Триумф стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

– На кого вы можете положиться? Кто у вас дерется лучше всех?

– Арабы.

– Тогда идите и скажите им, что мы ждем подкрепления. Пусть обороняют деревню до рассвета, а на рассвете подойдут свежие силы. Убедите их, пообещайте что-нибудь. Все равно что.

– Но никто ведь не придет, – запротестовал Бени Сингх. – Никакого подкрепления не будет.

– Не будет, – подтвердил майор. – Зато если они продержатся хотя бы пару часов, то прикроют ваше отступление, сахиб. – Он вкрадчиво улыбнулся индийцу, понимая, что такой человек, как Бени Сингх, еще может оказаться полезным в будущем. – Британцы непременно будут преследовать беглецов, но ни за что не решатся напасть на отступающий в боевом порядке полк. Я знаю, о чем говорю, потому что сам отступал таким образом из Ахмаднагара. Вы, сахиб, разумеется, можете присоединиться ко мне. Обещаю вам полную безопасность. Мы не рассыплемся, как остальные. – Он забрался в седло, вернулся к своим Кобрам и приказал капитану Жуберу вести полк к переправе. – Ждите меня там.

Отдав последний приказ, майор взял две роты и повел их в глубь деревни.

Пусть сражение и было проиграно, солдаты не подвели командира, и Додд понимал, что должен вознаградить их за стойкость и преданность. Наградой могло стать золото Полмана, и поэтому майор направился к дому, где, согласно слухам, полковник хранил свое богатство. Он знал, что, если рассчитается со своими людьми одними лишь благодарностями и обещаниями, они запросто разойдутся в поисках командира более удачливого и щедрого. А если получат золото от него, то останутся под его командой и дальше, пока он будет искать другого, более богатого покровителя.

Вдалеке гулко громыхнуло большое орудие. Очевидно, решил Додд, британцы открыли огонь по стене. Он не рассчитывал ни на арабов, ни на стену – после нескольких выстрелов глиняные укрепления не выдержат, кирпичи рассыплются, крыши домов обвалятся, а в пыльные бреши хлынут красномундирники. И вот тогда узкие улочки Ассайе наполнятся криками, паникой и кровью.

Выехав на улочку, ведущую к дому Полмана, Додд увидел, что высокие ворота во двор, где полковник держал своих слонов, заперты. Ничего другого он, впрочем, и не ожидал. Ганноверец, конечно, где-то во дворе, готовится бежать вместе с золотом. Дожидаться, пока ворота откроются, Додд не мог, а потому приказал своим людям пробиться во двор через дом. Оставив на улице с десяток солдат и поручив одному из них своего коня, майор повел остальных сипаев к дому. Увидев их, телохранители Полмана, как и было приказано, открыли огонь, но сделали это слишком поспешно. Ни одна пуля не попала в цель. Майор первым бросился на штурм.

– Убить всех! – крикнул он, бросаясь с обнаженной саблей в густой пороховой дым.

Выбив ногой дверь, Додд оказался в кухне, битком забитой солдатами в фиолетовых мундирах. Достойного сопротивления они не оказали, испугавшись, казалось, одного лишь вида его сабли. Подоспевшие сипаи закололи нескольких штыками и погнали остальных в глубь дома.

– Гопал! – крикнул майор.

– Сахиб? – Верный фемадар вытащил клинок из тела убитого и поспешил на зов командира.

– Найди золото! Оно должно быть где-то здесь. Потом сам погрузи его на слонов и открой большие ворота!

Отдав приказание, Додд отправился добивать солдат Полмана. Гнев требовал крови. Как можно было проиграть сражение, имея в своем подчинении огромную армию? Каким глупцом надо быть, чтобы уступить противнику, обладая десятикратным превосходством? Во всем виноват Полман и только Полман, и Додд рыскал по дому, чтобы найти проклятого ганноверца и выместить на нем злость, гнев и раздражение. Но полковник спрятался, и майор довольствовался тем, что убивал его людей, убивал без всякой жалости, преследуя их из комнаты в комнату. А между тем пушки били и били, сотрясая небо и круша толстую, но ненадежную стену.

Большая часть пехоты раджи Берара, поддавшись общей панике, бежала. Защитники наспех возведенных укреплений, узрев за клубами дыма красные мундиры, не стали дожидаться штурма а устремились на север. Сражались только наемники-арабы, но и среди них нашлись такие, кто, поставив осторожность выше доблести, присоединился к маратхской пехоте. Сотни человек ринулись к переправе, у которой капитан Жубер, исполняя приказ, ожидал свой полк.

Жубер нервничал. Оборонявшие деревню солдаты бежали, Додд все не возвращался, а Симона осталась в доме. Повторялось то, что уже случилось однажды в Ахмаднагаре. Только на сей раз Жубер не собирался жертвовать женой ради воинского долга. В конце концов капитан не выдержал и, оставив вверенные ему роты на берегу, поскакал к дому, где укрылась Симона.

Дом этот примыкал к тому самому двору, где Додд пытался найти Полмана. Ганноверец как будто растворился в воздухе. Золото уже лежало в коробах, которые телохранители полковника успели погрузить на двух слонов еще до прихода майора, но бывший сержант исчез. Понимая, что теряет драгоценное время на бесплодные, может быть, поиски, майор убрал саблю в ножны. Пусть живет, черт с ним. Сплюнув, он подошел к воротам и убрал тяжелую задвижку.

– Где мой конь? – крикнул майор, обводя взглядом оставленных на улице солдат.

– Убит, сахиб! – ответил кто-то.

Выбежав за ворота, Додд увидел, что его новый жеребец лежит на земле, сраженный случайной пулей одного из телохранителей Полмана. Конь был еще жив, но голову уже не поднимал, глаза его помутнели, а между оскаленных зубов сочилась кровь. Майор выругался. Пушки продолжали палить, и это значило, что красномундирники еще не пошли в атаку. Вдруг канонада прекратилась, и Додд понял – у него остались считанные минуты. Однако без коня на спасение нечего было и рассчитывать. Словно в ответ на его мысли, в конце улицы появился всадник. В седле сидел Жубер.

– Капитан! – Додд побежал к французу.

Жубер не обратил на него никакого внимания. Остановившись у соседнего дома, где прятались офицерские жены, француз привстал на стременах и громко крикнул:

– Симона! Симона, где ты?

– Мне нужна ваша лошадь, капитан, – не терпящим возражений тоном приказал майор. – Быстрее!

Жубер даже не повернул головы.

– Симона! – крикнул он и, не дождавшись ответа, направил коня к воротам. Где же она? Прячется в доме или ушла к реке и ждет его там? – Симона?

– Капитан! – завопил, теряя терпение, Додд. – Немедленно дайте мне вашу лошадь! Я приказываю!

Жубер наконец оглянулся и, набравшись смелости, уже открыл рот, чтобы послать англичанина ко всем чертям, но в лицо ему смотрел пистолет.

– Нет! – воскликнул француз, вскидывая руки. – Нет!

– Да, мусью, – оборвал его Додд и выстрелил. Пуля ударила капитану в грудь, и он, завалившись набок, медленно сполз вниз и мешком рухнул на землю. В окне вскрикнула женщина. Оттолкнув тело, Додд прыгнул в седло. Гопал уже выводил за ворота первую роту.