Камень звёзд - Элисон Бэрд

Царь драконов.

Драконы прекратили игру и поднимались в небо. Через несколько секунд они промелькнули над мелями тонких редких облаков, стали строем едва заметных теней, потом исчезли в плотной массе туч. Через некоторое время они вынырнули подальше, теперь лишь блеском чешуи в синеве.

Йомар из своего укрытия подал сигнал отбоя тревоги, и все выбежали на улицу, глядя в небо и восклицая.

— Вы видели того, большого? Видели, как он близко подлетел? — кричала Лорелин.

— Ну и чудовище! — сказал Дамион, стараясь говорить бодро, — Интересно, это тот, который напал на нас там, на горе? Мне он показался тех же размеров.

Эйлия молчала, потирая ладони: от подоконника на них остался отпечаток, когда она вцепилась изо всех сил. У девушки не было слов для чувства, которое вызывали у нее драконы: она была рада, что они улетели, и все же воспоминание о них вызывало что-то, близкое к экстазу.

— Наверное, Мандрагор прав был, что надо уходить, — сказал Дамион, качая головой. — Слишком здесь опасно.

— Мы не можем бросить все так! — возразила Лорелин. — А вдруг зимбурийцы найдут Камень!

— Мы не бросим. — Йомар оглядел остальных трезвым взглядом. — Но теперь, пока ищем, будем приглядывать за небом.

Долгий день подходил к концу; тени, двигаясь по кругу, провожали солнце к месту отдыха. Вскоре Дамион шагал отдельно от своих спутников, направляясь к южной стене укреплений, где встал под входной аркой, оглядывая панораму гор, речной долины и далекого океана. Айсберги казались белыми пушинками на бескрайней синеве.

Мандрагор был прав: они зря теряют время. Чистейшая глупость — искать драгоценный камень, исчезнувший давным-давно, если он вообще существовал вне легенд. Истинная цель — безопасность Лорелин. Зимбурийцы упрямо верят, что она — Трина Лиа, или, по крайней мере, верит их безумец-царь, и они сделают все, чтобы снова ее схватить. Они не посмеют не выполнить этот приказ, когда царь их вместе с ними в Тринисии. Тот или другой камень они найдут — белую гальку, осколок безвредного кварца — и представят Халазару как легендарную драгоценность, а с ним и беспомощную девушку. А потом Лорелин умрет от меча царя-бога, на глазах у него и его восхищенных солдат. И смерть ее будет лишь первой каплей в волне крови и зверств, которая захлестнет весь мир.

Он отошел немного вниз по склону и остановился, озирая остров из края в край. Безнадежность положения была неоспоримой. Уехать не на чем, а укрытия рано или поздно кончатся. Будь он один, мелькнула мысль, он бы давно уже сдался. Но были еще женщины и Йомар, никак не оставляющий надежду найти Камень, а потому отчаяние было той роскошью, которой Дамион себе позволить не мог. Ум его стал строить один за другим дикие планы. Что если построить плот или лодку? А Элдимия — есть такая земля на самом деле? Место «за краем света» — это, наверное, значит, что она далеко от всякой другой суши. Не слишком бодрящая мысль. Предпочтительнее была бы Маурайния, но как туда добраться? У Мандрагора должен быть корабль, где-то спрятанный, но, хотя он и заявлял, что заботится о благополучии Лорелин, можно ли ему верить? Йомар был об этом человеке невысокого мнения, да и сам Дамион не мог бы довериться ему с легким сердцем.

Он сел на плоский камень рядом с тропой. Ветерок вдруг донес приятный запах, и Дамион, повернувшись, увидел небольшое изогнутое деревце «пищи богов» в трещине между камней. Он протянул руку и тронул плод. Правда ли то, что говорила Эйлия? Может ли сок этих плодов действительно вызывать видения по заказу? Не для того ли используют его прорицательницы? Что если попробовать — не увидит ли он будущее, не возникнет ли понимание, что оно держит в своих закромах для них для всех? Йомар эту идею отверг, Мандрагор сказал, что она слишком опасна. Но Мандрагору не во всем можно верить, а Дамион достаточно отчаялся, чтобы пробовать все что угодно. На самом деле золотой плодик уже был у него в руке: он упал со стебля, зрелый и тяжелый, от одного прикосновения, и лежал теперь на ладони, будто приглашая следовать своему желанию — попробовать, увидеть самому… Дамион надорвал кожицу ногтями — мякоть была сочная, как у нектарина, источала медового цвета сок, стекающий по пальцам. Дамион посмотрел на них нерешительно, потом поднес к губам и облизал. Рот наполнился сладостью, свежестью сорванной ягоды на солнечном лугу, и вдруг странно закружилась голова. Дамион обмяк, прислонившись спиной к валуну.

Когда он пришел в себя, оказалось, что солнце уже село.

Небо было темнее, чем он здесь видел — иссиня-черное, мерцающее звездами. И луна тоже светила, но уже была не растущим полумесяцем: яркий серебряный диск с зеленоватыми пятнами, как патина, и накрытый любопытными крапинками и клочьями белого. А над всем этим были кометы, десятки комет, скользящих по небу и тянущих за собой пылающие хвосты по черному своду. Были великаны вроде Великой кометы, другие поменьше — наверное, более далекие. Никогда он ничего столь прекрасного и столь ужасающего в небе не видел.

Дамион вскочил на ноги. Склон покрывал свежий слой снега, но дыхание холода не ощущалось. Глядя в недоумении на белый склон, он заметил всадника, который ехал в его сторону. Всадник был одет в угольно-черную броню и шлем странного вида, с забралом в форме человеческого лица, с лепными стальными чертами и зияющими дырами вместо глаз. Защитный шлем лошади имел форму рогатой головы дракона. Рыцарь пришпорил коня прямо на Дамиона, будто собираясь затоптать его. Дамион отпрыгнул, и лошадь галопом пролетела мимо, но всадник не стал натягивать поводья и поворачивать для новой атаки. Он просто поехал дальше по тропе к воротам в город.

Дамион повернулся, глядя ему вслед, и увидел, что рассыпавшаяся башня чудесным образом восстановилась. Облицованная теперь тонким мрамором, она ярко блестела в незнакомом свете луны. Дамион, смотря во все глаза, тоже пошел по тропе к воротам. И прошел внутрь, на улицы Лиамара.

Развалин не было. Вокруг поднимались высокие дома из белого мрамора. За побеленными снегом крышами возвышался огромный купол храма, невредимый, сияя позолотой меж пятнами снега. Улицы кишели народом, все одеты в свободные платья вроде тог и подбитые мехом плащи. Воздух гудел, как в улье, — Дамион даже вспомнил свои последние дни на Яне. Эти люди покидали город — не в панике, но как можно быстрее. Позади Дамиона раздался звук, подобный фанфарам, громко и отчетливо; священник резко повернулся — и остался стоять с разинутым ртом. На него с дальнего конца улицы двигалось что-то огромное и неуклюжее. Эта тварь размахивала змеевидным хоботом, который и издавал трубные звуки, и хлопали подобно крыльям большие круглые уши. Еще это создание было покрыто густым коричневым мехом. Шерстистый слон, как те, что бродят на севере Шурканы. Дамион слыхал, что эти звери не приручаются, но у этого на шее сидел погонщик в ливрее, положив руку на шерстяной купол головы, а на спине громоздился балдахин с алыми занавесями. Огромный зверь прошествовал мимо, и странный свет каменных ламп блеснул на мощных бивнях, не уходящих вниз, как у обыкновенного слона, а изогнутых вверх, как натянутые луки. Дамион вытянул шею, вглядываясь в занавеси балдахина, но не смог увидеть ни что, ни кто там внутри.