Позолота - Марисса Мейер

приняла их за нахткраппов, но подъехав ближе, увидела, что это обычные вороны, которые при ее появлении раздраженно закаркали.

Она опустила взгляд.

У нее перехватило дыхание.

Тело лежало поперек дороги, свесившись в канаву. Девочка с двумя темными косами, в нежно-голубой ночной рубашке с пятнами грязи.

– Анна! – беззвучно позвала она.

Не дожидаясь, пока лошадь остановится, Серильда спрыгнула на землю и бросилась к телу. Девочка лежала на боку, отвернувшись, и можно было подумать, что она без сознания или просто спит. Вот что творит Дикая Охота, говорила себе Серильда, падая рядом с Анной на колени. Выманивает людей из домов. Таскает за собой целую ночь, растерянных и непонимающих, а потом бросает замерзших и обессилевших на опушке Ясеневого леса. Многие приходят в себя, голодные, не понимающие, что с ними, но живые…

Эрлкинг просто пригрозил ей, вот и все.

Предупредил, что в следующий раз будет хуже.

Король играет с ней. Но с детьми все в порядке. Они должны быть…

Взяв Анну за плечо, Серильда перевернула ее на спину – и с криком отшатнулась. Увиденное будто обожгло ее.

Анна. Слишком бледная. Губы посинели. Ночная рубашка на груди окрасилась в красный цвет.

Там, где было ее сердце, зияла рваная дыра. Видны были мышцы, сухожилия. Сквозь засыхающие сгустки крови просвечивали хрящи и сломанные ребра.

Вот почему здесь пировала стая воронья.

Серильда, пошатываясь, поднялась на ноги, попятилась. Развернувшись, она едва успела нагнуться, уперлась руками в колени, и ее стошнило в канаву. Правда, почти ничего не вышло, кроме желчи и остатка колдовских зелий.

– Анна, – прохрипела она, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Прости, прости меня…

Видеть это было невыносимо, но Серильда все же заставила себя посмотреть Анне в лицо. Глаза девочки были широко открыты, лицо искажено страхом.

Анна никогда не сидела на месте, постоянно находилась в движении, разучивала акробатические трюки. Танцевала, кувыркалась, каталась по траве. Фрау Зауэр все время ее ругала, а Серильде это в девочке как раз нравилось.

А теперь…

Теперь она превратилась в это.

Серильда вытерла слезы, застилавшие глаза, и только тогда увидела второе тело, чуть дальше от дороги, наполовину скрытое разросшимися за лето кустами ежевики.

Босые грязные ноги, льняная ночная рубашка до колен. Серильда подошла ближе.

Фриш лежал на спине, его грудь была так же разодрана, как и у Анны. Глупенький Фриш, смешливый, всегда готовый шутить и хохотать.

Слезы снова ручьями полились по ее щекам. Набравшись храбрости, Серильда осмелилась заглянуть дальше.

Следующим она увидела Ханса. Как сильно он вытянулся за эту весну, а Серильда даже не заметила. Ханс боготворил Томаса и других своих братьев. Он так хотел скорее повзрослеть.

И у него сердце было вырвано. Или выклевано. Серильда подозревала, что это работа нахткраппов. Возможно, это их награда за верную службу Охоте.

Дальнейшие поиски заняли чуть больше времени, но в конце концов она нашла и Никеля. Мальчик лежал на животе в ручейке, который впадал в Сорге.

Волосы медового цвета потемнели и слиплись от крови. Он потерял ее так много, что вода вниз по течению окрасилась в розовый цвет. Милый Никель. Самый терпеливый, самый чуткий из всех.

Измученная, убитая горем Серильда вернулась за лошадью и держа ее за поводья, продолжила поиски. Она медленно брела по дороге, внимательно смотрела по сторонам. Она подошла к самой стене леса, но больше никого не нашла.

Маленькой Гердрут нигде не было.

Глава 50

Чтобы лошадь не испугалась в Ясеневом лесу, Серильда надела ей шоры. Невозможно было даже подумать о том, чтобы сделать огромный крюк в объезд – Охота ушла именно в том направлении. Скрылась за завесой. Но Гердрут… Что, если она все еще в лесу? Оглядывая растущие вдоль дороги густые кусты, заросли ежевики и травы, Серильда высматривала ворон и других падальщиков, искала следы крови и крошечное тельце, брошенное в лесу.

На этот раз Ясеневый лес не казался ей привлекательным. Ее больше не притягивала его таинственность и мрачные шепчущие звуки. Серильда не обращала на них внимания. Не ожидала увидеть среди деревьев лесной народец. Не слушала шепот, зовущий ее за собой. Если какое-нибудь привидение и дожидалось ее, чтобы затеять танцы на мосту, если какой-нибудь зверь хотел заманить ее в свое царство, они будут разочарованы. Все мысли Серильды принадлежали маленькой Гердрут, последнему пропавшему ребенку.

Вдруг девочка еще жива? Серильда чувствовала, что должна в это верить. Должна надеяться.

Даже если это означало, что Эрлкинг держит Гердрут в плену – как заложницу, чтобы заставить Серильду вернуться в его владения.

Она вышла из леса, не найдя ответов на свои вопросы. Никаких следов Гердрут ни в лесу, ни на опушке. Ничего. А впереди уже показалась крепостная стена Адальхейда.

Проезжая по улицам города, Серильда уже знала, что не найдет Гердрут по эту сторону завесы. Наверняка Эрлкинг держит ее при себе. Хочет, чтобы у Серильды появилась причина вернуться в замок.

Ну что ж, вот она. Испуганная. Отчаявшаяся. Изнемогающая от невыносимого чувства вины. Но не только – в ней закипала ярость, переполняла ее от макушки до пальцев ног, нарастала внутри, душила.

Он погубил их, не моргнув глазом, бесстрастно и хладнокровно. Такая жестокая смерть!.. За что, зачем? Из-за того, что он почувствовал себя уязвленным? Преданным? Таким образом он хотел отправить Серильде послание? И все из-за того, что ему снова нужно золото?

Эрлкинг чудовище.

Она найдет способ спасти Гердрут. Ни о чем другом она думать не могла.

Но когда-нибудь она отомстит за остальных. Заставит Эрлкинга поплатиться за то, что он сделал.

Она добралась до конца главной улицы, впереди маячил замок. Развернув лошадь, Серильда направилась к «Дикому лебедю», не обращая внимания на заинтересованные взгляды прохожих. Ее появление всегда вызывало пересуды, даже после того, как многие горожане познакомились с ней. Но сегодня она отпугивала всех одним своим видом. Она чувствовала себя мрачной грозовой тучей, полной грома и молний.

Никто не осмеливался с ней заговорить, но она спиной ощущала взгляды, полные любопытства.

Серильда соскочила с лошади и привязала ее к коновязи перед гостиницей. Задыхаясь от волнения, вбежала в двери. Все посетители повернулись к ней, но она направилась прямо к бару, где Лоррейн вгоняла пробку в бутылку.

– Что это с тобой? – спросила она Серильду с таким видом, словно хотела, чтобы та вышла на улицу и снова зашла с более приветливым выражением лица. – А платье почему в грязи? Выглядишь так, будто спала в свинарнике.

– С Лейной все в порядке?

Лоррейн замерла, в ее глазах мелькнула растерянность.

– Конечно, в порядке. А что случилось?

– Ты уверена? Ее не забрали прошлой ночью?

Глаза Лоррейн расширились.

– Забрали? Ты хочешь сказать…

Дверь на кухню распахнулась, и Серильда с облегчением вздохнула, когда появилась Лейна с полным блюдом вяленого мяса и сыра в руках.

Увидев Серильду, она расплылась в улыбке.

– Еще одна ночь в замке? – Ее глаза вспыхнули в предвкушении новых историй.

Серильда покачала головой.

– Не совсем.

Повернувшись к Лоррейн,