Космическая одиссея Инессы Журавлевой - Юлия Цыпленкова

— Угу, даже родной брат, — проворчал дядя Грейн, у которого когда-то из-под носа увели маму Грейн. Романти-и-ично…

— И лучший друг, — усмехнулся Дима.

А во-вторых… Мама Ардэн жахнула рюмашку алкогольной вкусняшки и мрачно возвестила:

— От легара вообще теперь никогда не избавишься. Мне еще повезло, что я Валишиару единственной не была. Простой-то легариец — бедствие для женщины, привыкшей к свободе, а легар — полная… — она взглянула куда-то в небо, — Сима. — И вздохнула. — Бедная девочка…

— Мам, я допустил, чтобы пара превратилась в трио, я необычный легар, — усмехнулся Дима.

— Ты единственный аттарийский рептилоид, — отсалютовала ему стаканом мать. — Такой генофонд испортили, — вздохнула она и махнула рукой. — А я уже радовалась, что моя кровь оказалась сильней.

— Перед силой выбора никакая кровь не устоит, — улыбнулся Ардэн и ласково провел пальцем по моей щеке.

— Я и говорю, испортили генофонд, — мама Ардэн с немым укором посмотрела на меня, и мне даже на секунду стало стыдно. Потом вспомнила, что наследственные признаки могут проявляться в следующих поколениях и стыдиться перестала. Самой надо было быть в связях разборчивей, так-то.

Разговор плавно тек вокруг наших будущих планов. Обсудили Хейду, их нравы и порядки, но сошлись на том, что нам лучшего места не найти, если хотим наслаждаться жизнью, не изворачиваясь и не защищаясь. Вот чего не отнимешь у аттарийцев, так это быстрой приспосабливаемости к новым жизненным обстоятельствам. Сказали — будем жить втроем, удивились, приняли и уже готовы помочь собирать чемоданы, чтобы отправить в добрый путь. А уж, что касается новых прозвищ, так они их принимают, особо не замечая. Даже мама Ардэн без лишних проблем стала Ниной Егоровной.

После торжественного обеда мужчины удалились в дом, а я осталась со своими свекровями. Мы мило общались, честное слово, мило. Темы были совершенно нейтральные. Что носят на Земле? Как живут? Какие отношения в семьях? Потом перешли к отношению разных народов к тройственным союзам. А затем как-то незаметно подошли вплотную ко мне и моим мужчинам… Я даже не сразу заметила, как эти две кумушки-голубушки подобрались, и в их глазах зажегся хищный блеск.

— Инночка, — обратилась ко мне мама Грейн, быстро перенявшая манеру обращения ко мне от своего сына, — а кто первым проявил к тебе свое внимание?

— Рома, — наивно улыбнулась я. — Он меня и утащил с Земли.

— Значит, Ром был первым? — ласковым голоском уточнила Антонина Николаевна.

— Ну, д… да, — кивнула я, запнувшись.

Мама Ардэн поджала губы, смерила ледяным взглядом маму Грейн и мягко улыбнулась мне.

— Но Дмирт смог обратить на себя твое внимание, — произнесла она. Я кивнула, и она метнула на первую свекровь язвительный взгляд. — Не смотря на то, что ты уже была с Грейном?

— Э-э… — недоуменно протянула я, не понимая, куда мамы клонят.

Мама Грейн откашлялась, взяла меня за руку и все так же ласково продолжила:

— Но после ты все равно выбрала Рома?

— Или Дмирт настолько ошеломил тебя, что ты уже не могла не думать о нем? — встряла Нина Егоровна.

Напротив материализовалась Сима и с интересом следила за нашим разговором. Я перевела взгляд с одной женщины на вторую, нахмурилась, начиная кое-что понимать, но все-таки ответила:

— Отказалась от обоих.

— От Рома?!

— От Дмирта?!

— От обоих, — кивнула я.

— Но почему? — изумилась Антонина Николаевна.

Я вздохнула, и Сима сочувственно взглянула на меня.

— Не могла выбрать, — уже ворчливо ответила я и тут же спросила. — Это имеет какое-то значение?

Мамы переглянулись, одинаково упрямо поджали губы и снова посмотрели на меня.

— И все же, Инночка, наверное, кто-то из них тебе нравится чуть больше? — полюбопытствовала мама Грейн.

Я помотала головой.

— Как можно кого-то из них выделить? Они же оба одинаково хороши, — сказала я, и мамы со священным ужасом посмотрели на меня.

— Что?! — в голос воскликнули они.

— Мой Дмирт первый во всем! — с гордостью заявила мама Ардэн.

— Первый? — рассмеялась мама Грейн. — Мой Ром ни в чем не уступает Дмирту! И если бы не его дружеское расположение, Дмирт никогда бы не выиграл кубок Семи Академий.

— Да когда же ты угомонишься?! — воскликнула Нина Егоровна. — Если бы Дмирт не помогал Рому, он никогда бы не дошел до последней черты!

— В чем дело? — я переводила взгляд с одной свекрови на другую. — О чем вы говорите?

Аттарийки вообще перестали меня замечать. Они вскочили со своих мест, махали пальцами друг у друга перед носом и упорно доказывали друг другу, что именно ее сын самый лучший. Я выпала от происходящего в глубокий шок, пыталась ухватить суть ссоры, но так и не смогла. Выручила, как всегда, Серафима, зависшая за моим плечом.

— Рассказываю, — начала она. — На последнем уровне обучения в Военной Академии проводится испытание, можно сказать, общий экзамен среди семи Академий Аттарии, в которых проходит обучение военное сословие. Взявший кубок автоматически получает следующее звание, может сам выбрать место дальнейшего прохождения службы, а Академия получает дополнительные льготы от императора и звание первой. В тот год выигравших было двое. Тайлары Ардэн и Грейн работали все испытание слаженно, помогая друг другу, и на финиш вышли вместе, они так и хотели. Мамы радостно повизжали, пообнимались, у них тогда были мир и любовь, поздравили друг друга и сыновей. А потом, отмечая важное событие в жизни своих детей, тайлари Грейн похвалила сына и сказала, что он настоящий друг, помог тайлару Ардэну. Тайлари Ардэн это не понравилось, и она в запале сказала, что ее сын вышел бы к черте и один, но он хороший друг и потому не бросил тайлара Грейна, подтянув и его. Тайлари разругались в пух и прах, и вот уже столько лет воюют и жалят друг друга, отыскивая изъяны в чужом ребенке. Ни сыновья, ни старший тайлар Грейн так и не смогли их помирить. И самое главное, они ничего против дружбы сыновей не имеют, но соревнование закончить не могут. Так что беги, Инусь, пока тебя не припахали стать арбитром.

Обдумав ее предложение, я покачала головой и встала между женщинами.

— Мамы, ша! — гаркнула я. — Спокуха, леди, говорить буду я.

Мама Ардэн сдула с лица взмокшую прядку, мама Грейн независимо тряхнула головой.

— Стыдно, — так начала я свою пламенную речь, — стыдно, дорогие мамы. Что же вы сыновьями-то меряетесь? Они ж друг за другом, как ниточка за иголочкой. Каждый хорош по-своему, но, по сути, они же одинаковые.

— Ром из семьи потомственных военных, — гордо тряхнула головой мама Грейн.