Подари мне эту ночь - Лиза Клейпас

Бен сокрушенно вздохнул и поскреб челюсть, проведя рукавом по мокрым от слез глазам.

− Не вини себя, − посоветовала Адди, прислоняясь щекой там, где быстро колотилось его сердце и обнимая его руками за талию. − Он бы рассердился, если бы знал, что ты винишь себя.

И Бен позволил себе подержать ее в объятиях еще несколько минут. В глубине души он знал, что должен испытывать стыд, за то, что дал волю слезам на виду у женщины, что было не по-мужски. Но Адди была не такой, как другие. Она, безусловно, любила его. Он мог доверить ей свои самые сокровенные мысли, самые глубинные чувства. Наконец то, он понял главную причину того, почему ему хотелось сделать Адди своей женой. Он хотел этого не ради собственности или страсти, ни ради детей или ранчо и даже не для того, чтобы получить свое место.

Мальчиком он идеализировал любовь, став мужчиной, он ее искал. А теперь, когда он нашел ее, она отличалась от того, что он ожидал, была более требовательной, более необходимой и постоянно менялась. Узы, которые связывали его с ней, были крепче стальных цепей, но в них проявлялась настоящая свобода. И так было для них обоих.

Каролина и Питер планировала уехать с Лиа после свадьбы, если Каролина будет чувствовать себя достаточно хорошо для дороги. Мэй решила поехать с ними в северную Каролину, так как там жила большая часть ее семьи, а также старые друзья. Она не упомянула, вернется ли в Техас когда-нибудь, но Адди полагала, что она никогда не вернется. Кейд предпочел остаться на ранчо, пока он не будет более уверен в том, чего он желает.

Шериф и его помощники закончили опрашивать работников ранчо на предмет того, что они могли увидеть или услышать в ночь убийства Рассела, но они не получили ни новой информации, ни ответов, которые пролили бы свет на то, что случилось. Бен проявил свое разочарование, после того, как они ушли, бродя по кабинету на ранчо и куря сигареты, туша их сразу после нескольких затяжек. Первым порывом Адди было уютно утроиться в кресле, но досадное нагромождение юбок, маленький тюрнюр, и нижние юбки вынудили ее сесть строго, прямо, как леди.

Воздух был насыщен дымом. Потянувшись, она постаралась, не вставая открыть окно. Бен выругался про себя и сделал это вместо нее. Она состроила гримасу, когда напрасно попыталась разогнать воздух.

− Ты собираешься завести новую привычку? − поинтересовалась она. − Запах папиных сигар нравился мне больше.

Бен затушил сигарету и провел рукой по своим темным волосам.

—У меня может не быть достаточно времени, чтобы завести такую привычку, − кратко ответил он.

− Что это значит?

− Это значит, что если меня не будут линчевать члены «комитета бдительности», исполненные благих намерений, то, вероятно, меня вытащит и повесит шериф с компанией. Все такие милые и законопослушные. Я являюсь самым вероятным подозреваемым. Все это знают.

− Но я обеспечила тебе алиби. Я же сказала, что ты провел ту ночь со мной.

Угрюмо нахмурившись, он покачал головой.

− Они думают, что ты лгала, защищая меня.

Адди вздохнула и прижала ладони к вискам, отчаянно пытаясь вспомнить имя, которое она сообщила Джефу. Где-то в ее сознании была скрыта правда. Она закрыла глаза и нажала сильнее, желая выжать это воспоминание. Но возвращающиеся воспоминания были случайными и почти всегда неполными.

—Это сделал один из наших людей, − заметила она, зарываясь пальцами в волосы, как будто хотела их выдернуть, растрепав идеально уложенные пряди. − Я уверена, что один из них что-то знает или подозревает. Почему же никто ничего не говорит? Они же не могут, в самом же деле, защищать кого-то из своих, если он убийца, не так ли?

− Я не знаю, −пробормотал Бен, снова начиная беспокойно ходить. −Я об этом не думал.

Позже тем вечером, когда семья села ужинать в главном доме, Бен вошел с растерянным выражением лица.

− У меня дела. Вероятно, я буду занят до утра.

Адди закололо от понимания. Что-то произошло.

− Это серьезно? − спросила она прикидываясь спокойной, и он пожал плечами.

− Я буду знать наверняка позже.

Медленно Адди подняла салфетку с колен и положила на стол.

− Я провожу тебя до дверей, − предложила она, осторожно взглянув на Мэй, которая не возразила. Как только они вышли из комнаты, Адди вцепилась в его руку. Его мышцы были напряжены. − Что случилось? − встревожено спросила она.

− Один из ребят сознался, что одна из кроватей в бараке для работников была пуста в ночь убийства.

− Чья?

− Уоттса.

− Но… но он много раз отвозил меня и Каро в город и он сторожил дом по твоему приказу столько ночей, когда мы все спали…

− Я не могу доказать, что это он. Это только подозрение. − Адди глубоко вздохнула и крепче сжала его руку. − Куда ты пойдешь сейчас? − шепотом поинтересовалась она.

− Навестить его сестру.

− Но… она же проститутка.

− Проклятие, Адди, я не собираюсь с ней спать. Я только задам ей пару вопросов.

− Она не скажет тебе ничего, что может дискредитировать ее брата, даже если она что-то знает. Ох, Бен, мне совсем все это не нравится…

− Она всего лишь девушка. Девушка, которой нравятся деньги. - Он нахмурился, глядя на нее, пытаясь освободить свою руку от ее хватки. − И мне нечего терять, посетив ее. Ты же не беспокойся пока насчет Уоттса. Он сегодня ночью будет в хижине далеко от дома, охраняя границы владения.

− Бен, − Адди наморщила лоб. − Она может попытаться заставить тебя переспать с ней. Я знаю, что ты и я не были в месте в последнее время, но…

—О, Ради всего святого, − рассмеялся Бен. − Если ты думаешь, что есть вероятность того, что мы вдвоем… − Он засмеялся вновь, и, качая головой, вышел за дверь. − Ради тебя, я постараюсь контролировать себя. − Нахмурившись, она смотрела, как он уходил, думая, что же такого смешного он в этом нашел.

На ковбойском жаргоне самый грязный салун или танцевальный зал назывался притоном. А то место, где работала Дженни Уоттс, «Заходи, незваный гость», заслуживал названия и похуже. Оно было отвратительным и шумным, полы − липкими, посетители − беспокойными, а музыка оглушительной. Бен вошел и заказал выпивку, узнав позже, что это дешевое виски полностью заслужило свое название «Дрянь». Бен пил по-немногу, разглядывая пышных девушек и их скудную одежду, пока не заметил пышногрудую брюнетку, чье лицо было похоже на лицо Уоттса. Он легко схватил ее за руку, и она автоматически подняла руку, чтобы отвесить пощечину, пока не увидела его лицо. Тогда она пригладила этой рукой выбившиеся волосы, улыбаясь ему.

− Привет, красавчик.