Закон мести - Дженнифер Блейк

Дон Эстебан злобно выругался. Он даже приподнялся на цыпочки, пожирая изумруды жадным взглядом, и стиснул зубы, будто намереваясь перетерпеть боль.

Он наступил на один зеленый камешек, и тот громко хрустнул у него под каблуком. Дон Эстебан сделал ложный выпад, довольно неудачный, поскольку его шпага при этом зацепилась эфесом за шпагу Рефухио. Освобождая свое оружие, он резко отпрыгнул в сторону.

— Стой смирно, — проскрипел он, его грудь тяжело вздымалась. — А я пока соберу свои сокровища.

— Как вам будет угодно. — Рефухио изогнулся в учтивом поклоне.

Дон Эстебан присел на корточки и начал выковыривать из земли сверкающие изумруды один за другим, собирая их в руку. Он неуклюже ползал по полу, очищая камни от налипшей на них грязи и время от времени посматривая на Рефухио, словно ожидая от него какого-нибудь подвоха.

Пилар вдруг забеспокоилась. Прежде чем она успела понять, что же ее встревожило, предупреждение уже сорвалось с ее губ.

— Будь осторожен… — Ей не было нужды продолжать. Рефухио все видел и сам раскусил хитрость дона Эстебана.

Дон Эстебан подпрыгнул и швырнул пригоршню камней в лицо Рефухио, а затем ринулся на него со шпагой в руке, стремясь в последней отчаянной попытке взять верх над своим врагом. Рефухио ловко увернулся от града изумрудов и отразил удар огромной силы, который нанес ему дон Эстебан, чудом не вывихнув при этом плечо, а потом применил старый итальянский прием.

Дон Эстебан дико закричал. Противники оставались на своих местах, пока не улеглась пыль, поднятая их ногами. На первый взгляд казалось, что двое мужчин заключили друг друга в объятия и молодой бережно поддерживает того, кто постарше. Но вот Рефухио потянул шпагу на себя, и дон Эстебан осел, повалившись на спину, да так и остался лежать неподвижно. На его камзоле медленно расплывалось алое пятно, как раз напротив сердца.

Пилар задержала дыхание и плотно сомкнула веки. Слезы душили ее, но она из последних сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Она чувствовала себя совершенно опустошенной и разбитой. Только что на ее глазах произошло убийство. Она знала, что это может случиться, должно случиться, как знал и Балтазар, когда отдавал свою шпагу Рефухио и оставлял бывшего хозяина на произвол судьбы. Рефухио мог вдоволь помучить свою жертву, наиграться с ней в свое удовольствие. Но он не сделал этого. Он дал ее отчиму последний шанс спастись. Желая избежать кровопролития, он готов был отказаться от сведения старых счетов и даже вернул своему врагу его сокровища. Но дон Эстебан не устоял перед соблазном и при помощи гнусной уловки хотел одолеть своего недруга. За это он и поплатился. Дон Эстебан был мертв.

Мертв. Все уже позади.

Пилар открыла глаза. Рефухио стоял, опираясь на одно колено, и подбирал с земляного пола изумруды. Его движения были размеренными, он вел точный счет каждому камешку, с которого тщательно сдувал пыль, а потом складывал в раскрытую ладонь. Казалось, что он своими длинными сильными пальцами зажимает зеленые огоньки. Пилар вдруг почувствовала тянущую боль в груди. Она присела рядом с Рефухио и начала помогать ему.

— Кажется, все, — наконец сказал Рефухио. Его глаза были словно подернуты дымкой грусти.

Пилар поднесла изумруды к свету и осторожно смахнула с них последние пылинки. Еще раз полюбовавшись на камни, лежащие на ее бледной ладони, она протянула их Рефухио.

Рефухио придвинулся к ней и взял ее руку в свою. Потом он разжал кулак, в котором были изумруды, и высыпал их все на ладонь Пилар, присоединив их к тем камням, что собрала она.

— Что ты делаешь? — удивилась Пилар. — Они мне не нужны.

— Но ведь когда-то ты хотела получить их.

— Теперь все по-другому. Ты рисковал ради них жизнью, и ты потерял больше, чем я. Они принадлежат тебе.

Пилар попыталась вернуть Рефухио камни, но он так крепко стиснул ее руку с изумрудами, что она почувствовала, как их острые грани впиваются в ее кожу. Внезапно Рефухио отпустил ее и, поднявшись на ноги, отступил на несколько шагов.

— Я их больше видеть не могу, — признался он. — Они будут вечным напоминанием о том, что я хотел бы забыть навсегда. Поэтому считай, что я делаю тебе подарок к свадьбе. Это будет твое приданое. А теперь нам пора уходить.

— Но что ты собираешься делать?

Он уже повернулся спиной, направляясь к двери. На пороге он обернулся, держась одной рукой за притолоку. Его серые глаза были затуманены. Устало вздохнув, он ответил:

— Что я собираюсь делать? Богатая невеста — это мечта многих, без сомнения, но я… не охотник за приданым.

24.

Дона Эстебана похоронили на клочке освященной земли под самой стеной гасиенды, где покоились чаррос и члены их семей, а также дед Чарро, техасский первопоселенец. В завещании старик пожелал остаться в собственных владениях, в земле, которой он отдал столько сил, тогда как остальные Хуэрта покоились на кладбище возле миссии Сан-Хуан.

Сеньору Хуэрте пришла в голову мысль, что Пилар вполне может претендовать на наследство своего отчима. Сын дона Эстебана умер, других близких родственников у него не имелось, так что, если Пилар заявит о своих правах, ее наверняка объявят законной наследницей. Ситуацию, в которой оказалась Пилар, можно было расценить как довольно забавную, но девушке было не до смеха. То, что теперь никто не посмеет отнять у нее изумруды, ее уже совершенно не волновало.

На церемонии погребения присутствовал губернатор Паче-ко. Уведомить его о случившемся послали Висенте. Губернатор обещал во всем разобраться и вынести свой приговор. Его прибытие на гасиенду все восприняли как знак уважения, и сеньор Хуэрта был очень польщен вниманием со стороны такой важной особы. По окончании погребального обряда Пачеко устроил нечто вроде судебного заседания. Пилар при этом не присутствовала, поскольку ни ее, ни других женщин не пригласили. Обсуждение не заняло много времени. Губернатор, как потом рассказал Чарро, ознакомился со всеми деталями и постановил: считать дона Эстебана погибшим в честном поединке и не вменять его смерть в вину Рефухио. Губернатор без симпатии относился к дону Эстебану и хотел побыстрее закончить это дело. То обстоятельство, что мадридскому вельможе помогли уйти в мир иной, не тронуло Пачеко. Кто-то предложил свалить вину на апачей и сказать, что изуродовать труп им помешало только своевременное появление Каррансы. Но Рефухио не согласился, заявив, что привык сам отвечать за свои поступки. Он даже возражал против того, чтобы его дуэль с доном Эстебаном определили как честный поединок, но потом его все же удалось убедить, что это единственно разумный выход из создавшегося положения.