Синдром отсутствующего ёжика - Наталия Терентьева

– Ну, в колонию она бы не загремела в любом случае, – сдержанно заметила я, решив сейчас не сообщать, в какую именно сумму Вадик оценил свое кольцо. – Я ведь с Хисейкиным договорилась…

– Квартиру ему отдать? – опять засмеялся Кротов. – Да я уж в курсе! А ты уверена, что он бы забрал заявление? Да бог с ним! Все уже позади…

– Вы… ты уверен? – спросила я Кротова.

– Я именно для этого морду ему набил, – с нескрываемой гордостью ответил мне Андрей Алексеич.

– Что сделал? – ужаснулась я.

– Мор-ду на-бил, – по слогам повторил Кротов. – Вообще-то хотел порадовать одну нежную блондинку средних лет…

– Мама молодая… – услышала я тихий голос сзади и почувствовала, как Ийка прислонилась ко мне всем телом. Я обняла ее одной рукой.

– Мама молодая и красивая, и вполне достойна, чтобы… – Кротов замолчал.

Я тоже не знала, что сказать. И Ийка молчала. Зато из комнаты раздался крик:

– Восемна-адцать! Восемнадцать людоедов под кроватью! Я точно знаю! – кричал Гриша, на удивление громко и радостно.

– А-а-а… – закричал в ответ Владик, испуганно и тоже очень громко, но сюда не прибежал, значит, игра была интересной.

– Хисейкин забрал заявление из милиции? – спросила я о главном. Ийка оперлась головой мне о плечо и приятно, щекотно сопела в ухо.

Кротов кивнул.

– История закончена, Саша. Не сомневайся. Нужны будут подробности – милости просим на велосипедную прогулку. Ты катаешься на велосипеде? – спросил он Ийку коротко взглянув на нее.

– Да, – тихо ответила она, стоя у меня за спиной.

– И я… – сказал Кротов, опять глядя на меня.

Я чувствовала, что Ийка не отрываясь смотрит на него. И чувствовала, как бьется ее сердечко, где-то рядом с моей лопаткой. И я, кажется, догадывалась, как она смотрит на бравого капитана Кротова.

– Мы пойдем с вами кататься, – ответила я за всю честную компанию, хотя пока приглашена была только я.

– Не сомневаюсь, – ответил Кротов. – Иначе бы не стал бить морду такому уважаемому человеку. Хотел покорить ваши сердца. Мне это удалось?

Я засмеялась и еще крепче обняла одной рукой замершую за моей спиной Ийку. И подумала, что, похоже, для всех для нас начинается новая жизнь. Я это чувствовала. Нет, я это знала. И тут Ийка сказала:

– Я нарисовала один рисунок, пока… – и замолчала.

Кротов засмеялся:

– Пока сидела под арестом в своей комнате с двумя бойницами?

Ийка подняла на него глаза, снова опустила и кивнула.

– Показать? – спросила она, не поднимая головы.

– Конечно, дочка, – ответила я как можно мягче, чувствуя ее смятение.

Ийка не шевельнулась.

– Покажи, пожалуйста, – улыбнулся Кротов.

Ийка пошла в комнату и довольно быстро вернулась с рисунком в руках. Она повернула его к нам и так встала в проеме дверей.

Это был лист серого картона, то ли обложка папки для бумаг, то ли оторванный и аккуратно загнутый по краям кусок большой коробки из-под обуви. Кротов заинтересованно рассматривал рисунок, выполненный… Я не сразу сообразила, чем же Ийка рисовала – ведь ни акварель, ни темперу, ни пастель она с собой не взяла. Да, чем она рисовала – это тоже важно, но… Я во все глаза смотрела на картину. Да нет, этого же просто не может быть. Как она могла узнать?… Я перевела взгляд на Ийку. Та слегка порозовела и несколько секунд смотрела мне прямо в глаза.

– Ты только что ушла отсюда, мама. И поэтому берег пустой.

Да, это был тот самый берег, где «ветры пели и века», пустынный берег на маленьком островке Гозо. И огромное золотое небо, густой розовой полосой уходящее в море. Где я вдруг почувствовала себя крохотной, почти невидимой песчинкой в бесконечном и прекрасном мире. Похоже, Ийка щедро воспользовалась своей девчачьей косметикой, чтобы нарисовать эту картину… Да, точно, нежные переливчатые цвета и еле уловимый, родной запах апельсина с ванилью, ягодных конфет… Я аккуратно потрогала рисунок.

– Мам… – Ийка виновато посмотрела на меня. – Но у меня больше нечем было рисовать.

– Пленники во все времена были очень изобретательны, – потянулся Кротов, с удовольствием хрустнув руками, и опять прислонился к притолоке, как будто забыв, что еще недавно спешил на службу. – Красиво. Подаришь мне?

Ийка замерла.

– Знаешь, – я подошла к ней и крепко прижала к себе ее голову, – на самом деле я не ушла, а только иду сюда. Вот по этой дорожке. Видишь? Здесь тропинка огибает большой валун и выходит прямо к морю, точнее, к обрыву над морем. Я иду и смотрю на небо. И чувствую на своем лице сухой теплый ветер. И думаю о чем-то, что больше меня…

Ийка шевельнулась, и я ощутила на своем лице ее ресницы, мягко пощекотавшие мне щеку.

– А обо мне, мам?

Я засмеялась. Поцеловала ее тонкие светлые волосы, нежный теплый висок с беззащитной голубой венкой и взглянула на стоящего в углу нашей маленькой прихожей Андрея Алексеича. Кротов стоял и смотрел на нас, светясь своей собственной победой над тенями, носящимися в этом лучшем из миров. Кажется, он тоже ждал ответа.

Я никак не могла сказать им правду. Поэтому я только покачала головой и снова засмеялась.

На кухне что-то упало и со звоном покатилось по полу. В наступившей тишине я услышала оттуда тихий шепот и хруст. Левой рукой я крепко держала Ийку за худенькое плечико, а правой погладила ее по щеке. И видела, как улыбается Кротов, и пространство вокруг него как будто наполняется плотными разноцветными частичками радости. Я чувствовала, как намокает мое плечо от теплых Ийкиных слез. И глубоко-глубоко вдохнула откуда-то взявшийся у нас в квартире запах моря.

Возможно, это пахли мои собственные волосы. Ведь я только утром купалась в море. И забыла в номере заколку, не стала возвращаться, боялась опоздать на самолет. И не стала сушить мокрые волосы, все боялась опоздать… И это было так давно. Тогда, когда я еще не знала, что ждет меня в Москве. Боялась, сомневалась, не верила.

Удивительно. За несколько часов до этой минуты я сидела с мокрыми волосами в холодном, яростно продуваемом аэропорту, смотрела сквозь стеклянную стену на смело взмывающие в небо, кажущиеся совсем маленькими самолеты, считала до ста, и еще раз до ста, и еще – чтобы быстрее шло время, и никак не верила, что мой главный, беспомощный, глупый маленький ёжик вернется домой, и что тот, кто его приведет домой, покажется мне родным и близким, как будто я знала его так хорошо, давно-давно, а потом просто потеряла на много лет… Я сидела, смотрела на взлетающие самолеты и не верила, что и надо мной однажды засияют золотые небеса…

Февраль – ноябрь 2006 года

Примечания

1

Откуда вы приехали? (англ.)

2

Я – из Конго-Браззавиля! (англ.)

3

Взять напрокат машину? (англ.)

4

«Маленькая пожилая леди мимо проходит…» (англ.).

5

Господи! Помогите! (итал.)

6

Спасибо, синьора! Спасибо за помощь! (итал.)

7

Спасибо, дорогая сеньора! (итал.)

8

Извините (итал.).

9

Пока! (итал.)

10

Из стихотворения Уильяма Йейтса.

11

Из стихотворения Эмиля Виктора Рью.