Они не люди. Книга первая - Виктор Фламмер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нужна мне ваша зелень… — Кузя пожал плечами и поднялся. Сделать вид, что девушка его интересует в любовном плане — отличная идея. Это полностью объяснит его к ней внимание. А «Чёрный» — практически точно Николай Хмельницкий. А он-то и нужен хозяину.
— Так подкачу, — он встал и направился к краю, где сидела девушка. Подошел и тронул за плечо. Он заметил, что так тут было принято.
— Че тебе? — она подняла глаза.
— Пива хочешь? — он улыбнулся.
Девушка смерила его с ног до головы оценивающим взглядом.
— А ты не мелкий еще пиво пить? — пренебрежительно бросила она.
— У меня и зелень есть. Сейчас Урал принесет, — он опять натянул на лицо улыбку. Но не детскую улыбку Веры. Теперь он попытался усмехнуться так, как это делал его колдун.
И у него получилось. Девушка посмотрела на него с явным интересом.
— Зелень? Бобы у тебя точно есть. Ладно, давай свое пиво.
Он достал из кармана бутылку и отдал девушке.
Она взяла и протянула ему правую руку:
— Белка.
— Кот, — представился он.
— Фу-у, так банально, — рассмеялась она.
— У себя на родине я такой один.
— На родине? Откуда ты?
— Из… Владивостока, — вспомнил он название местности. И очень понадеялся, что это было достаточно далеко.
— Ох. Всегда мечтала. Море, горы, тайга… Ты был в горах?
— Конечно! Там прятаться хорошо. Всем лень тебя преследовать.
Она рассмеялась. Не обидно, по-доброму. Отличный знак. Он ей понравился.
— Открой пиво, — она протянула бутылку.
Так. Это опасный момент. Пальцами открывать нельзя: люди так не могут. Он задумался на секунду, потом подцепил крышку зубами и протянул девушке.
— Граци, — сказала она, — так че по зелени?
Он сообразил, что девушка пытается понять, не обманывают ли ее. Где же парень по имени Урал? Судя по запаху, не слишком далеко.
И что это такое, «зелень»?
— Щас придет, — небрежно бросил он и отхлебнул из своей бутылки. Как можно меньше. — У тебя парень есть?
Она так посмотрела на него, что стало понятно: он допустил ошибку. Рано. Видимо, о таких вещах спрашивать рано. Он постарался быстро исправиться:
— Ну, вдруг заревнует. Подумает, я подкатываю.
— Мал еще подкатывать… — она отвернулась.
— Ага. Я ж просто…
— Просто, — она внезапно посмотрела ему в глаза: — Умер Чёрный. Парень мой. Тебе первому говорю. Где долбанная зелень? — заорала она.
— Да вот, сестричка!
Появился Урал. И протянул девушке обычную сигарету.
Нет, не обычную. Брат его колдуна курил табак. А от этой сигареты табаком совершенно не пахло.
«Вещества», которые якобы употреблял племянник, дошло до него.
Значит, Николай Хмельницкий умер? Вот это новость. Как он должен отреагировать?
— Умер? Чёрный умер? — сказал он как можно громче. Скорее всего, этого человека тут многие знали, и по их реакции станет понятно, как нужно себя вести.
Их немедленно окружила толпа.
— Что? Умер? Че случилось? Чёрный помер? От чего? — послышались голоса со всех сторон.
Рыжая девушка по имени Белка обвела всех взглядом, раскурила сигарету, затянулась и выдула в толпу клуб дыма:
— От передоза, — мрачно произнесла она, — Чёрный умер. Мы все умрем, — с этими словами она приложила бутылку с пивом к губам, выпила ее целиком, без остатка, и швырнула бутылку в стену.
— Свобода и смерть! — заорала она.
— Свобода и смерть! — поддержали остальные и принялись швырять в стену бутылки.
Он понял, что это отличный повод избавиться от своей.
— Свобода и смерть, — заорал он и зачем-то добавил: — Анархия — мать порядка! — Его бутылка полетела в колонну.
Почему-то всем понравился его призыв.
— Анархия — мать порядка, — зазвучало со всех сторон.
В стены, в колонны собора и в сторону Невского проспекта полетели пустые бутылки, окурки, огрызки яблок и прочий мусор.
Кто-то сунул ему в руку сигарету и помог прикурить от спички.
Он понял, что если сейчас он просто сольется с толпой, то ничего не сможет узнать. Хмельницкий умер. Как? Что с ним случилось? Что означает странное слово «передоз»?
Белка тем временем встала и, сжав руку в кулак, подняла ее над головой:
— Свободу порабощенным! — воскликнула она.
— Свободу порабощенным, — поддержала толпа. Молодых людей становилось всё больше. Прохожие начали останавливаться и прислушиваться к происходящему.
Кузя понял, что медлить нельзя. Хозяин говорил, что эти люди — поклонники дивов. И хотят их освободить.
Вскочив на ноги и затянувшись едким, но вполне безобидным дымом, он закричал:
— Свободу порабощенным! Снять ошейники! Долой рабство!
— Долой рабство! — поддержала толпа.
А Белка схватила его под локоть:
— Так ты наш! Что же сразу не сказал?
— А ты спрашивала? — усмехнулся он. Было не очень понятно, что она имеет в виду. Но слово «наш» точно означало доверие. А это было именно то, что нужно.
— Фараоны! — закричал вдруг кто-то. — Тикаем!
— Бежим, — Урал схватил Белку за локоть, но она стряхнула его руку.
— Вот только от всякой швали я не бегала.
Кузя не знал, что такое «фараоны». Но, видимо, в этой компании так называли каких-то плохих людей. Поэтому он решительно сел обратно и заложил ногу на ногу.
— Ха, фараоны, — презрительно проговорил он.
Толпа тем временем рассеялась. Но народу осталось немало.
И он увидел, как к ним приближаются полицейские.
Белка мельком глянула на него. И стало понятно, что потерять лицо нельзя ни в коем случае.
Он сжал кулаки.
— Жандармы, — заорал он, — царские лизоблюды! Сатрапы! Палачи! — он плюнул в лицо первому же полицейскому, приблизившемуся к нему, и снова закричал:
— Да здравствует диктатура масс!
— Диктатура масс! — заорала толпа.
Им, подогретым алкоголем и «веществами», было безразлично, что орать.
Один из полицейских схватил его за руку и стащил с парапета. Миг — и на его голову обрушилась дубинка.
Главное сейчас — не сопротивляться. Он должен выглядеть слабым человеческим ребенком.
Слабым, но не сломленным.
— Мрази, — выдохнула у него над ухом Белка и добавила не очень уверенно: — Сатрапы!
— Бей урядников и становых приставов! — крикнул он.
И снова получил дубинкой. На этот раз прямо в лицо. Почувствовав, что из носа закапала кровь, он понял — достаточно. Сопротивляться дальше будет слишком подозрительно.
Ему и остальным, кто не успел сбежать, надели наручники и затолкали в машины, по шесть человек в каждую. Он оказался в одной машине с Белкой и Уралом. Это было замечательно, видимо, их везли в один и тот же участок.
Главное, чтобы не в участок Виктора Геннадьевича. Тот, увидев племянника своего друга, мог испортить всю игру.
К счастью, в месте, куда их отвезли, Виктора Геннадьевича не оказалось.
Их выстроили в очередь к столу,
