Чужая жизнь - Ньевес Эрреро

Прозвучал звонок, занятия возобновились. Лукас беспрерывно посматривал на часы. Оставалось все меньше времени до встречи с Орианой. Он постоянно думал о том, не забыла ли медсестра, что у них назначено свидание. Юноша не мог ей позвонить и волновался, хотя они заранее договорились о времени и месте встречи, когда он проходил обследование. Пока преподаватель математики объясняла урок, Лукас мысленно был далек от этого предмета. Он все время представлял себе зеленые глаза Орианы и испытывал непреодолимое желание поцеловать девушку. Вскоре у Лукаса заурчало в животе, что было явным признаком голода. Юноша вспомнил о том, что утром не завтракал, а всего лишь выпил стакан воды, и теперь, похоже, желудок начал выражать свой протест. Лукас также вспомнил слова Джозефа, который велел ему поститься и сказал, что он может только пить воду и есть хлеб. Лукас моментально перестал думать об Ориане; мысли о ней были вытеснены чем-то более примитивным — желанием поесть. Он представлял себе хлеб — маленький, большой, круглый, длинный… Юноша был голоден! Он вспомнил вкус свежеиспеченного хлеба с хрустящей корочкой. Желудок снова заурчал.

— Черт возьми, Лукас! Да у тебя там сегодня целый оркестр, — заметил Джимми.

— Не знаю, что нужно сделать, чтобы желудок так не протестовал, — ответил он.

— Поесть! — сказал Виктор, сидевший сзади.

Когда звонок известил об окончании занятий, Лукас пошел в туалет и выпил воды из крана, желая обмануть свой желудок. На протяжении некоторого времени он держал рот открытым под струей холодной воды. Таблетки, которые принимал юноша, вызывали сильную жажду, а отсутствие пищи с самого утра породило голод. Голод и жажда сочетались довольно плохо. Лукас почувствовал необходимость опять вернуться к крану и на этот раз смочил не только лицо, но и волосы. Казалось, он весь пропитался водой, и это чувство наполненности тела водой ему понравилось. Холодная вода стекала по лицу юноши, ища еще какой-нибудь сухой участок для того, чтобы затопить каждую его пору. На него обрушился вал ощущений. Юноша встряхнул волосами, как это делают четвероногие животные, когда чувствуют, что намокли, и все, что его окружало, покрылось тысячами капель воды. Наконец, Лукас отжал волосы руками. Казалось, что он только что вышел из душа. Лукас уже собирался выйти из туалета, когда, открыв дверь, столкнулся на пороге с Хосе Мигелем. Он подумал о том, что эта встреча была далеко не случайной.

— Ты что, не видишь, куда идешь? — сказал Хосе Мигель и, пытаясь остановить Лукаса, схватил его за руку.

В тот же момент Лукас почувствовал, что у него начинаются конвульсии. Он не был готов к этому, потому что все произошло слишком неожиданно. В следующее мгновение его начало трясти. Хосе Мигель с любопытством наблюдал, как Лукас дрожит всем телом.

Лукас же ясно увидел сцену разговора Хосе Мигеля с доном Бартоломе в директорском кабинете.

— Вам известно, что Лео вернулся на занятия?

— Да, это оплошность руководителя вашей группы дона Густаво.

— Несправедливо, что у него такие же права, как и у меня, учитывая то, кем является мой отец. Не говоря уже о том, что ваша жена тоже работает на него. Ее вот-вот могут повысить в должности.

— Да, я знаю, знаю… и очень благодарен твоему отцу. Я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы выгнать этого парня из института. Верь мне. Рано или поздно его исключат. Это возмутительно, что педагогический совет не видит всего так ясно, как я.

— Именно это я и ожидал услышать.

Хосе Мигель отпустил руку Лукаса, и конвульсии прекратились. Вместе с ними исчезло и видение. Лукас чувствовал себя измотанным, он схватился за косяк двери, ведущей в туалет. Постепенно юноше удалось нормализовать дыхание. Он смотрел на Хосе Мигеля, пребывая под впечатлением беседы, которую он только что видел и слышал.

— Старик, ну ты совсем превратился в дерьмо… — с полуулыбкой на лице сказал Хосе Мигель.

— Возможно, я и поступлю дерьмово по отношению к тебе, но ты ведь и есть дерьмо. В этом разница между мной и тобой. Как ты можешь предавать товарища по учебе? Ты трус и плохой человек.

— Что ты говоришь? Я не понимаю, о чем речь, — произнес Хосе Мигель, краснея.

— Мне хорошо известны твои планы, и тебе не удастся добиться их осуществления. Меня не обманешь.

— Что происходит? Ты следишь за людьми? Это преступление.

— Я не такой, как ты… Ты — ничтожество.

Они снова приблизились друг к другу. И снова начался поединок взглядов. Каждый ждал реакции соперника. Никто не делал первого шага, но, казалось, искра вот-вот вылетит. Вокруг них собралась группа учащихся, которые шли по коридору. Сильвия и Виктор тоже решили посмотреть, что происходит, и стали пробираться через кольцо любопытных. Вскоре они услышали словесную перепалку их друга и Хосе Мигеля. Не раздумывая ни секунды, они вмешались, опасаясь, что ситуация может принять более опасный оборот.

— Лукас, идем, тебя ждет дон Густаво, — позвала его Сильвия.

— Ну, убегай же скорее, трус, — произнес Хосе Мигель.

— Я хочу завершить свое образование. Скажи мне то же самое в день, когда мы окончим институт. Возможно, ты сумеешь меня найти, — ответил Лукас, удаляясь от своего противника, но не теряя его из виду.

Сильвия внимательно следила за передвижением Хосе Мигеля. Виктор, не в силах молчать, спросил:

— Почему ты не уйдешь отсюда и не оставишь в покое тех, кто хочет учиться?

— Заткнись, слепец! — пренебрежительно сказал Хосе Мигель.

Виктор был уже готов схватить обидчика за рубашку, но сделать это помешала рука Сильвии, остановившая его на полпути.

— Именно этого он и добивается. Не попадись в его ловушку.

— Незачем оставаться здесь. Пошли! — позвал Лукас.

Лео и Джимми появились уже в конце, как и большая часть группы Хосе Мигеля.

— Что здесь происходит? — громко спросил Лео.

— Ничего, — ответил Лукас. — Слушайте меня. Пожалуйста, пойдемте со мной. — Он посмотрел на своих друзей.

Они так и сделали, оставив Хосе Мигеля и его дружков в окружении всех любопытных, которые обсуждали происходящее. Лукас и его товарищи быстро спустились по лестнице. Когда они уже были у выхода из института, Лукас остановил их, чтобы поговорить.

— Не знаю, как мы это сделаем, но нам необходимо помешать Хосе Мигелю и директору, которые будут всячески затягивать Лео в ловушку, чтобы впоследствии исключить его из института.

— И директор? А какое отношение имеет дон Бартоломе к тому, что происходит? — спросил Лукаса всегда недоверчивый Лео.

— Прислушайся к тому, что я говорю. Они идут против тебя, а значит, против всех нас. Нам следует быть предельно осторожными, если мы хотим окончить курс. Намерение Хосе Мигеля — с согласия директора — состоит в том, чтобы исключить тебя из института.