Миллиардеры. История крупнейших финансовых династий - Гжегож Яшуньский

Имеется также протокол заседания дирекции заводов в Эссене, датированный 31 октября 1942 года. В повестке дня совещания стоял только один вопрос – «Строительство завода по производству деталей автоматического оружия в Аушвице» [Освенциме]. Получив заверение СС, что концлагерь в Освенциме будет поставлять необходимую рабочую силу, совет директоров выделил на постройку завода 2 миллиона марок.

Комендант лагеря смерти в Освенциме Рудольф Гесс показал в Нюрнберге, что все узники, не погибшие в газовых камерах, «были использованы для рабского труда па промышленных предприятиях самого лагеря». Уильям Манчестер пишет:

«Отбор начался 22 апреля 1943 года. Поразмыслив над картой своего лагеря, Гесс отвел Круппу сектор № 6. Там немедленно водворились крупповцы [представители фирмы]. Работая круглые сутки, они к 28 мая построили железнодорожную ветку и огромный двойной цех с примыкающей умывальней. Рядом вырастал второй цех, а бараки были арендованы у эсэсовцев. И эти, и последующие постройки были после войны обнаружены на подробной карте коменданта. С июня, когда первых еврейских заключенных загнали в законченный цех, в книгах Круппа появляются записи, касающиеся его финансовых отношений с СС».

Кроме того, Крупны построили во время войны новый оружейный завод в Маркштедте (ныне Лясковицы-Олавские близ Вроцлава, Польша). В ходе строительства этого завода, названного в честь Большой Берты «Берта-верке», также использовался принудительный труд узников Освенцима. Высокопоставленный чиновник Третьего рейха Карл Отто Заур признал после войны, что Гитлер по личной просьбе Круппа дал согласие и на строительство «Берта-верке», и на использование труда заключенных.

«Гитлер, – добавил Заур, – питал большое восхищение и слабость к имени Круппа и к семейству Круппов, поскольку, если цитировать его собственные слова, это была «кузница оружия для всей Германии»…

«До самой капитуляции в 1945 году, – продолжает Манчестер, – Крупп использовал принудительный труд узников почти на сотне предприятий в Германии, Польше, Австрии, Франции и Чехословакии. Точная цифра неизвестна, поскольку все документы концерна, касавшиеся иностранных рабочих., военнопленных и узников концлагерей, по распоряжению Альфрида Круппа имели гриф «совершенно секретно» и целые тюки их были сожжены».

Как Круппы расценивали своих невольников? На этот вопрос наилучший ответ дают два лозунга, один из которых был помещен над воротами крупповского предприятия в Эссене, а второй содержался в меморандуме концерна Круппа, направленном Гитлеру. Первый текст гласил: “Slawen sind Sklaven” («Славяне – рабы»). Второй, не менее выразительный, означал «истребление работой».

Во время войны жители Эссена не раз наблюдали, как охранники в черных эсэсовских мундирах или в синей форме частной полиции Круппа, в нарукавных повязках со свастикой и надписью «Крупп» на фуражках, гнали на заводы иностранных рабочих, принимая их у ворот лагерей, огороженных колючей проволокой. Видный американский юрист Дрексел А. Шпрехер, который следил за всеми Нюрнбергскими процессами, заявил позже об Альфриде Круппе, что «в использовании рабского труда Крупп превзошел всех других промышленников, включая «ИГ Фарбен». Нигде садизм, бессмысленное зверство, обращение с людьми, как с неодушевленным сырьем, не достигало такой возмутительной степени».

В упомянутом выше меморандуме Круппа, направленном Гитлеру, он ссылается на необходимость ликвидации «евреев, иностранных саботажников, немцев – противников нацизма, цыган, преступников и прочих антиобщественных элементов». После чего выступает с предложением, чтобы каждый из этих «элементов» перед уничтожением потрудился на благо фатерланда. Поначалу Гиммлер и СС колебались, ибо сами начали использовать даровой труд узников, но потом отступились, поскольку Крупп обязался платить СС по четыре марки в день за каждого использованного узника.

Во время процесса по делу Альфрида Круппа многочисленные свидетели, не исключая и его служащих-немцев, дали подробные показания, как концерн Круппа эксплуатировал иностранных рабочих – невольников, не останавливаясь перед издевательствами над ними, держал их на голодном пайке и совершенно пренебрегал санитарными условиями. Не было ни малейшего сомнения в том, что оба Круппа, отец и сын, вполне заслужили имя военных преступников.

Вторым военным преступлением Густава и Альфрида Круппов был грабеж промышленных предприятий в оккупированных вермахтом странах. Правда, если исходить из критериев морали, то это было иное преступление, чем беспощадная эксплуатация и истребление десятков тысяч голодных, умиравших от истощения иностранных рабочих и узников концлагерей. Но с точки зрения международного права это, бесспорно, было военным преступлением.

Густав и Альфрид Круппы, несомненно, считали себя честными людьми. Но, видимо, миллионеры по-своему толкуют слово «честность», в чем читатели могли убедиться на многочисленных примерах из биографии американских богачей. Крупны грабили заводы, фабрики и шахты не только в Советском Союзе (там они считали их «бесхозными»), но и в Западной Европе, где они являлись частной собственностью других миллионеров, нередко бывших коллег Круппа. Но жажда обогащения лишала Круппов элементарной щепетильности.

«Когда этот грабеж достиг предела, – пишет Манчестер, – Альфрид Крупп путешествовал по Европе на истребителе люфтваффе (военно-воздушные силы гитлеровской Германии. – Ред.) со специальным знаком и мощным мотором… По мере увеличения награбленных ресурсов его директора на Альтендорферштрассе [в Эссене] вписывали новую добычу в картотеку материнской фирмы, определяя ее стоимость чисто символически – в размере одной марки.

Теперь невозможно определить их подлинную стоимость, но захваты Гитлера, несомненно, превратили Круппа в крупнейшего в истории магната. До того как волна гитлеровских захватов начала спадать, Альфрид Крупп правил экономическим гигантом, находившимся на территории двенадцати стран – от Украины до Атлантики, от Северного моря до Средиземного. Промышленные предприятия были у Круппа повсюду: в Голландии он владел верфями, а в Греции, Польше, России, Франции, Судетах, Норвегии и Югославии – рудными месторождениями».

На оккупированных советских территориях гитлеровцы создали организацию под названием «Берг-унд хюттенверкгезелыпафт Ост ГмбХ», которая более известна под сокращенным наименованием БХО. Она управляла шахтами, рудниками и металлургическими заводами. Альфрид Крупп занял ведущее место в административном совете этой организации. И он уж позаботился о том, чтобы наиболее крупные советские заводы стали собственностью Круппов. По мнению Манчестера, Крупп, «несомненно, был единственным человеком в Европе, который заработал уйму денег на “плане Барбаросса”, то есть на вторжении Германии в Советский Союз».