Игра в Реальность - Елена Райдос

себя. Так ведь и себя она ненавидит. Нет, не так. Именно себя она ненавидит больше всех, даже больше Сабина. Подсознательно она хочет, чтобы её убили. В этом всё дело. Будем надеяться, что Вертера она с собой не утащит.

– Что ж, раз ты решилась, не будем тянуть,– подвёл черту Антон, протягивая руку Дэвике. – Пойдём, поможешь переправить Охотников.

Как ни странно, с нейтрализацией Охотников всё прошло гладко. Поняв, что все их предводители больше недоступны, те без сопротивления позволили переправить себя в свой родной мир. Антон очень сильно надеялся, что этим актом не слишком сильно навредил своему двойнику в той Реальности. Впрочем, если он там являлся единоличным правителем, то какая-то жалкая кучка головорезов вряд ли способна была сильно ему нагадить. В конце концов, бандитов и прочего отребья хватает в любом мире.

– Дали, ты подумай ещё раз,– попросил Антон, когда с переправкой Охотников было покончено. – Просто дай себе немного времени на раздумья. Скажем неделю. Ну как?

Женщина повернулась к нему и устало улыбнулась.

– Я хочу, чтобы всё закончилось,– она протянула ему руку. – Не переживай, Творец, мне там самое место.

Увидев Дэвику вместе с братом, Сабин приподнял одну бровь и вопросительно уставился на Антона.

– Не знаю, как ты её зазомбировал,– проворчал тот,– но, похоже, у тебя будет компания на оставшийся срок заключения. Наслаждайся.

Сабин от души расхохотался. Ему даже пришлось ухватиться за перила крыльца, чтобы удержаться на ногах.

– Вертер тоже пожалует? – нахально полюбопытствовал он, утирая выступившие от смеха слёзы.

– Не дождёшься,– зло бросил Антон. Ему и самому очень бы хотелось в это верить.

Глава 23

Через неделю после пленения Сабина Убежище снова было открыто для учеников. Сначала Атан-кей, а потом и Тасилгир взялись восстанавливать Школу, закрытую из-за убийства Тарса. Антону пришлось немного повозиться с расширением пространства дома, так как вдруг выяснилось, что учеников набирается чуть ли не вдвое больше против прежнего количества. Для Дани с открытием Школы наступила новая жизнь. Теперь он практически всё время проводил в Убежище, выбираясь в мир Дачи хорошо, если раз в десять дней. Учителя взялись готовить мальчика к роли члена Высшего Совета ударными темпами.

Вертер, конечно, навещал своего племянника, однако много времени на свидания им не давали. Даню всё время чему-то учили или гоняли на тренировки. Бедняга терпел, но нередко случалось, что плакал в подушку или у Вертера на плече. Никакие уговоры, чтобы немного снизить темп, на учителей не действовали. Им нужен был девятый член Совета для ритуала и как можно скорее. Заступничество Антона тоже было проигнорировано, несмотря на все заслуги последнего перед обществом.

Вертеру было жалко мальчика до слёз, но никаких особых прав в мире Творцов у него не было, и ему оставалось только смириться и поддерживать Даню по мере возможности. В промежутке между свиданиями с племянником он вместе с Алисой теперь постоянно торчал в мире ангелов. Ангельская мамочка исподволь начала готовить детишек к потенциально возможному выходу в большой мир базовой Реальности, а Вертеру просто нравилось тусить среди ангелочков. Со временем он перетащил свои пожитки в большой ангельский дом и переселился туда на постоянной основе. Спустя пару месяцев у мастера меча в мире ангелов появился первый ученик, которого он потихоньку начал обучать фехтованию. Сам Вертер ожидал, что таким учеником мог бы стать Герман, чьё бесстрашие он успел заценить во время давешнего спектакля для Сабина. Но, как ни странно, единственным, кто заинтересовался холодным оружием, стал Дэлвиг.

Поначалу Вертер отнёсся к этому великовозрастному ангелочку настороженно. Воспоминания о том, как тот обнимался в кустах с его возлюбленной, несколько остужали его учительский задор. Однако на поверку Дэлвиг оказался классным парнем, правда, немного зацикленным на идее нести добро ничего не подозревающему человечеству, но в остальном вполне вменяемым. Очень скоро мастер и ученик стали хорошими друзьями. Им было по-настоящему интересно в обществе друг друга. Очень часто их посиделки на веранде затягивались далеко за полночь.

Только близко общаясь с Дэлвигом, Вертер начал понимать, насколько ангелы отличались от людей в своём отношении к жизни. Смысл существования для этой великолепной десятки заключался в познании, нет, даже так – в ПОЗНАНИИ с большой буквы. Они жили на стыке двух миров: мира эфирного и мира материального. По сравнению с людьми, их возможности можно было считать поистине неограниченными, да и в теории они были подкованы чуть ли не с пелёнок. Казалось бы, живи и радуйся. Но ангелов не устраивали чисто теоретические знания, им нужен был собственный опыт. Только он расценивался ими как критерий истины.

Теперь уже Вертера не удивляло, почему Герман позволил командору отрубить себе голову. Это тоже был опыт, пусть болезненный, но очень ценный. И главным вопросом, который волновал ангелочков, было их предназначение, их роль в Игре в Реальность. Разумеется, они понимали, что у их Создателя были свои планы на будущее своих деток, он надеялся сделать из них Творцов. Ангелы очень любили, даже можно сказать, боготворили своего отца, вот только это никак не повлияло на их намерение самим определиться со своим предназначением. Судя по всему, у Дэлвига точно были совсем иные планы на свою жизнь. Плевать ему было на сотворение миров, люди были ему гораздо интересней. И надо отдать должное великовозрастному ангелочку, он мастерски умел общаться, причём на самые животрепещущие темы.

– Вот ведь, ещё один гном на мою голову выискался,– поначалу ворчал Вертер, пытаясь игнорировать ангельские попытки его разговорить.

Однако, уже через неделю он и сам не заметил, как рассказал Дэлвигу про всю свою жизнь, включая странную и в сущности несчастливую любовь к Дэвике. Ангел не давил и вроде бы не лез с советами, он СЛУШАЛ. И как-то само собой получалось, что его собеседник в процессе разговора вполне самостоятельно приходил к простым и логичным выводам. И, казалось бы, неразрешимые проблемы легко и естественно находили очевидные решения. А собеседник только искренне удивлялся, почему же он раньше до этого не додумался.

Рядом с этим парнем Вертер чувствовал себя, как подросток рядом с умудрённым жизнью папашей. Даже с Антоном он не ощущал такой защищённости. А ведь ангелочек совсем не знал жизни, реальной жизни с её грязью и болью, с её страстями, потерями и восторгом бытия. У него не было пьющих родителей, банды и армии за плечами, и уж, конечно, не было Сабина с командором. Но было что-то иное. Казалось, конкретные события жизни служили Дэлвигу лишь фоном, за