Цвет предательства - Michael Mael

совсем светло. Подернутое тонкой облачной дымкой небо излучало мягкое розоватое сияние; мох и густая трава подлеска покрылись крупными каплями росы; легкий ветерок лениво шевелил свисавшие с деревьев длинные косы ярко-алого плюща.

Бастиан чувствовал себя необычайно бодро — рана в плече больше не саднила, а показавшееся из-за верхушек гигантских секвойй солнце быстро разогнало последние остатки ночного холода.

Немного проплутав по лесной чаще, герцог наткнулся на узкую лесную тропку, которая через пару часов вывела его на вчерашний тракт. В этой части леса почва была размыта дождем, а под ногами то и дело попадались заполненные слякотью промоины — видимо, ночная гроза все-таки прошлась здесь своим краем.

Раздвинув колючие ветви можжевельника, Бастиан убедился в том, что на дороге никого не было, затем выбрался на основательно взрыхленный конскими копытами тракт и осмотрелся по сторонам. На севере, примерно в миле от него, возвышалась серая громада Когтя. Небо над замком было подернуто копотью от поднимавшихся из его башен толстых столбов черного дыма. Запах гари, который герцог почувствовал этой ночью, ему вовсе не почудился: замок барона Тивелиуса горел.

Что же там могло произойти? Неужели Мелвин успел осадить Коготь? Нет, рассудил Бастиан, этого не может быть. Даже если весть о его пленении вчера каким-то образом достигла Пламенной Скалы, у наместника было недостаточно времени, чтобы снарядить и подвести к воротам замка осадную армию.

Донесшийся до слуха дробный перестук копыт заставил герцога метнуться назад в кусты: через пару минут по дороге в сторону замка промчалось с десяток всадников. Бастиан не успел разглядеть трепещущие над седлами флажки: это могли быть как рыцари из собранного Аларисом войска, так и люди Мелвина, отправленные ему на помощь. В любом случае, двигаться по этому тракту было слишком рискованно — герцог снова углубился в чащу, надеясь на то, что тропинка приведет его к лесной деревне. Там можно будет раздобыть коня и достичь столицы по одному из малых трактов, густой сетью соединявших поселения простолюдинов.

Бастиан еще не успел отойти от дороги достаточно далеко, как впереди вдруг раздался сдавленный стон, сопровождавшийся слабым потрескиванием веток. Герцог мгновенно выхватил из-за пояса кинжал, левой рукой поудобнее перехватив оструганную палку: стон показался ему очень похожим начеловеческий.

Звук повторился, на этот раз намного отчетливее. Тот, кто стонал, явно страдал от сильной боли — и, судя по голосу, это была женщина. Стараясь ступать бесшумно, Бастиан двинулся по направлению к источнику звука: тот доносился из-за замшелого гранитного валуна, перекрывавшего небольшой, густо поросший кустарником распадок.

Приблизившись к камню почти вплотную, герцог осторожно выглянул из-за изломанного края — и сразу же опустил кинжал: в траве, вцепившись в левую лодыжку, скорчилась тоненькая темноволосая девочка в измазанном грязью крестьянском платьице. Пару секунд Бастиан неподвижно разглядывал ее, соображая, как ему поступить — а потом девчонка его заметила.

Глаза ее расширились от удивления, но в следующую секунду сразу же вспыхнули недетской яростью. Прежде, чем герцог успел среагировать, рука девчонки дернулась, рванулась в его сторону, и лезвие ножа со звоном чиркнуло о гранит буквально в пяди от щеки Бастиана.

Второго шанса он ей уже не дал — одним прыжком оказавшись возле простолюдинки, Бастиан выронил копье и с силой заломил ей за спину руку, уже тянувшуюся за вторым, воткнутым в землю ножом. Нападавшая взвыла и попыталась достать его другой рукой, располосовав герцогу острыми ногтями ладонь. Поморщившись, он без труда выкрутил и эту руку, захватив оба запястья девчонки в кулак — та задергалась и зашипела от боли, но тут же исхитрилась пнуть его ногой в пах.

Грязно выругавшись, Бастиан выпустил ее руки и ухватил маленькую чертовку за волосы, рывком откинув ее голову назад и приставив к тонкой шее острие кинжала.

Почувствовав на коже холод стали, девушка сразу же затихла, обмякнув в его руках.

— Волосы отпусти, больно, — глухо проговорила она, — или давай, режь уже.

Бастиан немного ослабил хватку, по-прежнему держа лезвие у горла незнакомки.

— Ты кто такая, а? Одна здесь?

Пленница молчала, тяжело дыша и глядя в пространство прямо перед собой. Она оказалась старше, чем ему поначалу показалось: явно уже не ребенок, а молодая девушка.

— Одна, я тебя спрашиваю? Зачем нож бросала?

— Отпусти меня, тогда поговорим, — буркнула девчонка, — я тебе не овца какая-нибудь.

Дерзость этой простолюдинки поражала герцога: в другое время он, не раздумывая, прикончил бы на месте всякого, осмелившегося поднять на него руку — но с этой девушкой что-то было не так, и Бастиан это чувствовал.

Медленно выпустив ее волосы, он вытащил из земли нож, заткнул его себе за пояс и быстро обыскал девчонку. Под платьем у нее обнаружился пояс с двумя другими ножами, который Бастиан бесцеремонно сорвал, забросив далеко в кусты.

Только после этого, убедившись в том, что девушка больше не представляет опасности, он медленно отвел от ее горла кинжал и отошел на пару шагов, подобрав с земли свое деревянное копье. Одно неверное движение — и он проткнет ее, как ту обезьяну.

Морщась от боли, Диверсантка разглядывала возвышавшегося над ней огромного гвардейца. Сразу не убил, значит, ему чего-то от нее нужно. Быть может, он даже и не знает о том, что она прикончила его герцога?

Выглядел этот офицер довольно потрепанно: форменная одежда сидела на нем мешковато, словно была с чужого плеча; мундир на груди был прорван и выпачкан кровью — в области сердца, заметила про себя Киара. Не позаимствовал ли он свой наряд у мертвеца?

Тем не менее, мужчина без всякого сомнения принадлежал к расе, именующей себя Высокородными: темноволосый, очень высокий — чуть ли не в полтора раза выше Диверсантки — с сероватого цвета кожей, темно-красными радужками глаз и такого же цвета ногтями, он разительно отличался от всех известных ей человеческих племен.

Впрочем, на Синей и Желтой Территории Киаре не раз доводилось встречаться с разумными существами, в которых человеческого было намного меньше.

Отпустив ее, гвардеец попятился, не спуская с девушки глаз. Взгляд его отяжелел, брови сдвинулись к переносице, поперек лба пролегла глубокая морщина. Примерно с минуту мужчина, слегка напрягшись, буравил ее сузившимся глазами — затем резко дернул головой и отвел взгляд. На лице его отчетливо читалось удивление. Загипнотизировать он ее пытался, что ли?

— Ну что, будешь говорить? Зачем на меня напала? — снова спросил красноглазый.

— Испугалась, — буркнула Диверсантка, — подкрался, словно бандит какой. — Боль в ноге мешала ей ясно думать, поэтому девушка просто сказала правду.

Гвардеец молча смотрел на нее, словно ожидая продолжения, но Киара молчала.