.

Не дойдя до середины этого открытого пространства, торн направил луч, исходящий от транстаймера, вперёд. Внезапно перед Марк-Соном появился, повиснув в воздухе, светящийся эллипс. Его лучи окутали геноконцентратов, и с неимоверной силой притягивая их, словно всосали в себя. Через мгновенье яркий свет потух и местность осталась абсолютно пустой. Гарольд, наблюдавший за происходящим, ещё некоторое время стоял как вкопанный, никак не веря своим глазам.

Он побрёл по утреннему, влажному лесу, вспоминая каждое слово, сказанное ему Зей-Би, и мысли о том, что она всегда любила и будет любить его брата, вызывали у него странную грусть. Хотя это всё сейчас не имело никакого значения. Зей-Би покинула его, их мир навсегда, безвозвратно. Если бы полтора года тому назад ему заявили, что он без памяти влюбится в ту, которая предпочтет быть с его братом, нежели с ним, Гарольд бы рассмеялся. Пережив неслыханные трудности и испытания, Мельсимор-младший научился быть более терпимым и покладистым. Теперь его стала заботить не только своя судьба, но и благополучие других. Сегодня, проливая слёзы над телом Зей-Би, он больше думал о брате, чем о себе. Ведь Герман, как бы он не презирал Зей-Би, всё так же безумно её любил.

Мельсимор-младший, в оборванной одежде, с взлохмаченными каштановыми космами, добрался до ворот замка "Голден Сиид". Подъёмный мост, который сообщал жителей замка с внешним миром, был опущен. Трудолюбивые крестьяне, несмотря на все невзгоды своих хозяев, встав с зарей, направлялись на место работы - к виноградному полю.

Гарольд, пройдя неузнанным мимо охраны замка, осматриваясь по сторонам, приблизился к главному строению. Незаметно прошмыгнув в дверь, он стрелой понёсся вверх по лестницам. Сняв туфли, чтобы стук каблуков не разносился по всему коридору, он направился в свою комнату. Закрыв бесшумно за собой дверь, Мельсимор скинул с себя всю одежду и направился в гардеробную. Умывшись и причесавшись, он облачился в чистую одежду. Гарольд приблизился к зеркалу (пришлось зажечь свечу), придирчиво обозрел каждую деталь своего туалета и подошёл к тумбе возле кровати, чтобы поставить туда свечу, и только сейчас заметил, что в его постели кто-то лежит. Он вздрогнул.

"Кто бы это мог быть? Должно быть, Герман..." - предположил он.

Решив не будить брата, потянулся к одеялу, чтобы поправить, и... почувствовал на своей руке непонятную влагу. Приблизив свечу к кровати, он обомлел: вокруг шеи Германа был глубокий надрез, из которого струйкой стекала алая кровь. Гарольда прохватила нервная дрожь. Крепко сжав подсвечник в своей трясущейся руке, он всмотрелся.... Нет, это не было галлюцинацией. Это была явь, жестокая реальность.... У Гарольда помутилось в голове. Кинувшись на окровавленное тело брата, он зашёлся плачем.

- Герман!!!... Герман!!!... - стонал он. Но Герман был мёртв. - А-а-а... завопил он неистово, но не услышал своего голоса.

ЭПИЛОГ

Извечно мы стремимся прозреть грядущий век.

Не хлебом жив единым разумный человек.

О чём же он тоскует?

О чём же он скорбит?

Сменяются эпохи. И старый мир забыт.

Кому какое дело до наших горьких слёз?

Кому какое дело до наших сладких грёз?

Кому какое дело, как ныне мы живём?

Кому какое дело, что мы оставим в нём...

Часть 2.

Криптоний - Виона - Земля...

Г л а в а 1.

До запуска осталось пятнадцать минут. Все системы готовы, - известил монотонный компьютерный голос.

- Наружные шлюзы?

- Герметичны.

- Анабиотические21 камеры?