Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6 - Колдер Уолтон

Но не только благодаря своим офицерам связи по вопросам безопасности МИ-5 налаживала и поддерживала тесные отношения с органами безопасности и разведки в независимой Кении. В недавно рассекреченных документах департамента разведки и безопасности Министерства по делам колоний сохранилась расшифровка разговора, который велся на чрезвычайно конфиденциальной встрече Кеньятты с самим генеральным директором МИ-5. В августе 1963 г., когда он находился в Лондоне для ведения переговоров в Ланкастер-Хаус, Кеньятта и его консервативный генеральный прокурор Чарльз Нджоджо нанесли визит в штаб-квартиру МИ-5 в Леконфилд-Хаус на Керзон-стрит, очевидно по просьбе Кеньятты. В ходе этой встречи кенийский лидер, ожидающий вступления в должность, объяснил, что он уже знает представителя МИ-5 в Найроби Уолтера Белла, что они прекрасно ладят и что он с нетерпением ожидает, когда начнет работать в тесном контакте с ним и МИ-5 в будущем. Кеньятта попросил генерального директора МИ-5 об оказании помощи в обучении сотрудников особого отдела в Кении после получения ею независимости. Нджоджо тоже заинтересовался моделью, которую рекомендовала МИ-5 (разделение разведки и полиции). Один весьма компетентный наблюдатель по имени Ричард Кэтлинг вспоминал: «Нам повезло, что там был тогда африканский генеральный прокурор [Нджоджо], который был опытным и искушенным юристом и понимал неуместность и опасность попыток политиков вмешиваться или оказывать влияние на деятельность правоохранительных органов при выполнении своих обязанностей».

Встреча между Кеньяттой и генеральным директором в штаб-квартире МИ-5 прекрасно иллюстрирует тесные связи – зачастую на личном уровне, – которые МИ-5 удалось установить с колониальными государствами, получившими независимость от Великобритании. Однако поистине необычный поворот в этом рассказе состоит в том, что генеральным директором МИ-5, с которым встречался Кеньятта, был не кто иной, как сэр Роджер Холлис, служивший младшим штабным офицером и занимавшийся изучением Кеньятты, когда тот жил в Англии во время Второй мировой войны. Двадцать лет спустя эти двое наконец встретились лицом к лицу: Кеньятта – как руководитель Кении, ожидающий вступления в должность, а Холлис – как генеральный директор МИ-5. По вполне понятным причинам Холлис не стал сообщать Кеньятте, что раньше читал его корреспонденцию105.

Вскоре после обретения Кенией независимости Кеньятта начал использовать аппарат службы безопасности и разведки, оставленный англичанами, особенно особый отдел, для наблюдения за деятельностью своих политических соперников. Главной его целью был Оджинга Одинга – бывший лидер KANU – партии Кеньятты и первый вице-президент независимой Кении. Было известно, что Одинга придерживается крайних марксистских взглядов и имеет крепкие связи с Китаем и Советским Союзом: в июле 1962 г. особый отдел в Кении выявил, что Одинга получил около 90 тысяч фунтов стерлингов наличными, почти наверняка от стран восточного блока. Советское правительство давало стипендии студентам из Кении на учебу в странах восточного блока, и в конце переговоров в Ланкастер-Хаус в 1963 г. особый отдел в Кении установил личности 159 таких студентов, одним из которых был сын Одинги Райла, который сам впоследствии стал ведущим политиком в Кении (на момент написания этой книги он является премьер-министром страны). В апреле 1965 г. генеральный прокурор Чарльз Нджоджо сообщил высокому комиссару Великобритании Малькольму Макдональду о донесениях о том, что Одинга планирует государственный переворот, и попросил, чтобы в случае необходимости в ситуацию вмешались британские войска. Государственный переворот так и не произошел, но, когда сотрудники особого отдела проводили обыски в офисах Одинги, они нашли несколько ящиков с пулеметами и гранатами. В 1966 г. Одинга был смещен с поста вице-президента, и он вышел из партии KANU, чтобы создать свою собственную партию – Союз народа Кении (KPU). Наряду с получением информации о своих политических соперниках Кеньятта также использовал новый разведывательный аппарат, оставленный англичанами, чтобы препятствовать вторжениям сомалийцев в Северо-Восточной провинции Кении106.

Как Кеньятта и обещал в 1963 г., новое правительство Кении продолжило работать в тесном сотрудничестве с британской разведкой после обретения страной независимости. На самом деле эти узы были такими близкими, что в 1967 г. главой новой службы национальной безопасности Кении, подотчетным непосредственно самому президенту, был офицер МИ-5, а впоследствии SIS. Разведывательные связи наряду с официальными военными договорами, торговыми соглашениями и экономическими узами были теми рычагами, с помощью которых Великобритании удалось сохранить свои «жизненные интересы» в Кении во время холодной войны107.

Вскоре после обретения Кенией независимости МИ-5 и SIS стало все больше беспокоить проникновение в страну не только СССР и Китая, которое было предсказуемым, но и разведывательных служб союзников Великобритании в холодной войне, особенно ЦРУ и МОССАДа. Архивы Министерства по делам колоний свидетельствуют о все возрастающей тревоге Великобритании в отношении деятельности ЦРУ в Кении в середине 1960-х гг. Серьезная головная боль у МИ-5 появилась в 1965 г., когда на Уайтхолле серьезно урезали ее бюджет, так как на следующий год нужно было сэкономить 100 тысяч фунтов стерлингов на «тайном голосовании» (секретная парламентская процедура финансирования разведслужб). Холлис предупредил, что урезание бюджета МИ-5 будет иметь катастрофические последствия и приведет к закрытию некоторых вакансий офицеров связи по вопросам безопасности за границей. В письме секретарю кабинета министров Бурку Тренду в ноябре 1965 г. он написал, что если это произойдет, то и израильтяне, и Советы вскоре начнут предлагать обучать офицеров безопасности в таких бывших британских колониях, как Кения. В результате Великобритания утратит свое влияние в странах Содружества, чего она не может себе позволить ввиду холодной войны108.

В конце концов, главным образом благодаря выступлениям Холлиса на Уайтхолле, финансирование МИ-5 не было сильно сокращено. Она сумела найти 30 тысяч фунтов стерлингов, сбереженных в своем бюджете, и в результате ей пришлось закрыть вакансии офицера связи по вопросам безопасности лишь в Сьерра-Леоне и Пакистане. Одним из поразительных нюансов письма Холлиса Тренду является тот факт, что он поставил Израиль на первое место перед Советским Союзом в качестве угрозы британскому влиянию в ее бывших колониях в Африке. Он не был паникером: израильские разведслужбы действительно пытались обхаживать лидеров новых независимых стран Африки – они поддерживали полковника Иди Амина, который раньше служил в Королевском африканском стрелковом полку и воевал против движения мау-мау во время своего восхождения к власти в Уганде. Один из ближайших советников Кеньятты после обретения страной независимости – министр сельского хозяйства Брюс Маккензи, бывший летчик-истребитель из Южной Африки с усами, похожими на руль велосипеда, считался агентом SIS (что вполне могло быть). Недавние исследования показали, что он также был одним из давних и влиятельных агентов МОССАДа (кодовое имя «Герцог») во всей Африке. Как мы уже видели, это было далеко не редкостью: деятельность западных разведслужб в годы холодной войны часто шла вразрез с политическими союзами с самыми неожиданными последствиями109.

Южная Африка

Одними из самых сложных взаимоотношений британской разведки в годы холодной войны оказались отношения с правительством Южной Африки. МИ-5 поддерживала отношения с южноафриканской полицией со времен Первой мировой войны, но они становились все более натянутыми, так как память о Бурской войне не стерлась из памяти Претории. До выборов в 1948 г. правительства сторонников превосходства белой расы Дэниэла Франсуа Малана – основателя апартеида Южная Африка почти полностью полагалась на британскую разведку. После 1945 г., как и в других колониях, с началом холодной войны британская разведка напрямую участвовала в реформировании службы безопасности в Южной Африке. Но по мере того как правительство апартеида укреплялось, британским секретным службам, особенно МИ-5, приходилось противостоять его усилиям развивать свою собственную разведывательную службу. Они делали это, беспокоясь о том, что такая служба может быть использована во внутренних политических целях, которые к концу 1940-х гг. означали эксплуатацию чернокожих африканцев110.

В 1946 г. Алекс Келлар отправился в Южную Африку, где последовал обычному сценарию МИ-5 в отношении безопасности и разведки на британских территориях и порекомендовал, чтобы созданная служба безопасности была отделена от Управления уголовных расследований полиции. Келлар посоветовал реорганизовать особый отдел в Южной Африке, чтобы он «мог эффективно решать проблемы контрразведки, бороться с коммунизмом и обеспечивать оборонную безопасность». Правительство Южной Африки последовало этим рекомендациям до буквы, и сотрудники особого отдела южноафриканской полиции (SAP) получили от МИ-5 подготовку в области борьбы с подрывной деятельностью111.