Покоренные страстью - Вирджиния Хенли

— Я отправляюсь в Лондон, — провозгласила Тина.

— Глупости! — прорычал граф, не принимая ее слова всерьез. — Я бы и сам поехал, но меня захватят и начнут требовать выкуп, а Джеми опустошит шотландскую казну, чтобы меня освободить.

Ангус стоял спиной к камину, прихлебывая виски. Огонек умоляюще опустилась на колени.

— Разве вы не понимаете, мой господин, его арестовали по моей вине. Мой брат от меня узнал, кто «лорд-мститель», и выдал Рэма. Если вы не поможете мне добраться до Лондона, я отправлюсь без вашей помощи. Я так решила. Клянусь, что спасу его или погибну!

— Детка, детка, королева со своими дамами двенадцать дней добиралась из Лондона в Эдинбург.

— Тогда дайте мне корабль, господин граф. Мы доплывем за два дня, а при попутном ветре даже быстрее.

Ангус уставился на обращенное к нему хорошенькое личико.

— Ты что, так сильно его любишь? — с уважением спросил он.

— Даже еще сильней! — страстно ответила женщина.

Граф шагами мерил комнату. Как все энергичные люди, не терпящие покоя, он лучше думал на ходу. Ада хранила молчание, она знала, невозможно отговорить Огненную Тину, если та что-то вбила себе в голову. Спокойно сидя рядом с грудой вещей, гувернантка ожидала, пока Ангус решит их судьбу. Было бы безумием вмешиваться в размышления человека, обладающего почти королевской властью.

— Быстроходное судно, чтобы доставить тебя в Лондон, не проблема. Главное — как сделать путешествие безопасным. — Он остановился напротив Ады и три минуты посвятил разглядыванию ее грудей, потом сказал: — Ты можешь захватить дипломатическую почту — письма от королевы Маргарет ее брату Генриху. Королева напишет ему, что Рэм Дуглас не «лорд-мститель», которого они ищут, и потребует его немедленного освобождения.

— Но, Ангус, как мы убедим королеву написать такое королю Англии? Я встречалась с Маргарет лишь однажды и не имею на нее никакого влияния.

Почесывая нос, граф подмигнул Тине.

— Я ее убеждать не буду, а вот мой сын Арчи — пожалуйста.

Огонек, ничего не понимая, воззрилась на Ангуса. Речь идет о Ее Величестве Маргарет Тюдор, королеве Шотландии, а не о какой-нибудь кухарке, которую можно заставить сделать что угодно.

Граф стал изъясняться прямым текстом.

— Он с ней трахается, так что сегодня она напишет письмо или не получит моего сынка на ночь. Ты же не думаешь, что он делает это из удовольствия? Даже сама Маргарет не ошибается на этот счет!

Тина вспыхнула, а Ада рассмеялась.

— Мои слуги в твоем распоряжении, детка. Отдыхай, пока я пойду поговорю с королем. Он взбесится, когда узнает, что Черный Дуглас схвачен.

Вымывшись и поужинав, Огонек и Ада уснули в огромной графской постели. Их багаж наготове стоял у дверей, сверху лежали накидки. Женщины знали, что их разбудят еще до полуночи, потом — короткий путь в Лейт, откуда один из кораблей Ангуса отплывает в Северное море.

Граф предоставил леди Кеннеди одно из самых легких и быстрых своих судов. Ветер, как по волшебству, все время дул с севера, неся их вдоль берегов Англии. Битва за время началась. Ангус дал Тине золото и кредитное письмо к первому лондонскому ювелиру. Также они везли запечатанное письмо от королевы Маргарет Генриху Тюдору. Особый документ, подтверждающий цель путешествия, обеспечивал их безопасность. Огонек задумчиво смотрела на закаленного морского волка, стоящего у штурвала в кромешной тьме, которая, однако, не скрывала его принадлежности к клану Дугласов. Он сказал, что плыть им осталось самое большее 20 часов. Капитан предупредил леди, что, как только она со слугами и их лошадьми спустится на берег, судно тотчас же отчалит. Хотя у него и имелись бумаги, подписанные королем Шотландии и ее главным адмиралом, было известно, что англичане захватывают все корабли, разгоняя их команды и вешая капитанов. Ангус настоял на том, чтобы их сопровождали двое рослых, здоровых слуг, и, стоя на лондонском причале с лошадьми и грудой багажа, леди Валентина Кеннеди поняла, что без их физической силы не смогла бы продержаться на ногах еще некоторое время, чтобы добраться до дворца.

Они знали — королевский двор находится сейчас в любимом месте Генриха — в Гринвиче, на Темзе (не доезжая до Лондона). Королевская резиденция утопала в садах всего в двух милях от места их высадки. Путешественники прибыли туда после полуночи, но огни Гринвича ярко горели. Слуги остались в конюшне, а Тина отправилась во дворец в сопровождении Ады. Высокомерно задрав подбородок, леди приказала посыльному, одетому в ливрею, отправляться на поиски дворецкого.

— Я здесь по поручению Ее Королевского Величества, королевы Шотландии, с письмами к ее брату королю.

Сопровождающий дворецкий предоставил им две небольшие комнаты, объяснив, что их слугам придется ночевать на крыше конюшни.

— Я поговорю от вашего лица с гофмейстером[24] и, может быть, завтра он обеспечит вас более подходящим жильем, моя госпожа. Вы сами можете видеть, что дворец переполнен. Некоторые даже спят в палатках и беседках, установленных в парке по случаю праздника.

— Праздника? — эхом отозвалась Тина.

— Праздник урожая, госпожа, отмечается каждый год в конце осени. Думаю, он берет начало еще с языческих времен, но сейчас он стал христианским Днем Всех Святых.

Дворецкий, загруженный делами сверх меры, с утра до ночи был на ногах, подгоняемый придворными Генриха Тюдора. Он исчез еще быстрее, чем появился.

Огонек открыла створки окна, впустив свежий ночной воздух и смех людей, наслаждающихся жизнью. Она оперлась о подоконник, подумав, сможет ли еще когда-нибудь в своей жизни так же смеяться. Тем, веселящимся сейчас в роскошном парке Гринвича, не было никакого дела до ее кровоточащего сердца. Тина была суеверна и чувствовала, что такова ее судьба. Это — Кровоточащее сердце Дугласов. Она закусила губу, пытаясь не нарушить клятвы, данной Рэму. Тогда он потребовал: «Обещай, что больше не прольешь ни одной слезинки!», и она обещала.

В Англии было намного теплее, чем в Шотландии, и королевский двор в этот последний день октября собирался провести праздник в парке. Огонек чувствовала себя, как лиса в клетке. Ей хотелось бежать к Генриху Тюдору и требовать освобождения Рэмсея. Но все было не так просто. Ей повезет, если король вообще удостоит ее аудиенции. Тина рассчитывала на письма Маргарет Тюдор, которые помогут ей проложить дорогу к этому превозносимому величеству, королю Англии. В душе Огонька постоянно жил суеверный страх, что гибель Рэма окажется третьей смертью в семье.

Леди не думала, что ей удастся уснуть, — новая обстановка, мысли о женихе, но усталость взяла свое и она поплыла по волнам сна.