Дурная привычка - Павел Торубаров

За спиной раздалось противное шипенье, и дверь, подтолкнув нас, встала на свое место. Я услышал, как лязгнули штыри-блокираторы, уходя в бетонные пазы. Этим действием Зона как бы еще раз подтвердила, что назад она нас не пустит ни при каких обстоятельствах.

Постепенно глаза привыкли к полумраку, и я смог рассмотреть, что же было скрыто от нас тенью. Оказалось – ничего интересного: еще одна дверь, ведущая, должно быть, на лестницу, и раскрытая пасть шахты грузового лифта. Других проходов видно не было – сплошь глухие стены, выкрашенные какой-то тусклой краской.

Сначала мы попробовали спуститься по лестнице, подсвечивая себе путь фонариками, но, миновав всего один пролет, уперлись в непроходимый завал. Кто-то очень постарался, блокирую выход из лаборатории. Оставалось надежда, что те, кто блокировали лестницу, оставили какую-нибудь лазейку. И с этой точки зрения, лифт, вернее – его шахта, представляли для нас большой интерес. Там достаточно было только отрезать внутреннюю лестницу, чтобы лишить тварей, обосновавшихся в подземельях, возможности выбраться наружу. При этом доступ в лабораторию оставался бы открытым.

Мы осторожно подошли к шахте и заглянули внутрь. Стальной короб, вертикально уходящий вниз, по данным моего компьютера, на четырнадцать метров, не обманул ожиданий. Лестница, идущая в нише, действительно существовала. И нижняя ее часть, действительно, отсутствовала. Мне хорошо было видно дно, на котором лежала грузовая платформа без крыши, а на ней – недостающая часть лестницы. Выход из шахты был с противоположной от нас стороны. Он тускло светился – горело аварийное освещение. Болт, брошенный Сержем, благополучно миновал всю шахту и загрохотал о металлический пол платформы. Следом за ним полетели еще два маркера, причем их бросал уже я, с таким расчетом, чтобы в полете они задевали стену и изменяли свою траекторию. Болты честно выполнили возложенную на них миссию: пролетели через шахту, гулко стукаясь о железные стенки. Никаких возмущений пространства это тоже не вызвало, равно, как и интереса со стороны мутантов, если таковые поджидали нас внизу. Ну, кто нас там поджидает, это мы разъясним, а вот отсутствие аномалий вселяло некоторую уверенность в будущем.

Спускаться по ржавым перекладинам мне не хотелось по двум причинам: во-первых – могут развалиться под моим весом, а, во-вторых, я потеряю возможность маневрировать, так как обе руки будут заняты. Волей-неволей пришлось вспомнить альпинистскую подготовку.

Я зацепил карабин лебедки за крюк на боковой стене, сел на край шахты и свесил ноги вниз.

– Серж, я сейчас спускаюсь, а ты меня прикрой. Твоя задача – контролировать нижнюю часть шахты, потому что мне ничего видно не будет. Когда окажусь внизу, я уже тебя прикрою. А ты аккуратно, повторяю – ОЧЕНЬ АККУРАТНО – спустишься по лестницы до последних перекладин. Там – повиснешь на руках и спрыгнешь. Приземлишься – откатывайся вбок и бери автомат наизготовку. Понятно?

– Понятно, – кивнул Серж. – Когда начинаем?

– Прямо сейчас! – сказал я и скользнул в шахту.

Через секунду я уже медленно спускался вниз, потихоньку вытравливая трос лебедки и упираясь ногами в стену. Каждый мой шаг по стене гулко отдавался в шахте. То, что уже все мутанты подземелья в курсе о пожаловавшем к ним обеде, я не сомневался. И не строил иллюзий относительно тихого путешествия по катакомбам. Вообще, залезать под землю мне всегда не нравилось. В длинных, тускло освещенных туннелях, какой только нечестии не водится. И милая компания из кровососа, пары бюреров и снорка, на поверхности кажущейся немыслимой, даже если рядом бродит контролер, в коридорах подземных лабораторий может запросто встретиться тебе на пути. Причем, даже в отсутствии поблизости злобного псионика. Любые подземные коммуникации Зоны, где бы они ни находились, лишь подтверждали основное правило Проклятой Земли – тут возможно все.

Спустившись до середины шахты, я застопорил лебедку и огляделся. Серж красовался в верхнем проеме, водя стволом автомата из стороны в сторону. Внизу, уже совсем близко, светился нижний выход. Что творилось за ним, мне рассмотреть не удавалось, однако, подозрительных теней, мелькавших в лучах аварийных ламп, я тоже не заметил. Что радовало. Тишина, стоявшая внизу, меня, однако, не вдохновляла, а напрягала: за то время, что мне довелось пробыть в Зоне, я совершенно отвык от нее.

Я чуть-чуть повисел, прислушиваясь и приглядываясь, потом продолжил спуск. Попутно, я осматривал лестницу, выискивая скрытые ловушки, которые могли оставить военные. Однако, ничего подозрительного заметить мне не удалось: ступеньки выглядели прочными, мин и растяжек я тоже не обнаружил. Что ж, такое тоже вполне могло быть – вояки просто отпилили кусок лестницы, лишив мутантов возможности выбраться наружу, и на этом успокоились.

Над выходом из шахты я вновь остановился, застопорил лебедку и перевернулся вверх ногами. Дальше мне предстояло спускаться на манер героя американского мультика, где человек, укушенный пауком, приобрел замашки этого насекомого. Он бегал по стенам и успешно боролся с другими мутантами, за что-то ополчившимися на род человеческий. Аниматоры хреновы! Вас бы на пять минут в Зону, сразу бы отпала охота придумывать монстров!

Повисев около минуты над выходом, я осторожно высунул голову за поперченную балку и тут же спрятался. Снимок, сделанный камерой моего костюма, позволил спокойно и без лишнего риска оценить обстановку.

Увиденное меня не вдохновило. Сразу за лифтом начиналась довольно большая комната, похожая на какой-то цех. Она была завалена деревянными ящиками разной величины, сложенными без какой-либо системы. На некоторых из них еще не облупилась зеленая армейская краска. Кроме ящиков в комнате было несколько куч с металлическим хламом. Слева чернел проход. Что скрывалось за ним, видно не было. Дверь в темное помещение отсутствовала, однако арка, рассчитанная на человека, говорила, что крупногабаритный груз туда не затаскивали. Другой выход из комнаты, если он и существовал, терялся где-то вдалеке, там, где освещения уже не было. По правой стене, почти от лифта, начиналась металлическая лестница. Она вела на второй уровень, образованный железными мостками и площадками. Второй уровень галереей огибал зал, частично теряясь в темноте. Кое-где на переходах стояло оборудование, назначения которого я даже представить себе не мог. Размерами и формой оно напоминало холодильные прилавки в мясных магазинах. Явно, что это были какие-то пульты, только для чего? Я решил оставить это для более спокойного обдумывания. Пока, во всяком случае, назначение этой техники не являлось жизненно важным вопросом.

Просто так висеть вниз головой мне уже надоело. Поэтому, я вновь выглянул, включив, на сей раз, прибор ночного виденья.

Тусклый аварийный свет сразу стал ярким и больно ударил по глазам, мешая видеть, что твориться в дальней части комнаты. Но, через некоторое время, мне, все же, удалось рассмотреть вдалеке второй выход, значительно больше, чем дверь слева. Понятно. Именно он, скорее всего, вел в недра «Х-18». ДЖФ и детектор аномалий помалкивали, однако, сильно доверять в такой ситуации технике не стоило. «Мыльный пузырь» был еще свеж в моих воспоминаниях. А тут, насколько я мог судить по уже замеченному, полно укромных закоулков, где мутант может спрятаться от всевидящего ока детектора жизненных форм. Сталкерское чутье, например, во всю мне сигнализировало, что мы с напарником влипнем в неприятности, как только проникнем в комнату. Обидно, что Чутье не говорило, во что именно мы попадем. Вот же, в самом деле, дурная привычка – любопытство. Ну, в самом деле, какая сейчас разница? Будут проблемы, будем их решать, по мере возможностей.

– Серж, спускайся, – проговорил я в рацию. – Только не спеши.

– Принял, спускаюсь. – услышал я в наушнике голос напарника. Мы с ним разговаривали по системе «Hi-Quick», поэтому не боялись быть услышанными и запеленгованными. Хотя, кому тут нас пеленговать? Сноркам, что ли?

Вся прелесть этой системы связи заключалась в том, что она позволяла общаться определенным людям на небольшом (до пятидесяти метров) расстоянии. Удобно, когда идешь группой, а кричать нельзя. Рация в этом отношении хуже – ее запеленговать проще. Кроме того, система зашифровывала сообщение, что, в свою очередь, значительно снижало возможность прослушивания разговора нежелательными лицами.

Над моей головой, вернее – над ногами, послышался шелест костюма и поскрипывание ступенек. Я скрестил пальцы, в надежде, что старые перекладины выдержат вес моего напарника. Не знаю, что сыграло решающую роль – мая вера, или основательность военных, построивших подземный объект, но Серж благополучно добрался до последней ступеньки, повис на руках и спрыгнул на пол. Ни секунды не медля, он присел и перекатом ушел под защиту выступа шахты. Через мгновенье сталкер уже был готов страховать меня: ствол его «ВАЛа» перемещался из стороны в сторону, выискивая мишень в комнате.