Комната смерти - Джеффри Дивер

разрешения на его ликвидацию требовались непростые переговоры с крупными шишками в Мехико и Вашингтоне. А с ними следовало вести себя крайне осторожно.

«Обсуждение бюджета идет полным ходом. Пока дискуссии. Решение завтра. Не могу понять, куда дует ветер…»

Ему снова позвонили, сообщая о полете БПЛА под управлением Барри Шейлса, находившегося на станции наземного контроля, в прицепе за окном Мецгера. Аппарат взлетел не с базы Хомстед, как во время операции по ликвидации Морено, но с территории филиала НРОС возле Форт-Худа в штате Техас. Он вошел в мексиканское воздушное пространство с благословения мексиканских федеральных служб — чего не было в случае с Морено на Багамах — и направлялся в безоблачном небе к цели.

Вновь зазвонил телефон. Увидев имя вызывающего, Мецгер напрягся и бросил взгляд на открытую дверь, сквозь которую виднелись руки что-то печатавшей Рут. Падавшие сквозь небольшое окно лучи солнца поблескивали на ее скромном помолвочном перстне и впечатляющем обручальном кольце.

Встав, он закрыл дверь и только после этого ответил:

— Да?

— Я нашел ее, — сообщил мужской голос.

«Никаких имен или псевдонимов…»

Ее.

Нэнс Лорел.

— Где?

— В следственном изоляторе, допрашивает подозреваемого. Не по этому делу, по какому-то другому. Подтверждаю — это она. Она сейчас там, практически одна. Следует ли мне?..

Фраза осталась незаконченной.

Мецгер помедлил, взвешивая плюсы и минусы.

— Да.

Он отключился.

Может, все-таки это наконец прекратится.

Он снова сосредоточился на Мексике, где вскоре должен был умереть враг государства. Шрива Мецгера прямо-таки распирало от радости.

Глава 66

— Где Нэнс Лорел? — спросила Сакс у толстой афроамериканки на пятом этаже нью-йоркского следственного изолятора.

Служащая тюремного департамента напряглась, бросив недовольный взгляд на жетон Амелии. Сакс решила, что повела себя несколько грубо, но виновата в том была скорее не она, а Нэнс Лорел.

— Кабинет номер пять. Сдайте оружие.

Она снова уткнулась в журнал «Пипл». В среде неких псевдознаменитостей разыгрывался скандал. А может, это были самые настоящие знаменитости, просто Сакс никогда о них не слышала. Ей хотелось извиниться перед женщиной, но она не знала как.

Вновь вернулась прежняя злость на Лорел, и Амелия, сунув «глок» в шкафчик, с силой захлопнула дверцу, вызвав неодобрительный вздох у хозяйки тюрьмы. Дверь с тихим жужжанием открылась, и Амелия шагнула в тускло освещенный коридор, в котором сейчас было пусто. Именно здесь заключенные, обвиняемые в серьезных правонарушениях, обсуждали свои дела с адвокатами и шли на сделки с прокурорами.

В воздухе стоял запах дезинфекции, краски и мочи.

Сакс миновала первые несколько кабинетов, все пустые. Заглянув в грязное стекло на двери кабинета номер пять, она увидела мужчину в наручниках и оранжевом комбинезоне, который сидел напротив Лорел за привинченным к полу столом. Из угла за ними наблюдал рослый охранник, чья наголо выбритая голова блестела от пота. Скрестив руки, он смотрел на заключенного, будто биолог, изучающий очередной образчик ядовитого, но мертвого насекомого.

Чтобы открыть самозапирающуюся дверь с любой стороны, требовался ключ. Сакс несколько раз ударила в дверь ладонью — вышло чересчур резко, поскольку все в кабинете вздрогнули и обернулись. Оружия у охранника не было, но его рука нырнула к перцовому баллончику на поясе. Увидев Сакс, он, судя по всему, признал в ней полицейского и расслабился. Заключенный, прищурившись, уставился на нее, и взгляд его сменился с удивленного на алчный.

«Преступление на сексуальной почве», — сделала вывод Сакс.

Лорел слегка сжала губы и встала. Охранник открыл дверь и выпустил заместителя окружного прокурора, затем снова запер дверь и занял прежнюю бдительную позу.

Женщины прошли в конец коридора, подальше от двери.

— Что-то новое насчет Мецгера или Шейлса? — спросила Лорел.

— Какой смысл меня спрашивать? — сказала Сакс. — Раз уж я тут вообще ни при чем?

— О чем вы, детектив? — бесстрастно поинтересовалась Лорел.

Амелия не стала начинать с новости об ее отстранении от дела, о чем ей только что сообщил Селитто, а решила изложить факты в хронологическом порядке.

— Вы убрали мое имя из всех заметок, из всех электронных писем. Вы заменили мое имя своим.

— Я не…

— Готовы на все, что помогло бы вам избраться в Законодательное собрание? Так ведь, депутат Лорел?

Сакс достала копию документа, найденного среди бумаг Лорел, и сунула листок ей под нос. Это было ходатайство о включении Лорел в список для голосования на выборах депутата Законодательного собрания Нью-Йорка от ее округа.

Зампрокурора потупила взгляд:

— Ах…

Попалась!

Но мгновение спустя она снова холодно уставилась в лицо Сакс, которая продолжила свою речь:

— Вы вычеркнули меня из документов, чтобы приписать все заслуги себе. Не ради ли них вы взялись за это дело, Нэнс? «Ваше» дело, кстати. Не «наше дело» или просто «дело». Вам нужны были серьезные обвинения, чтобы поднять шум в прессе. Вам плевать, что Неизвестный пять дробь шестнадцать пытал невинных женщин. Вам он не нужен. Вам нужны высшие правительственные чиновники, которых вы могли бы прижать к ногтю. И ради этого вы заставляли меня носиться по городу, откапывая все хорошее о Морено, что только можно было найти. А когда находилось что-то существенное, вы тут же его присваивали под своим именем, ставя себе в заслугу.

Слова ее, однако, нисколько не смутили зампрокурора.

— А мое заявление о выдвижении кандидатуры вам, случайно, не попадалось?

— Нет, да и зачем? Хватает и этого — ходатайства с подписями. — Сакс показала копию.

— Это лишь в поддержку заявления о выдвижении. Его все равно нужно подавать, — ответила Лорел.

У Сакс вдруг возникло знакомое тревожное чувство, что она, возможно, упустила что-то на