Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

то он накопил изрядную энергию. Как раз то, что нужно для зарядки камней. И для пополнения собственных резервов.

— Не вздумайте туда соваться, — Кирилл Матвеевич смотрел на меня поверх очков. — Вижу, как у вас глаза загорелись. Это же верная смерть.

— Я осторожный человек.

— Все так говорят. А потом их вылавливают. Или не вылавливают, что еще хуже.

В этот момент чарофон в кармане завибрировал. Вибрация была такой сильной, что зазвенела ложечка в блюдце.

— Простите, — я встал, отошел к окну.

Голос Золотова ворвался в ухо как набат:

— Данила! Господи, где вы⁈ Тут кошмар! Толпа! Человек тридцать, не меньше! Все ломятся в лавку, требуют найти их вещи!

* * *

Еще с улицы я услышал шум. Не просто шум — гвалт, как на базаре в разгар торговли. Только вместо «свежая рыба» и «яблоки, сладкие яблоки» доносилось:

— Мои запонки стоят больше!

— Я первый пришел!

— Это государственная собственность!

Толпа у входа в лавку напоминала осаждающую армию. Человек двадцать пять, не меньше. Прилично одетые господа толкались локтями как уличные мальчишки. Дамы в кружевах теснили друг друга зонтиками. Какой-то молодой человек в рабочей куртке безуспешно пытался протиснуться через стену из бархатных спин.

Я протиснулся к двери, используя ящик с камнями как таран. Десять человек одновременно обернулись с надеждой.

— Вы из Бюро находок?

— Молодой человек, вы ныряльщик?

— Пропустите специалиста!

Внутри творилось нечто невообразимое.

Толстый господин в бархатной жилетке занял прилавок, разложив на нем какие-то бумаги. Рядом тощий чиновник в форменном мундире стучал тростью по полу, требуя внимания. У стеллажа с фарфором застыла пожилая женщина в поношенном платье, прижимая к груди потертую сумочку. Она была единственной, кто не кричал.

— Господа! — попытался перекричать толпу Золотов. — Пожалуйста, по очереди!

— Какая очередь⁈ — взревел толстяк. — Мои запонки стоят три тысячи! Бриллианты!

— Моя печать важнее! — не остался в долгу чиновник. — Без нее я не могу заверять документы!

Молодой человек в рабочей куртке, который наконец протиснулся внутрь, отчаянно пытался что-то объяснить, но его никто не слушал.

Я поставил ящик на пол, осмотрелся. На прилавке стоял медный поднос, тяжелый, основательный. Поднял его, ударил ребром по деревянной стойке.

БАММ!

Звук получился такой, что задрожали стекла в витрине. Все замолчали. Даже толстяк закрыл рот на полуслове.

— Господа! — произнес я громко и четко. — Бюро находок начинает работу! Но только при условии организованного подхода!

Тишина длилась секунды три. Потом все заговорили разом:

— Наконец-то!

— Кто это?

— Это тот самый знаменитый ныряльщик!

— Всё как в статье описано!

Только сейчас до меня дошло. Бурмистров всё-таки выпустил свою статью. И прочитало её, судя по всему, без малого половина города.

Пока толпа гудела, я обдумывал ситуацию. Двадцать с лишним человек, у каждого своя потеря, свое место, свое время. Хаос. Но в этом хаосе была и возможность.

Искать конкретную вещь в известном месте гораздо проще, чем собирать случайные находки, а потом искать их владельцев. Когда знаешь, что именно ищешь и где примерно это упало, Капля может обследовать дно целенаправленно. Пять минут на место вместо часа слепого поиска. А если сгруппировать заявки по районам, составить оптимальный маршрут…

Я прошел за прилавок. Достал из ящика стопку чистой бумаги. Золотов всегда держал запас для записей.

— Система простая, — объявил я. — Регистрация бесплатная. Каждый желающий заполняет анкету: имя, адрес, что потеряли, где, когда, особые приметы. Оплата только при возврате вещи. Двадцать процентов от стоимости.

— Двадцать процентов⁈ — взвизгнул толстяк. — Это грабеж!

— Это справедливая цена, — спокойно ответил я. — Альтернативой будет полная потеря вещи. Выбор за вами.

Толстяк побагровел, но промолчал.

— Теперь очередь, — продолжил я. — Дамы вперед. Потом по времени прибытия.

Мужчины заворчали, но спорить не стали. Воспитание не позволяло.

Первой я жестом подозвал пожилую женщину из угла. Она подошла неуверенно, мелкими шажками. Села на самый краешек стула, сумочку положила на колени.

— Как вас зовут, сударыня?

— Марья Ивановна Соколова, — голос тихий, дрожащий. — Я учительница. В начальной школе на Садовой.

Вблизи было видно, что платье штопано в нескольких местах. Аккуратно, почти незаметно, но штопано.

— Что вы потеряли?

Она сжала сумочку крепче. Костяшки пальцев побелели.

— Обручальное кольцо. Простое, серебряное. С гравировкой внутри: «В. Е.».

— Где потеряли?

— У канала на Тихой улице. Кольцо соскользнуло само. Палец похудел, а я не заметила.

— Когда это случилось?

— Три дня назад. Во вторник. Утром, часов в семь, я на работу шла.

Я записывал, стараясь не показывать жалость. Гордые люди ее не любят.

— Готова заплатить любые деньги, — прошептала она. — Только верните. Это память о муже. Он умер пятнадцать лет назад.

— Сделаем все возможное, Марья Ивановна, — успокоил я. — Лишнего не возьмём. Всё по строгой оценке стоимости.

Следующим протиснулся молодой человек в рабочей куртке. Сел, вытер вспотевший лоб рукавом. Руки мозолистые, под ногтями въевшаяся краска.

— Петр Николаев, маляр. Работаю в артели «Новый дом».

Говорил он быстро, словно боялся, что не дослушают.

— Вчера гулял с сыном на Торговом мосту. Сынишке два года, шустрый такой. Выхватил у меня часы из кармана, играл с цепочкой. Я не уследил, он их уронил. Прямо в воду шлепнулись!

— Опишите часы.

— Серебряные. На крышке царапина в форме молнии, я сам в детстве уронил. Внутри гравировка: «Любимому мужу от Анны». Это жена подарила на годовщину свадьбы.

Он замолчал, сглотнул.

— Она еще не знает. Думает, я их на работе оставил. Если узнает… Она так старалась, откладывала с каждого заказа по копейке.

— Место точно помните?

— Точно! Северная сторона моста, третий пролет от берега. Там еще фонарь с разбитым стеклом.

Хорошие ориентиры. С такими данными Капля найдет за минуты.

Дальше пошел поток. Чиновник из городской управы Сергей Михайлович Пеньков. Тощий, нервный, постоянно теребил манжеты мундира. Потерял официальную печать у Казенного причала.

— Без печати я никто! — стонал он. — Начальство дало три дня. Если не найду, уволят по статье! А у меня семья, трое детей!

Потом толстяк, купец Брыкин. Расселся на стуле как на троне, жилетка натянулась на животе так, что пуговицы грозили отлететь.

— Запонка с бриллиантами! — гремел он. — Фамильная! Три тысячи стоит!

— Где потеряли?

— У Биржевого моста. Неделю назад. Наклонился посмотреть товар на барже, запонка расстегнулась и — бульк!

— Особые приметы?

Толстяк нахмурился, потом вдруг посветлел лицом и поднял руку.

— Точно такая же, только с правой руки.

За два часа я принял двадцать три заявки. У каждого была своя история, своя потеря.

Были и явные проходимцы. Господин в потертом фраке утверждал, что потерял золотые часы с бриллиантами. Но не смог вспомнить ни фирму, ни примерное