Закон Долга. Среди людей - Гюрза Левантская

— Да. Будем.

Пять дней постельного режима. Именно столько прописал Ире Доваль после всего, что случилось в ратуше. Она уж было приготовилась провести их в скуке и одиночестве, но ей не дали. Череда посетителей не убывала. Ожидая подобного, её временно устроили в гостевой комнате на первом этаже, вне женской половины дома.

Длань Хараны Доваль Накарт приходил дважды в день, справлялся о самочувствии, прикладывал руку на шею, что-то колдовал и уходил. От него она знала, что Голоса ещё не до конца поправились. Цыран и Кесса ходили к ней в комнату, стоило остаться одной, и окружили заботой, словно две наседки единственного цыплёнка. При этом бабушка не забывала ворчать, что она в очередной раз доставляет всем хлопот, а хозяйка смотрела настороженным взглядом, раз за разом интересуясь, как ей удалось вмешаться в волшебство и где успела получить благословение богини ветров. Ответы «как-то так» и «нигде» её не устраивали, и она продолжала настаивать на своём. Ира не испытывала по этому поводу никакого раздражения, прекрасно понимая, что это профессиональный интерес: в конце концов, Цыран ведает ритуалами и обрядами для всей семьи.

Почтили короткими визитами король и тану, выразив в очередной раз благодарность, подтвердив ранее обещанное и справившись о здоровье. Теперь уже Ира более спокойно воспринимала их присутствие. То, что король согласился воспользоваться таким страшным заклинанием ради того, чтобы наказать Шукара, слегка смягчило её отношение к нему, позволило увидеть в нём ту человечность, которую не могла найти раньше. Он уже не казался ей таким пугающим.

Вакку Римс навестил её, едва оправился сам, чтобы проверить что-то там своё, волшебное. Ира не стала с ним спорить, позволив делать то, что посчитает нужным, хотя при слове «дар» её уже конкретно дёргало.

Зашли родители Лории поблагодарить за свидетельство на суде и притащили кучу домашней снеди и сладких плюшек. Она узнала, что расписки пекаря проверили одними из первых, и сейчас счастливый отец семейства двигался, гордо расправив плечи, осознавая, что никому ничего не должен и над ним не висит угроза тюремного заключения.

Любопытные служанки забегали по любому поводу, мечтая узнать хоть что-то новое. Их присутствию Ира была рада, ведь слухи и новости из города трескучие как сороки тётушки и девушки приносили с завидным постоянством, только страдала от невозможности удовлетворить чужое любопытство. Она не могла объяснить, как сделала то, что сделала, и досадовала, когда её пытались отнести к числу волшебниц.

Подробности происшествия в ратуше обсуждались, перемусоливались, обрастали небылицами, но, помимо праздной болтовни, имелись и последствия. Поначалу настроения в городе были просто ужасные, ведь многих прямо с приёма забрала стража. Однако в большинстве своём внепланово покаявшиеся правонарушители были мелкими сошками и в итоге отделались лёгким испугом, отчислениями в королевскую казну и предупреждениями на случай рецидива. В обычной ситуации так просто всё это не закончилось бы, но «Непрерывное покаяние» многим перевернуло души с ног на голову, и стража была уверена в том, что повторения не предвидится, потому смягчила наказание за проступки. Шукар Мираф и Фаран Рузат сидели под крепким замком и надёжной охраной. Что же касается нескольких человек, обвинённых в довольно серьёзных преступлениях и выставленных на всеобщее обозрение в центре Ризмы у позорного столба, то до суда они не дожили. Одним утром их нашли с перерезанными глотками. Женщины затравленно озирались по сторонам, передавая Ире эту новость, и шёпотом высказывали мнение, что, скорее всего, о них позаботились сами жители городка, пострадавшие от их рук.

Убийц преступников искали не очень расторопно и в итоге всё спустили на тормозах. Кто-то говорил, что это было попустительством со стороны короля, кто-то — что стража размякла после пребывания под действием заклинания, а кто-то — что во всём виновата отставка начальника стражи Гирэта, который ушёл с должности сразу после приёма и уж точно бы такого не допустил. Эта новость Иру безмерно расстроила, ей было жаль пожилого офицера, который вкладывал в работу душу, готов был делать это и дальше, но был вынужден отступить, став жертвой дыр в законе и бюрократии. А она так надеялась, что после всего его простят за оплошности и оставят работать. Хороший же человек! Но… увы. Нового руководителя ещё не назначили, и среди стражи царила полагающаяся по случаю расслабленность.

Среди убитых оказался и обидчик дровосека Ковата. Женщина, которую он любил, сейчас вернулась к отцу вместе с детьми от этого нежеланного брака. Лично Мерини ходатайствовала об этом перед её свёкром и другими старшими мужчинами семьи. Её положение не позволило с ней спорить. Сейчас вдова носила траур по безвременно почившему мужу, как того требовал обычай, но поговаривали, что ей недолго ходить в чёрном покрывале по его окончании.

Её лесной друг ни разу не навестил её. Дэкин сказал, что он целыми днями пропадает на пастбище. Она бы поворчала по этому поводу, если бы не знала, что Птичку мало волнует происходящее в городе, если не касается напрямую его или его копытных друзей. Хотя, для порядка, и стоит намекнуть ему, что так не делается. А с другой стороны — ну и пусть! Ему и так приходится привыкать к жизни в обществе, не до всяких иномирниц.

На шестой день разрешили гулять, чем Ира и собиралась заняться как только, так сразу. Ночью прошёл дождик, воздух был свеж, а земля уже успела подсохнуть. Не погода — сказка! Сначала она решила пройтись по рынку. Все следы правосудия по-средневековому были уже убраны, и ничто не напоминало о произошедших ужасных событиях.

Поначалу Ира искренне наслаждалась прогулкой, пока перешёптывания за спиной не привлекли её внимания. Люди смотрели на неё с опаской, словно ждали какого-то подвоха. Поёжившись, она подошла к ближайшему торговцу булочками. Обычно Ира носила с собой деньги только на крайний случай, прекрасно понимая, что запасы конечны, а новых взять пока неоткуда. Однако старая, ещё московская привычка заедать нервы булками не оставила её в Рахидэтели, несмотря на всё пережитое. Чувствуя себя не в своей тарелке от перешёптываний, купила дешёвый пирожок, отметив, как быстро постарался рассчитаться с ней продавец. Что это с ними? Это слухи на них так действуют? Ей говорили, что народная молва наделила её способностью пением останавливать других. Но это же не так! Неужели кто-то и в самом деле думает, что та случайность имеет под собой навык или способность? Вот же… дремучие люди! И что теперь? Каждому объяснять, что они ошибаются? Даже Цыран ей