Миллиардеры. История крупнейших финансовых династий - Гжегож Яшуньский

Кайзер говорил долго и скучно, апеллируя к патриотическим чувствам слушателей и призывая их быть «крепкими, как сталь». Он заверял рабочих, что германская армия «будет сражаться до последнего солдата». Когда он закончил свою речь, в фабричном цехе воцарилась глухая тишина. Потом один из рабочих крикнул: «Когда же, наконец, будет мир?», второй простонал: «Голод!»…

В ноябре 1918 года империя Гогенцоллернов пала. Вильгельм II бежал в Голландию. Германская армия капитулировала. А вскоре в Версале собралась Мирная конференция. В самой Германии поднималась широкая волна революционных настроений. В Эссене, к немалому страху Густава Круппа, возникли Советы рабочих и солдат. Когда же дело дошло до подписания Версальского договора, Густав Крупп узнал, что он значится в этом документе в качестве военного преступника. Статья 231 Версальского договора назвала ответственными за войну прежде всего кайзера Вильгельма II, затем наследника престола, адмиралов Тирпица и Шеера, генералов Гинденбурга и Людендорфа, а также Густава Круппа фон Болена унд Гальбаха.

В те тяжелые для Круппа дни только одна весть принесла ему утешение: в январе 1919 года реакционная банда убила Карла Либкнехта – непримиримого и смелого борца против Круппов. «Ну, еще не все потеряно!» – мог подумать супруг Большой Берты.

Гитлер и Освенцим

Апологеты Круппов (они и до сих пор не перевелись в ФРГ) пытаются уверить всех, что эссенские магнаты дольше других германских промышленников воздерживались от оказания поддержки Гитлеру и будто бы они вынуждены были пойти на это лишь «под сильным нажимом». Действительно, Густав Крупп некоторое время колебался и гадал, стоит ли делать ставку на Гитлера. С этой точки зрения другие промышленные магнаты вроде бы опередили его. Тем не менее, когда оба Круппа (Густав и его сын Альфрид) перешли на сторону Гитлера, они очень скоро стали его ближайшими сотрудниками и с большим усердием приступили к вооружению Третьего рейха. Сам Густав Крупп охарактеризовал этот шаг как «наивысшее достижение» в своей карьере:

«После того как Адольф Гитлер был облечен властью, я имел честь доложить фюреру, что фирма «Крупп» готова почти безотлагательно начать перевооружение немецкого народа, ничего не утратив из своего ценного опыта».

Известный английский историк профессор Ален Буллок в своем солидном труде «Гитлер. Этапы тирании» описывает совещание ведущих германских промышленников, которое происходило в резиденции Геринга 20 февраля 1933 года, то есть почти сразу после захвата Гитлером власти. После речи «фюрера» слово взял Крупп и от имени приглашенных выразил ему благодарность. За что? Ход совещания настолько характерен, что здесь нелишне привести точное описание, приводимое Уильямом Манчестером:

«Крупп, естественно, не пренебрег этим приглашением. Он воспринял его не как темный маневр честолюбивого политикана, а как приказ, отданный от имени главы государства. Назначив Гитлера рейхсканцлером, Гинденбург сообщил ему святость занимаемого им поста, которому была отдана верность главы крупнейшей немецкой фирмы.

Гости расселись в тщательно расставленных креслах. Крупп из уважения к его богатству и как председатель Имперского союза германской промышленности был посажен прямо перед невысокой трибуной; позади него сидели четыре директора «ИГ Фарбениндустри» и Альберт Фёглер, глава влиятельной фирмы «Ферейнигте штальверке».

Первым выступил Геринг, представивший фюрера тем, кто, подобно Круппу, видел его во плоти первый раз.

Затем встал канцлер. «В ближайшее время мы проводим последние выборы», – сказал он… Разумеется, переход к национал-социализму пройдет более гладко, если его партия твердо возьмет власть в свои руки. Поэтому он просит их [магнатов] о поддержке: помогая установить диктатуру, они помогут сами себе. «Частное предпринимательство несовместимо с демократией». Чтобы сделать свою мысль предельно ясной, канцлер добавил, что к зловещим формам, которые способна принять демократия, относятся и профсоюзы; Германия же, если оставить ее на милость подобных институтов, «неминуемо падет»… Канцлер заверил их в том, что он не только уничтожит коммунистическую угрозу, но и восстановит вооруженные силы в их прежнем блеске.

Гитлер сел, и поднялся Крупп. В краткой записи, датированной двумя днями позже и подшитой в папке его «Личной переписки за 1933-1934 годы», Густав просто отмечает: «20-го этого месяца я выразил рейхсканцлеру Гитлеру благодарность примерно двадцати пяти присутствовавших промышленников за то, что он с такой ясностью изложил нам сущность своих идей».

В действительности Крупп включился в это дело значительно глубже.

В Нюрнберге Яльмар Шахт показал, что, «после того как Гитлер закончил свою речь, старый Крупп встал и выразил Гитлеру единодушную поддержку всех промышленников».

Затем Геринг напомнил им, зачем их, собственно, собрали. Повторяя Гитлера, он сказал: «Просимую жертву будет принести намного легче, если промышленники поймут, что выборы 5 марта наверняка будут последними на ближайшие десять лет, если не на все сто лет».

Шахт выразился более прямолинейно: «А теперь, господа, раскошеливайтесь!» Сидящие в креслах начали перешептываться. Снова как старший поднялся Крупп. Он подал пример своим собратьям, обещав миллион марок, а с остальных Шахт собрал еще два миллиона.

Густав Крупп был последователен: на следующий день после капитуляции Германии в 1918 году он вступил на путь, который и привел его в 1933 году в резиденцию Геринга. Представим в нескольких абзацах основные этапы этого пути.

Год 1920 был в известной мере решающим для дальнейшей судьбы Круппа. Германская армия при молчаливом согласии союзников с кровавой жестокостью ликвидировала Советы рабочих и солдат, которые временно овладели заводами в Эссене. А вскоре Союзная контрольная комиссия приступила к демонтажу крупповских предприятий. Однако демонтаж (как и после Второй мировой войны) был осуществлен непоследовательно, и в дальнейшем Крупп извлек только пользу из того, что было уничтожено устаревшее оборудование. В том же 1920 году, как явствует из опубликованного много позже письма тогдашнего канцлера Вирта, в Эссене «удалось заложить фундамент для технического развития немецкого оружия…».

Год 1923 стал для Густава Круппа критическим, но удача вновь ему сопутствовала: он вышел из кризиса с помощью военных. Мы имеем в виду оккупацию Рурского бассейна французскими войсками и возникшую в связи с этим перестрелку в Эссене, во время которой тринадцать рабочих крупповских заводов погибло и несколько десятков было ранено. Крупп принял участие в торжественном погребении убитых. Вскоре он предстал перед французским военно-полевым судом, который приговорил его к пятнадцати годам тюремного заключения и к штрафу в 100 миллионов марок. Но через семь месяцев он вышел из тюрьмы в ореоле национального героя. В этом французы оказали Круппу непредвиденную большую услугу.