Синдзи-кун и парадокс Абилина - Виталий Хонихоев

шахт Западного Роурана. Там живут люди с миндалевидными глазами и медным цветом кожи, чья походка легка, а речь напоминает щебетание райских птиц, а восточнее, в сторону Великой Пустыни — раскинулась плодородная равнина, в которой растут большие и сочные ягоды, чем-то похожие на наш виноград. Из них не делают вина, но засушенные и перетертые в порошок они потом разводятся кипятком и получается ароматный каф. Дальше на восток — руины Алой Империи, а ныне — Республики Дормании. Броненосные самоходы Алой Империи в свое время покорили почти весь континент и до сих пор вспоминаются со страхом и ненавистью. Но сами дорманцы — гостеприимный народ, у них забавные обычаи проводов зимы и обрядов плодородия. Еще восточнее — Срединная долина, место где раньше царствовали драконы и их грозная Мать. Сейчас там проходит торговый путь, путь в Бартам. Мой Бартам. — Юки замолкает и смотрит в небо на две луны, висящие над нами. Мы молчим, глядя на нее.

— Какого черта! — стряхивает с себя очарование момента Хикэру-доно и упирает руки в бока, становясь донельзя милой и в то же время — угрожающей.

— Где это мы? — спрашивает она у Марии: — что вообще происходит?

— Думаю, я соглашусь с Юки-сан. — отвечает Мария: — если двигаться в том направлении, то мы достигнем Дигонии. Где-то через день пути. Я сама никогда не была в Бартаме, но говорят что Аллея Героев прекрасна в это время года. Особенно удался памятник Акире-сан, вы там такая … чувственная.

— Памятник Акире делал великий мастер Рем. — кивает Юки: — я пригласила лучшего из лучших на всем континенте. Он делал его лет десять и почти ослеп в процессе, ушла куча розового мрамора, но дело того стоило. Говорят, что когда он умирал, и его спросили что же он оставил после себя — он не назвал тысячи своих скульптур по всему миру, не назвал убранство Венесийского собора или скульптурную группу «Освобождение от драконов». Он сказал что его лучшим достижением была его дочь и памятник Богине Огня в Бартаме на Аллее Героев.

— Да прекратите вы уже! Никого не интересуют ваши драконы, мастера, виноград и прочий местный колорит! Я не в туристическую поездку по параллельным мирам выбралась! Ты, блондинка — оправляй меня назад! — выходит из себя Хикэру-Хината.

— Хикэру-доно, вы знаете, что время здесь идет по-другому, чем в вашем мире? Здесь мы можем добраться до Бартама, прогуляться по Аллее Героев, попировать во дворце… а в вашем мире и дня не пройдет. Я пригласила вас сюда не для того, чтобы заточить вас в тюрьме. Я пригласила вас, чтобы мы могли обсудить все, что произошло без спешки. — говорит Мария. Хикэру некоторое время смотрит на нее, потом выдыхает и поворачивается к Юки.

— Ты, ледяная душа, все что говорит блондинка — правда? — спрашивает она. Юки задумывается.

— Все ли что она говорит — истина, то мне неведомо. — отвечает Юки: — но насчет времени она права. Время в Бартаме и в нашей вселенной — идут по-разному. Я пыталась вычислить разницу, но … кто-то мне сказал, что потоки времени в разных мирах могут быть дискретны, а не параллельны, и я бросила эту затею.

— Ладно. — говорит Хикэру, убирая руки с бедер и складывая их на груди: — хорошо. Раз так, то я тебя выслушаю, блондинка. Но предупреждаю, что если мне не понравится то, что я услышу — то я разнесу к чертям твою яхту и … — тут она обвела взглядом океанскую гладь вокруг и добавила: — как только мы доберемся до берега.

Я смотрю на две луны в небе и думаю, что никогда не полагал что окажусь в другом мире. Тут еще и драконы есть! То есть — были, Юки вроде их популяцию проредила, да так, что впору в Красную Книгу заносить как исчезающий вид. Я не волнуюсь насчет «заперты в другом мире, какой кошмар». Мои тоже не волнуются. Потому что у нас есть свой козырь в рукаве, наша милая розовая попрыгушка по мирам, достаточно назвать ее имя и подбросить конфетку в руке, как она появится на зов… ну хорошо, не ко всем. К Майко она больше не появляется принципиально, потому что Майко — злоупотребляет этим, как и всем, чем она может злоупотребить. Но на зов Юки она обязательно откликнется в тот же час. Так что волноваться нет причины, мы и сами с усами, а вот оставить в этом мире Хикэру-доно с Чиеко… а то и перенести всех оставшихся — неплохая идея. По словам Юки — жить здесь можно, местная кухня вполне себе сносная, она периодически скучает по сезонным фруктам и какому-то вяленному мясу с кафом. Так что вполне себе гуманно будет — только что женился и тут же оставил молодую супругу в другом мире. Лучший вид брака — когда ты и твоя жена в разных мирах.

— Даже не знаю, хочу ли я вернуться в Бартам. — говорит Юки: — все это словно сон. Вроде и хочу, но так страшно. Люди, которых я знала — наверное уже давно умерли и осталась только Аллея Героев… и память о нас.

— Оставь свои половые драмы при себе. — морщится Хикэру-доно: — думаешь ты одна тут теряла друзей и семьи? Думаешь ты одна жалеешь, что живешь вечно, а люди вокруг тебя просто уходят за край? Тебе еще повезло, что ты не видела, как они умирают от старости на твоих руках.

— Видела. — просто отвечает Юки, и все замолкают.

— Ну… — начинает было Хикэру-доно, замолкает и смотрит вверх на две луны в пронзительно синем небе.

— Ну… — она опускает голову, мотает ей, стискивает кулаки: — Чиеко!

— Юки-сама, Хикэру-доно хочет сказать, что ей очень жаль. — скороговоркой выпаливает Чиеко, склоняясь в низком поклоне раскаяния: — и от себя лично выражаю соболезнования вашей потере и восхищение вашим несгибаемым духом.

— По-моему это первый раз, когда мы видим, как Хикэру-доно приносит извинения. — мурлычет Майко: — что за день такой.

— Ладно. — говорит Хикэру-Хината и трет своей узенькой ладошкой свой лоб, оставляя красные полосы: — погорячилась.

— Хикэру-доно хочет сказать, что она готова к переговорам. — переводит нам Чиеко.

— Хорошо. — говорит Мария: — может мы все-таки пройдем за стол? Или будем