Финальная жатва - Сергей Леонтьев

– Чего? Тебе чё, мусор, поплохело? Ха-ха!

– Ж-жалк-кий чел-ловечи-ш-шка… – голос перешёл на низкое шипение.

О да! Эти ощущения я ни с чем не спутаю – во мне заворочался дремлющий всё это время Жнец. Весны он ждал, что ли? Души в спячке посасывал? Фу, как звучит мерзко.

– Чё ты там шипишь, мусор? – несмотря на дерзость, задор в голосе Харитоши начал угасать, – Под Гарри Поттера косишь?

– О, тварь, ты даже не представляешь, насколько близко ты оказалась в своих выводах, – я поднял голову и посмотрел на него с кривой усмешкой.

* * *

Не знаю, что именно он увидел в моих глазах, но реакция оказалась очень бурной. Заверещав как недорезанная свинья, Егор Викторович попытался вскочить, но запутался в отказавших «костытях» и начал заваливаться назад.

Благо «кегли» у него шевелились, и он успел их выставить, чтобы не приложиться затылком о бетонный пол, покрытый тонюсеньким слоем дешёвого линолеума. Как только жопа нащупала опору, блаторез, продолжая визжать, не меняя тональности, пошкрёб на руках к двери спиной вперёд.

По полу за ним потянулся влажный след. Сука, ещё и кабинет мне зассал! Однако эта реакция под истошные вопли, первыми тёплыми лучами весеннего солнца грела мою тёмную душу. Истинная услада.

В этот самый момент в кабинет буквально ворвался адвокат вместе с постовым КПП отдела. Завидев «спасителей», наш бравый понтарез, с уже подмоченной репутацией, обвил ужом ногу адвоката.

– Что у тебя тут происходит?! – так и не понял, кто именно из них спросил.

Вскипевшая волна ярости моментально успокоилась, и я, с совершенно невозмутимым видом служителя монастыря, посмотрел на них с не меньшим удивлением.

– А я знаю? Сидели молча, вас, Валерий Евгеньевич, ждали. Вдруг этот припадочный как ломанётся со стула, истошно вопя. Я даже сообразить не успел, как тут уже и вы заходите. Может, солями какими вмазался? Вон, весь кабинет мне зассал, падла.

Жалобно подвывающий Харитон вдруг замер, повернул ко мне перекошенное лицо с широко раскрытыми глазами, полными слёз, и снова заверещал.

– Бегите! Это не человек! Это демон! Сам дьявол! Чё вы стоите?!

Прошмыгнув между ног адвоката, бедняга снова истошно завизжал и ломанулся по коридору. Постовой рванул следом, крича в станцию, чтобы внизу блокировали выход. Ну, это точно не моя война.

– Что это было? – спросил адвокат, осторожно переступая ссанину и прикрывая дверь от гомона в коридоре.

– Евгенич, да я сам в шоке! Но прошу учесть, что твой подзащитный оскорбил меня, как глубоко верующего человека.

– Серёг, я вполне серьёзно спрашиваю. Что ты с ним сделал? – поинтересовался он закуривая. Официально курить в служебных помещениях нам было запрещено, но ночью все клали на подобные запреты руководства.

– Ты сам всё видел. И заметь, я находился за столом.

– Да видел, видел. Просто за всю свою практику с таким не сталкивался. Слушай, – сказал Евгенич, принюхиваясь, – Открой окно, кажется, он ещё и обосрался. Интересно, что ему такого привидеться могло?

* * *

Поспать в ту ночь так и не удалось. Перепуганный Харитон сперва решил выпрыгнуть со второго этажа через закрытое окно, но решётки преградили путь. В попытках протиснуться сквозь прутья, он довольно сильно изрезал лицо, шею и руки.

Затем, заливая кровью коридор, рванул вниз, запнулся и упал, чуть не оторвав правую бровь о край бетонной ступени. Не обращая внимания на подобные мелочи, резво подскочил и с разбега врезался в предусмотрительно запертую дверь, сломав два пальца на левой руке.

Трое рослых сотрудников кое-как повали обезумившего Харитона и ещё минут десять не могли свести ему руки, чтобы застегнуть браслеты. Успокоился горе-грабитель, лишь когда приехала скорая и вколола полный шприц с неизвестным содержимым.

С первыми лучами солнца в отдел нагрянула целая толпа проверяющих и прочих присматривающих, как с управления, так и с прокуратуры. К этому моменту наши рапорта и объяснительные были написаны и переписаны раза по четыре.

До обеда меня мурыжили, пытаясь уличить в превышении должностных полномочий, но все нападки потерпели фиаско, разбившись об показания Евгенича и постового, которые одинаково описали увиденное.

Возбужденное по факту того грабежа уголовное дело, в итоге, перекочевало в категорию «тёмных», а Харитонова увезли в специализированное учреждение для оказания квалифицированной помощи в подобных случаях.

Во второй половине дня меня опустили-таки домой. Несмотря на бессонную ночь, ощущал себя бодрым и пребывал в отличном расположении духа. Ведь я не дебил! Ведь сегодня Жнец, наконец, подал долгожданные признаки жизни.

Даже Харитонов проникся глубиной столь знаменательного момента. Думаю, он, как никто другой, должен гордиться тем, что стал тем самым катализатором. Надо будет навестить его, поблагодарить. Хех.

* * *

До поздней ночи просидел на диване, пытаясь снова растолкать уснувшего Жнеца, но ничего не вышло. Ощущение, что он просто перевернулся с одного бока на другой на глазах у случайного свидетеля, поехавшего от увиденного крышей.

Проснулся уже хмурым и не выспавшимся. Приём таблеток решил прекратить – теперь препараты только мешали, своим блокирующим эффектом. Мне же, наоборот, требовались сильные эмоции.

В любом случае общее психологическое состояние после той ночи пошло на поправку. Я стал более улыбчив и разговорчив. Новостей, телевизора и интернета по-прежнему старался избегать, но мне определённо полегчало.

На протяжении следующей недели стал меньше задерживаться на работе, стремясь поскорее оказаться дома, чтобы предпринять очередную попытку пробудить в себе «зверя».

Но всё было тщетно, сволочь внутри дрыхла богатырским сном. Кажется, иногда даже храп слышался. Требовалось ткнуть его чем-то острым вбок, пошурудить дрыном в той берлоги.

Мне необходим эмоциональный импульс! Мощный, способный вызвать волну гнева, порыв ярости и рассвет злости. Ну, суть вы, полагаю, уловили. Вот только, где ж его взять?

Новые «Харитоны» не попадались, и слава Тьме. Произойди повторение событий той ночи, меня бы сразу под прицел взяли. Там уже труселями не отмашешься, как говорится.

Несмотря на преждевременный выход