Сыщица начала века - Елена Арсеньева

О-о… Воистину: о-о!

– Света! – так и ахнула Алена, которую любимый грех – тщеславие – толкал в бок, словно бес. – Света, да ты знаешь, кто перед тобой?!

Та растерянно моргнула.

– Ты ведь слышала о смерти Чупа-чупса? Говорят, что она произошла от естественных причин. Сомнительно, верно? Думаю, он покончил с собой. Именно потому, что два месяца назад был на кодировании у доктора Богачева!

Богачев вскинул пистолет и наставил его на Алену. И тут же опустил руку, убрал ее за спину, отвернулся. Но было уже поздно.

– Признание обвиняемого – царица доказательств… – повторила Алена.

– Да перестаньте вы! – вскрикнул Богачев, засунув пистолет за пояс джинсов каким-то ковбойским жестом. Потом он запустил руки в свои короткие волосы и дернул их что было силы. – Перестаньте издеваться! Вы думаете, я что – чудище какое-то? Да, механизм стремления к смерти в моем кодировании запущен, но лишь для усиления впечатления от сеанса! Бросить пить, курить, колоться, обжираться – это не может быть смертельным, заветным, страстным желанием человека. То есть может, конечно, я понимаю, но – на время, а не навсегда. Когда человек сталкивается с лишениями, которые причиняет ему расставание с любимым пороком, в нем срабатывает стойкий инстинкт самосохранения. Человек (не только женщина, но и мужчина) может сколько угодно мечтать о стройной фигуре, но наступает момент в похудении, когда организм не выдерживает. И тогда мои пациенты либо теряют вес разумно, стабильно ограничивая себя в еде и занимаясь спортом, – либо бросают все к черту и снова разъедаются до невероятных размеров. Кстати, Сухаренко был именно из разумных, размеренных людей. Он, кроме моего кодирования, еще и диету по группе крови применял. Поэтому ни в его смерти… и ни в чьих других я не виноват!

– Знаете что? – пробормотала вдруг Света. – Знаете что, Юрий Николаевич? Даже если вы и правда довели Чупа-чупса до смерти, за это вам многое прощается. Многое! Потому что вы, похоже, даже и не представляете и понять не можете, какая в народе к нему ненависть, сколько простых, обыкновенных людей сейчас празднуют, что он сдох. Знали бы вы, сколько народу душу дьяволу заложить готовы были, только бы иметь возможность его прикончить! Есть люди, которых само по себе это неосуществленное желание могло до смерти довести!

Она резко вздохнула, и Алена поняла, что Света в это мгновение вспомнила и себя, и своего мужа, и Нонну, да мало ли кого… имя им легион, несть им числа, и это правда, правда, как бы ни восхваляла пресса невероятные заслуги бывшего экс-премьера, умного мальчика!

Земля ему… нет, осиновые листья ему пухом, Иуде!

Света, конечно, права. Но и делать из Богачева народного героя пока еще рановато.

– Ну, напрасно ты думаешь, Света, что Юрий Николаевич тебя не может понять, – вкрадчиво заговорила Алена. – Посмотри на эту дверь. Видишь, она вся в таких меленьких дырочках? Почему, как ты думаешь? Да потому, что Юрий Николаевич – большой любитель метать дарты в мишень.

Богачев даже пошатнулся!

– Причем мишенью для него служит… портрет господина Чупа-чупса, – продолжала Алена.

– Правда что – иглу в яйце… – пробормотал Суриков с ужасом.

– Совершенно верно, – величаво кивнула Алена. – То есть Юрий Николаевич ненавидит этого типа так же сильно, как ты, как я, как Нонна и еще сотня миллионов народу. И если он теперь станет меня уверять, будто не закодировал Сухаренко на самоуничтожение…

– Не закодировал! Не было этого! Я врач, а не убийца, поймите, вы… прокурорша несчастная! – взревел Богачев. – Самое смешное… – Он замялся, отвел глаза, словно стыдясь чего-то. – Самое смешное, что я не узнал Сухаренко, когда он ко мне пришел на прием! У меня жуткая зрительная память, вы сами могли убедиться, к тому же я просто не мог вообразить, что он вот так, без охраны, запросто… А фамилий я никогда не спрашиваю. Правда, потом, тем же вечером, я увидел его по телевизору и подумал, что судьба иногда так хохочет над нами! Он был у меня в руках, а я…

Да, насмешка судьбы – иначе никак не назовешь рассказ Богачева. Алена сама была патологически рассеянна и очень часто попадала в глупейшие ситуации из-за своей забывчивости. Поэтому моментально поверила всему, что сказал доктор. Узнай он Сухаренко, просто так бы его не отпустил! А потому оставалось довольствоваться только метанием дартов.

– И чем он перед вами провинился? – спросила Алена сдержанно.

Богачев угрюмо пожал плечами:

– Да тем же, чем и перед всеми. Полным развалом прежней моей жизни, потерей собственности, долгами, за которые пришлось расплачиваться, продав все, что было. Мои родители не выдержали, когда пришлось за бесценок отдать квартиру, дом в деревне, только чтобы расплатиться с долгом, который за четыре месяца вырос в астрономическую величину. Мы потеряли все, все, что имели! Отец и мать умерли один за другим, жена от потрясения разродилась мертвым ребенком… Знаете, принято считать, что дефолт – это понятие чисто экономическое. Но это не так. Это величина и политическая, и моральная, и этическая, это страшное преступление, которое не должно было остаться неотмщенным.

– И не осталось, – пробормотала Света. – Поэтому я и говорю, что вам может проститься многое. Даже то, что… – Она вдруг громко сглотнула, и лицо ее стало жалобным, испуганным, будто у маленькой девочки: – Я у вас в пятницу была, 24 октября. А кодирование рассчитано на два месяца. Значит, я покончу с собой 24 декабря? А как же мой сын?..

Виктор Михайлович Суриков, доселе недвижимо подпиравший косяк, хрипло выругался и выскочил в коридор.

Денисов стиснул кулаки:

– Да не будет этого! Не будет! Это же просто совпадения, Света! Не слушай ты эту свою писательницу! Вы думаете, – испепеляющей взгляд в сторону Алены, – думаете, я что делал все выходные? Я статистику проверял! У меня все данные по смертельным случаям в городе есть. И ерунда все ваши выкладки! Ерунда! Я сейчас докажу! – Он выхватил из кармана небольшой блокнот. – Юрий начал сеансы в нашем городе 20 апреля и работал четыре дня. В июне, получается, с 20-го по 24-е, должны последовать случаи самоубийств. Но произошел только один случай, 21-го числа.

– Этот человек был на приеме? – быстро спросила Алена.

Денисов и Богачев переглянулись.

– Ну, был, – нехотя кивнул Богачев.

Алена пожала плечами:

– Ну вот, видите!

– Да ничего никто не видит! – вскричал Денисов. – Во-первых, на приеме было полсотни человек. А самоубийство – одно. Вот суньте свой любопытный носик в мои записи – и увидите, что есть некоторые совпадения, но это не более чем совпадения. Этак можно и естественные смерти сюда…

– Стоп! – вскинула руку Алена. – А статистика этих так называемых естественных смертей у вас имеется? Как она увязывается с приездами доктора Богачева в Нижний?