Сеть для игрушек - Владимир Ильин

– Это долго объяснять… У меня к тебе вот какая просьба, старик. Ты не мог бы звякнуть по старой дружбе в дежурную часть и разузнать, не поступало ли в последние дни заявлений от граждан о том, что им угрожает маньяк по кличке Демиург? Если такие заявления были, то узнай – от кого: фамилия… адрес… ну и так далее. Хорошо? А то я теперь лишен такой возможности, а мне позарез нужны эти данные!

– Ты что – решил заняться частным сыском? – с иронией спросил Сева.

Тогда я рассказал ему про исчезновение Катерины.

– Что ты задумал, Рик? – спросил Сева. – Слушай, не валяй дурака, а давай-ка, приезжай ко мне, мы с тобой это дело обмозгуем как следует.

– Я перезвоню тебе через двадцать минут, – сказал я. – Постарайся успеть добыть за это время разведданные в полном объеме.

– Слушаюсь, господин экс-полицмейстер, – шутливо сказал Сева, хотя по его голосу слышал, что он расстроен. – Разрешите отключить визор?

Я дал отбой.

В следующие двадцать четыре часа дел у меня было очень много. Пришлось крутиться из одного конца города в другой.

Сева Башарин дал мне наводку на трех человек, которые рисковали в ближайшем будущем перейти в категорию без вести пропавших. Видно, Демиург совсем уже уверовал в свою неуязвимость, раз не обращал на жалобы своих будущих жертв в полицию.

Самым трудным оказалось представиться этим людям, не вызывая у них каких-либо подозрений. Ребята из Управления уже поработали с ними довольно плотно, хотя и безрезультатно. Поэтому можно было представить реакцию человека, ставшего объектом непонятно чьего преследования, когда к нему чуть свет заявляется некто и просит поделиться своими впечатлениями и кое-какой информацией об анонимках. В двух случаях я представился частным детективом, который работает на одного богатого клиента, получившего аналогичные письма, но который впопыхах забыл дома свои верительные грамоты, а в третьем пришлось выдавать себя за того, кем я и являлся сейчас на самом деле – отцом похищенной маньяком девушки, но и тут я не удержался от вранья: якобы визит мой обусловлен желанием создать Общество родственников жертв Демиурга, сокращенно – ОРЖД.

Во всех трех случаях я был вынужден пустить в ход весь арсенал дипломатии и изворотливости, чтобы выудить из интересовавших меня людей нужную информацию. Однако ничего интересного для меня они сказать не могли.

Если сказать честно, я и сам не ведал, чего, собственно, добиваюсь своими расспросами. Еще в бытность свою начальником полиции я добросовестно следил за ходом следствия по делу о невидимке-маньяке, и еще тогда целая команда экспертов многократно, но безуспешно прогоняла личные дела его жертв через комп, чтобы выявить какие-нибудь закономерности. В сущности, когда имеешь дело со скрытым садистом, то всегда можно обнаружить, что общего имелось у его жертв, и сделать вывод, по какому принципу он их выбирает среди огромной массы населения. Одним маньякам нравятся, скажем, исключительно блондинки в возрасте до двадцати лет, другой специализируется на проститутках, третьему подавай на блюдечке с голубой каемочкой не кого-нибудь, а одиноких наркоманов со шрамом на левой щеке и серьгой в ухе… Однако, Демиург не был обыкновенным придурком, шастающим по подворотням с опасной бритвой в руке в поисках жертвы, и никаких закономерностей в его выборе не обнаруживалось. Создавалось впечатление, что он задался целью истребить всех жителей Интервиля до одного и поэтому, выбирая очередной объект запугивания и похищения, просто берет телефонный справочник и с закрытыми глазами тычет в него пальцем. Вариаций этого эвристического метода поиска может быть много: специальная компьютерная программа лотерейного типа, случайно услышанные имя и фамилия в городском транспорте, и так далее.

Поэтому сейчас я и не надеялся отыскать скрытую связь между жертвами маньяка. Куда больше меня интересовало, не видел ли кто-нибудь из них этого придурка (ответ отрицательный). Не было ли уже совершено покушений на их жизнь, как это было со мной? Ответ отрицательный. Не подозревают ли они кого-нибудь? Ответ отрицательный в двух случаях, а третий объект опроса, преподававший в школе геометрию, неуверенно предположил, что таким оригинальным способом с ним могут сводить счеты те ученики, которым он ставил двойки за невыученные теоремы. Это меня не интересовало.

На след меня навел совершенно случайно именно этот учитель. Мы беседовали с ним на кухне, где он поглощал свой завтрак, собираясь отправиться в школу. Несмотря на ранний час, по стереовизору крутили очередную серию какого-то интерактивного боевика, и, разговаривая со мной, учитель то и дело, рискуя облиться кофе, хватал пульт и нажимал на кнопки, задавая дальнейшее развитие сюжета. Поскольку после этого он напрочь забывал мой последний вопрос, то вскоре такое невнимание стало раздражать меня, и я напрямую осведомился, что же привлекает моего собеседника в этом пошлом зрелище.

– Да, конечно, это игра, причем довольно глупая, – с ухмылкой ответствовал он, – но она вызывает нечто вроде азарта. Вы любите азартные игры?.. Нет? Я, признаться, тоже никогда не увлекался ни картами, ни домино, ни рулеткой. Я испытывал отвращение к компьютерным играм, потому что они есть не что иное, как сложная, предусматривающая все возможные тактики игрока, программа. Согласитесь, скучновато и бессмысленно играть тогда, когда знаешь, что все ходы твоего противника уже были заранее продуманы создателем программы. Достаточно выиграть один раз – и ты потеряешь к данной игре всякий интерес… А что касается интерактивов, то вся их прелесть заключается именно в том, что ты не знаешь, как поведут себя в следующий момент персонажи: будут ли они действовать так, как решил ты, или поступят иначе, в соответствием с выбором, которые сделали другие игроки… Азарт в таком игровом шоу наступает тогда, когда ты попадаешь, что называется, в масть, тебе везет каждый раз все больше и больше, и в конце концов ты видишь, что ты управляешь сюжетом, «ведешь» его. Сбывается все, что ты выбираешь для своих героев – разве это не способно вызвать интерес?

– Ну, при игре в рулетку, положим, бывает то же самое, – возразил я. – И, на мой взгляд, азарт, который испытывает игрок, делая ставки, куда больше, чем у вас, потому что как проигрыш, так и выигрыш существенно сказываются на его материальном благосостоянии, в то время как вы, не «попав в масть», ничего не теряете…

– Вот смотрите, – прервал меня внезапно учитель, тыча пальцем в экран стереовизора, где в нелепой позе, заданной стоп-кадром, застыл в каком-то темном, средневековом коридоре человек в брюках с наколенниками, бронежилете поверх спортивной майки и с большим пистолетом в руке, державший его стволом вверх, как поднятый предостерегающе палец. – Видите, сколько дверей перед ним? И какую бы выбрали вы?

Я присмотрелся и разглядел прямоугольники дверей, тянущихся по обе стороны коридора. Поверх стоп-кадра мерцал вопрос ко зрителям: «УКАЖИТЕ НОМЕР ДВЕРИ, В КОТОРУЮ ДОЛЖЕН ВОЙТИ РЕЗИ-ДЕНТ».

– А черт его знает, – неуверенно произнес я, – наверное, номер сто двадцать три.

– А я выберу – сто тридцать вторую, – азартно воскликнул учитель и нажал на пульте комбинацию кнопок. Когда столбик индикатора выбора зрителей в левой шкале экрана вырос до красной отметки, человек в бронежилете двинулся вперед и, подкравшись к двери с табличкой «132», рывком распахнул ее. На него тут же набросился противный, рычащий и брызгающий зеленой слюной монстр, в которого Резидент тут же выпустил всю обойму. Все скрылось в дыму.

– Вот видите? – вскричал учитель. – Он послушался меня, а не вас!

– Не вас он послушался, – возразил я, – просто такова была воля большинства зрителей, к которой присоединились и вы.

– Какое мне дело до большинства? – отмахнулся любитель сериалов. – Разумеется, вы правы, но все равно создается иллюзия, что именно я управляю героем фильма!

Геометр возбужденно блестел глазами и очками одновременно. По-моему, он даже забыл, что ему пора отправляться на работу.

У меня возникла какая-то смутная ассоциация, и я, придвинувшись вплотную к своему собеседнику, схватил его за рукав.

– Постойте, постойте, – сказал я. – Да отвлекитесь вы от своих дурацких игр, черт бы вас побрал!.. И давно вам так везет в сериале?

– Вот уже несколько дней, – растерянно сказал он. – Может, неделю… я, знаете ли, как-то не фиксировал… А что?

– И за всю неделю вы еще ни разу не ошиблись?

Он снял очки и уставился на меня так, будто видел меня в первый раз.

– Дайте подумать, – бормотал он, – что я вам, компьютер, что ли, чтобы все помнить?.. Вроде бы была у меня пара проколов, только не помню, каких именно…

– Это неважно, – сказал я. – Больше вопросов к вам не имею…

Чтобы проверить возникшую у меня идею, я был вынужден вернуться по своим следам и повторно опросить двух предыдущих своих собеседников. Теперь я уже расспрашивал их более целенаправленно. Реакция их на мое появление, была, правда, не очень-то приветливой: один из них, уличный скрипач, послал меня ко всем чертям так громко и эмоционально, что привлек внимание торчавшего в непосредственной близости от нас постового – к счастью, он, видно, оказался из новичков и не узнал во мне своего бывшего шефа. Второй субъект, хозяин мясной лавки, попытался выбросить меня из своего торгового заведения прямо через витрину, и если бы не мои, еще не утраченные навыки, – проскрести бы мне своей небритой физиономией весь тротуар вплоть до проезжей части… Тем не менее, я был предупредительно-настойчив и сумел не только завоевать расположение к себе со стороны собеседников, но и выяснить, что они тоже ума не чают в «интерактивах» и что им, как и учителю, удается держать в руках нити управления персонажами и сюжетом.