Оглавление - Неизв.

… Сталин встал со своего стула, пошёл в угол, где находился патефон, и начал заводить пластинку за пластинкой. Он сам выбирал пластинки. В большинстве своём это были записи русских народных песен.

Вдруг Сталин стал напевать и приплясывать под музыку. Молотов и другие его соратники стали выкрикивать:

o Товарищ Иосиф Виссарионович, какой Вы крепкий…

Настроение Сталина вдруг переменилось:

- Нет, нет, я долго не проживу… Физиологические законы не отменишь…

Молотов вскочил со своего места, за ним последовали все остальные.

- Нет, нет, товарищ Иосиф Виссарионович, Вы нам нужны, Вы будете ещё жить долго…

Но Сталин покачал головой.

- Физиологические законы необратимы…

Бросив при этом взгляд на Тито, он сказал:

- Тито должен беречься, чтобы с ним ничего не случилось… Так как я долго не проживу, а он останется для Европы… Черчилль мне рассказывал о Тито, говорил, что Тито - хороший человек, а я ответил Черчиллю: “Мне это неизвестно, но, если Вы говорите, значит, так оно и есть. Постараюсь и я узнать Тито”.

Сказав это, Сталин перевёл свой взгляд на Молотова:

- А останется Вячеслав Михайлович…

После этого Сталин поднял свою рюмку с перцовкой и предложил Тито выпить на брудершафт. Они чокнулись и обнялись.

Затем Сталин выпрямился и сказал:

- Сила у меня еще есть! - и, подхватив Тито под мышки, три раза приподнял его под звуки какой-то русской народной песни, доносившейся из патефона…” (Гиренко Ю.С. “Сталин - Тито”, - М.: “Политиздат”, 1991, стр. 288 - 289).

А вот мнение В.В. Похлёбкина: “… Так в 1949 г. Сталин впервые, и вполне объективно, проанализировав состояние и расстановку мировых политических сил, пришел к выводу о крайне сложном положении для СССР и о необходимости подготовки без передышки нового этапа классовой борьбы на международной арене.

Сложность момента состояла в том, что во-первых, после 70 лет Сталин стал себя хуже чувствовать, частично сократилась его гигантская работоспособность, а во-вторых, он по ряду международных и внутренних причин не мог открыто, ясно, громогласно призвать народ и народы мира к новому этапу борьбы с империализмом. Никто тогда этой исторической необходимости не понял бы.

В 1949 г. уже нельзя было, как в 1917 или 1919 гг. бросить лозунг “Социалистическое Отечество в опасности!”, хотя это было бы исторически правильно. Но опасность хотя и была, однако ее никто не видел, или не хотел видеть. Кроме него. В том числе, не видели ее даже его соратники, с которыми он (кроме, разве Молотова) вообще на этот счет предпочитал не делиться: все равно не поймут.

Именно при такой ситуации у Сталина и стали возникать порой настроения отчаяния, - состояния ранее ему совершенно неизвестного, им ненавидимого, а потому для него - наиболее мучительного.

До 1949 г., т.е. на протяжении всех 70 лет жизни Сталин не знал, что такое безвыходное положение, он всегда, в самые критические моменты сохранял ясную голову и непоколебимый оптимизм, и даже в июне 1941 г., ему потребовалось всего 5 (пять!) суток, чтобы полностью восстановиться после шока от германского нападения и организовать военную жизнь огромной страны и ее вооруженных сил - на новых началах, не допустив в стране ни тени паники, отчаяния или уныния.

Да, в период 1879-1949 гг. все было у Сталина расписано по порядку, и все сбывалось так, как было расписано. Именно поэтому он стал с 1912 г. особенно верить в мистику цифр. Но в 1949 г. цифры - подвели. Правда, не настолько, чтобы это было заметно для других, но зато заметно для него, Сталина, а это было - главное. И было отчего приходить в отчаяние. Неужели он не выдержит? Неужели на этот раз не доведет борьбы до конца? Неужели его стальной, гибкий и несгибаемый, твердокаменный оптимизм будет размыт приливами отчаяния? Нет, нет и нет, хотя моя жизнь - безжалостная, как зверь!”.

Легкомысленной насмешкой кажется “глубокомысленное” замечание Жореса и Роя Медведевых по поводу уничтожения личного архива И.В. Сталина: “Историки всегда сожалеют о потере документов, которые могли бы лучше объяснить события ушедшей уже в прошлое сталинской эпохи. Но для Советского Союза и его народов утрата бумаг Сталина не была большой потерей. Отсутствие массива неопубликованных документов Сталина, по-видимому, даже облегчило преодоление сталинизма”. (Ж.А. Медведев, Р.А. Медведев. Неизвестный Сталин. - М., “Права человека”, 2001, стр. 119)

А ведь даже они, Жорес и Рой Медведевы, такие известные борцы с “последствиями культа личности”, однозначно считают Сталина безусловным первым мировым лидером середины 20-го века: “Превращение СССР в супердержаву и появление двухполярного мира… было в первую очередь связано с деятельностью Сталина. Другие лидеры, от которых зависели судьбы людей в минувшем столетии, Гитлер, Мао Цзэдун, Рузвельт, Черчилль, Ганди, Тито, Хомейни, Мандела, стоят уже в следующем ряду, так как их влияние имело не всемирный, а региональный характер”. (Ж.А. Медведев, Р.А. Медведев. Неизвестный Сталин. - М., “Права человека”, 2001, стр. 76)

И они же инфантильно не понимают, что “облегчение преодоления сталинизма” по факту являлось разрушением страны, поскольку объективная невозможность воспроизвести первую мировую личность того времени сопровождалась субъективной корыстью не способных управлять державой гуманистов.

Эту “невоспроизводимость” личностей сталинской системы и одноразовость этой системы прекрасно также описал А. Бек в своём романе “Новое назначение”.

Но никакой системы на место этой невоспроизводимой системы поставлено за годы после смерти Сталина попросту не было. Ни в 1953, ни в 56-м, ни в 1964, ни в 80-90-е годы. Ни до сего дня.

Неправильной или недолго работающей, одноразовой, была система? Что же, сделайте лучшую и правильную, эффективную и работающую систему. Недостаточной была личность Сталина? Согласен, что российская тысячелетняя история представит Вам десятки и даже сотни абсолютных гениев и святых - найдите и приведите во власть личность “достаточную”.

Другой логики быть не может. Иначе это логика не развития страны, и не великого народа, а логика отказа от развития и сдачи страны, России вместе с её тысячелетней историей. Иначе - это логика предателей.

Здесь очень важна точка зрения И.А. Бенедиктова, записанная в 1980-81 гг. корреспондентом Гостелерадио СССР В. Литовым. Иван Александрович с 1938 по 1958 год занимал ключевые посты в руководстве сельским хозяйством страны, затем был послом в Индии (1959-1967 гг.) и в Югославии (1967-1970 гг.), хорошо знаком с методами и стилем работы И.В. Сталина, Н.С. Хрущева, других видных политических и хозяйственных деятелей.

“Главное, решающее условие успехов, достигнутых флагманами нашей экономики, - уровень руководства, профессиональная компетентность директора или председателя. Не подготовят Кабаидзе или Бедуля достойных себе преемников - все опять пойдет под откос, скатится до преобладающего у нас уровня посредственности и серости, уровня малопрофессионального ремесленничества. Выходит, корень зла не в существующей экономической системе - в ее условиях талантливые люди способны делать чудеса! - а в том, что принято называть “субъективно-личностным фактором”. У нес много говорят о возрастании роли этого фактора при социализме. Что ж, положение верное, только роль этого фактора нельзя понимать однозначно, в розовом свете. Умный, компетентный руководитель резко ускоряет продвижение вперед предприятия, отрасли, страны, слабый и посредственный также резко тормозит, замедляет его. Отсюда - жесткая требовательность к руководящим кадрам, постоянный и всесторонний контроль за их профессиональным, идейно-нравственным и политическим ростом. Без этого социализм не только не реализует, а, напротив, растеряет свои исторические преимущества.

Если и говорить о создании “новой системы”, то это должна быть крупномасштабная, широко разветвленная, глубоко продуманная система выявления, продвижения, стимулирования роста одаренных людей во всех эшелонах управления, как государственного, так и партийного. Сумеем подготовить и “зарядить” на высшие интересы несколько десятков тысяч Кабаидзе и Бедуль - страна совершит резкий рывок вперед. Нет - будем топтаться на месте под фанфарный звон очередных постановлений и реорганизаций. Основной задачей партийного и, во многом, государственного аппарата и должно быть нахождение и продвижение талантливых людей. А у нас сейчас думают об этом чуть ли не в последнюю очередь, посвящая едва ли не все время подготовке очередных решений и постановлений и организации вокруг них пропагандистской шумихи. Более того, талантливых, ярких людей стараются задвинуть подальше, отдавая предпочтение послушным, серым, а то и вовсе неумным людям, которые прорвались сейчас даже на министерские посты. А когда “наверху” все поставлено с ног на голову, и “внизу” дело не пойдет.

… С момента прихода к власти Хрущева в эти документы попало столько фальши и конъюнктурщицы, что подчас диву даешься - как могло появиться такое в наших партийных, коммунистических изданиях! “Видные” же ученые-специалисты, которые сегодня пишут одно, завтра другое, а послезавтра третье, тоже не очень надежный источник.