Машина Уриила - Кристофер Найт

Лишь непортящаяся еда подходит для обмена, поскольку лучше всего переносит доставку и может храниться. Основу непортящейся еды составляет живность и зерно. Преуспевающее поселение с запасами живности и зерна становится небольшим городом. В поселении появляется прослойка людей, занятых сохранностью припасов. Те, кто присматривает за дикими животными, в первую очередь забивают наиболее опасных зверей, а миролюбивую живность, питающуюся травой, сохраняют дольше, и в итоге начинают разводить таких животных. По мнению Джейкобс, «ухаживающие за животными были люди сообразительные, способные решать возникающие задачи и извлекать уроки из прошлого. Но они не пытались приручить животных, они лишь старались как можно лучше распорядиться ввозимой в город живностью».

«Единственная причина, побудившая дожидаться приплода от второго или третьего поколения пойманных животных, состояла в таи, что это оказался наиболее простой способ сохранения еды во времена ее изобилия».

Таким образом и произошло одомашнивание овец, коз и коров. Джейкобс затем переходит к описанию обеспечивающего хранение зерна хозяйства.

«У тех, кто отвечал в поселении за сохранность зерна, не было оснований предпочитать для закладки на хранение тот или иной злак. Просушенные злаки перемешивались в хранилищах, так что на стол попадала некая смесь. Различные дикорастущие злаки… поступали с земель многих племен, которые не снимали урожай другу друга, за исключением войны и набегов, когда быстро поедалось то, что удавалось захватить. Но в город зерно стекалось для хранения. Злаки, которые прежде никогда не оказывались рядом, ссыпали в корзины и лари, лущили, толкли и варили, а затем перемешивали с горохом, чечевицей и мякотью ореха. Оставшимися после зимы злаками засевали пустошь, что не приносило много пищи, но облегчало сбор диких злаков».

Такая обстановка благоприятствовала скрещиванию злаков между собой, и даже с бобами или горохом; это было даже неизбежным. Гибриды и помеси не могли остаться без внимания, поскольку поселение привлекало тех, кто мог определить вид злака и его ценность для обмена.

«Мутации происходили подобно тому, как это бывает в дикой природе, но они не оставались незамеченными, как это бывает большей частью в природе; не оставались незамеченными случайные поставки видоизмененного зерна. Но помеси и гибриды не отбирались сознательно для селекционного выращивания злаков… Селекция происходила благодаря тому, что некоторые засеянные участки приносили больше урожая. Семьям, которым достались удачные наделы, в большинстве случаев удавалось запастись зерном для последующего сева».

Жители того или иного поселения не понимали, почему их образцы злаков оказывались лучшими, но они это видели. Со временем селекция стала целенаправленной. Джейкобс выделяет три условия, необходимые для получения злаковых культур с особыми свойствами, вроде полбы, найденной в Нью-Грендже и Ноуте:

1. Частое, постоянное и продолжительное высеивание на делянке не растущих обычно рядом злаков.

2. Пристальное наблюдение за посевами сведущими людьми, которые способны действовать в соответствии со складывающейся на делянке обстановкой.

3. Безопасность делянки на случай нехватки продовольствия, чтобы зерно считалось неприкосновенным, иначе селекционная работа будет постоянно прерываться, так и не принося плодов. Иначе говоря, собственность выступает здесь обязательным условием. При всей его важности время само по себе не одарит поселение злаковой культурой.

Здесь рисуется картина постепенного достижения «протогородской» цивилизацией народа культуры рифленой керамики той ступени развития, когда экономика становится достаточно производительной, чтобы позволить занятия наукой. На память невольно приходит древнее городище Дольни-Вестонице близ современного города Микулов в Чехии, где, как отмечалось в первой главе, находилось предприятие, насчитывающее 26 тыс. лет, и мы вспомнили, что знаки (культуры круга) Винча, столь похожие на образцы мегалитического искусства долины реки Бойн, обнаружили близ села Турдаш в Трансильвании. Не возникло ли впервые искусство 26 тыс. лет назад в Центральной Европе, еще до падения кометы в 7640 г. до н. э., и затем возродилось 5 тыс. лет назад на землях вокруг Ирландского моря усилиями народа, которого уже не застало врасплох падение кометы?

Жили ли тогда люди долины реки Бойн «городским» хозяйством, но без постоянных домов, что присуще современному городу? Мы отметили слова Огана о том, что они, по всей видимости, обитали под навесами с деревянным каркасом, чья материя уже давно истлела, а демографические исследования Митчелла свидетельствуют, что их численности (1200 человек) вполне хватало для занятий различными видами хозяйственной деятельности, которые, согласно Джейкобс, появляются в местах с достаточно высокой плотностью населения.

Доктор Джульян Томас из Саутгемптонского университета замечает, что, похоже, в средний бронзовый век наблюдался быстрый рост натуральных хозяйств, знаменовавших собой смену прежнего образа жизни, но предостерегает, что не следует видеть отличие землепользования в каменный век и бронзовый век лишь в интенсивности эксплуатации земли. Сказанное им имеет огромное значение для понимания комплекса сооружений долины реки Бойн. Возможное объяснение почти полного отсутствия следов постоянных жилищ в Британии каменного века он видит в том, что основная часть людей жила в недолговечных или временных строениях примерно того вида, что наблюдал профессор Оган в Ноуте. Он считает, что желание людей жить в домах появилось сравнительно недавно, тогда как британцы каменного века предпочитали деревянные строения или шатры, которые большей частью не сохранились. Он предостерегает от бездумного следования правилу, что всякое общество постепенно движется от простого состояния к сложному.

Профессор Чайлд при раскопках Скара-Брей высказывал схожие мысли, когда говорил, что к возведению там каменных жилищ людей вынудило отсутствие древесины, имея в виду, что обитавший в Скара-Брей народ культуры рифленой керамики делал из камня все то, на изготовление чего у британцев каменного века шла древесина, если таковая имелась.

Поэтому вполне возможно, что народ культуры рифленой керамики создал городскую экономику без свойственных городу зданий. Чтобы сработали описанные Джейкобс экономические факторы, нужны были достаточные людские и материальные ресурсы, люди же при этом вполне могли обходиться без домов в нашем понимании. Тем самым, похоже, Джейн Джейкобс предлагает объяснение того, как возник Бру-на-Бойне — мегалитический комплекс долины реки Бойн.

Итак, судя по расселению народа культуры рифленой керамики, мы склонны думать, что своими владениями он считал скорее реки и моря, нежели омываемые морем земли. Это был народ умелых мореплавателей, широко использующий для перевозок лодки. Все его поселения располагаются либо у морского побережья, либо рядом с судоходной рекой. Когда ирландские кельты основывали с выходом к Ирландскому морю королевство Дал Риада, охватывавшее нынешнюю ирландскую провинцию Ольстер и шотландское графство Аргайлл, они лишь следовали укладу жизни, сложившемуся у народа культуры рифленой керамики.

ПРИЛОЖЕНИЕ 4

РОССЛИНСКАЯ ЧАСОВНЯ

В «Ключе Хирама» и «Втором мессии» мы объяснили, почему здание, именуемое Росслинской часовней, в деревне Росслин, по всей видимости, представляет собой иудейско-кельтское сооружение, созданное на основе видения Иезекиилем Нового Иерусалима и храма Ирода.

Сравнивая планировку Росслинской часовни и храма Ирода, мы убедились в их полном сходстве: два столба Во-аз и Иахин расположены одинаково, а тяжелый резной крест Сен-Клеров на потолке в точности указывает на место, где в Иерусалимском храме находилась «Святая Святых» (с Ковчегом Завета).

В частности, мы доказывали, что непомерно высокая западная стена воспроизводила разрушенное строение Ирода, а не представляла собой, как принято считать, часть начатой огромной соборной церкви. Мы продолжаем утверждать, что извлеченные из-под развалин Иерусалимского храма в 1118–1128 годах свитки ныне покоятся под Росслинской часовней.

Презентация «Ключа Хирама» состоялась в Росслине, и к собравшимся в качестве одного из попечителей Росслинской часовни обратился барон Сен-Клер Бонде, прямой потомок ее создателя в XV веке, Вильяма Сен-Клера. По его словам, попечители тоже убеждены, что Росслин хранит в себе нечто особенное, и готовы поддержать проведение археологических работ группой соответствующим образом подобранных ученых. Нас также заверили, что государственное агентство «Историческая Шотландия», в ведении которого находятся все памятники страны, поддержит подобное начинание.