Уроки гнева - Анатолий Нейтак

Связь свернулась. Маг из Ордена искоса посмотрела на лицо гостя и обнаружила там следы задумчивости. Встретив взгляд Искры, Летун спросил:

— Тебе не знаком обширный длинный зал со сводчатым потолком, рядом круглых колонн слева и крытой галереей справа? От галереи куда-то вниз уходят пологие ступени… к фонтану, как мне кажется.

— Похоже на Летний зал в главной резиденции Ордена, — решила Искра. Чуть нахмурилась. — Откуда ты взял это описание?

Летун пожал плечами, кивнув на Сферу Видений.

"Очень странно, очень! Чтобы не сказать — невероятно. Как он сумел поймать изображение в слепом контакте? Или это было не изображение, а что-то ещё?

Иномирянин!"

— А какого цвета там был пол?

— Не знаю. Но пол твёрдый, каменный… и под ним нет ещё одного этажа, только земля. — Летун бледно улыбнулся. — Стражи по-особому ощущают пространство, зрение тут ни при чём.

Наступило молчание.

"Кто мы для него?" — подумала Искра. "Кто для него я?" Это были совершенно праздные вопросы. Маг Ордена очень хорошо знала, что никогда не решится задать их вслух.

Ведь Летун — поистине чужой.

И на её прямой вопрос вполне может ответить так же прямо.

— Как поживают Хейги и Савир? — внезапно спросил он.

Искра подавила дрожь.

— Об этом тебе лучше узнать у Ворона. Я не видела их давно. С того дня… ну, ты помнишь, с какого именно.

Летун кивнул. Да, такое забыть трудно. И задал новый вопрос:

— Искра, какова твоя Основа? У Ворона, как и у его учителя, это, конечно, иллюзии. У ныне покойного Верховного, насколько я понял, Основой были… не знаю, каков ваш рабочий термин… тонкие психические эффекты.

— Откуда ты узнал? — не сдержалась Искра.

Чужак ответил сразу, не пытаясь что-либо утаить.

— Верховный первым понял, что творится с Вороном. И даже как будто узнал старого врага сквозь покровы чужой плоти. А ты?

— Я… моя Основа — сопряжения. Довольно специальная область, не самая популярная.

"А точнее, никому не интересная".

— То есть?

Искра замялась.

— Это что-то вроде сложных расчётов. Частицы искусства сопряжений используются почти во всех прикладных областях магии. Чаще всего — интуитивно. А я занимаюсь сопряжениями в целом. И на том уровне, когда выкладки можно записать, применяя специальную нотацию. — "Которую я заимствовала у магов Империи". — Записанную структуру заклятия можно проверить на совместимость, наличие лишних звеньев, на… — внезапно Искра словно споткнулась и разом утратила три четверти оживления. — Неважно.

— Неважно? — переспросил Летун. На его лице появилось странное выражение, которое — Искра боялась поверить себе — больше всего походило на внезапный неподдельный интерес. Иными словами, на то, чего от коллег по Ордену она отчаялась дождаться ещё двадцать лет назад. — А нет ли у тебя каких-нибудь старых записей на эту тему? Попроще?

— Есть. Только они не очень-то просты…

— Ничего. Попробую разобраться.

Откуда было знать Искре, что в последнее время Эхагес был крайне озабочен созданием заклятий, использующих его Мощь? Подключение Мощи к заклятиям обычной магии его уже не удовлетворяло. Прямое управление Мощью без заклятий, изысканное примерно в той же мере, как тычок в зубы — тоже.

Как воин, Гес хорошо понимал: дело не в том, чем и с какой силой бить, а в том, куда и как.

Кстати, то, что Могучие вообще могли влиять на реальность чистой волей, объяснялось тем громадным резервом грубой силы, который имелся в их распоряжении. Если бы так же, одной только силой, лишённой утончённости и не упорядоченной какой-либо системой, действовали обычные маги, предел их способностей был бы весьма тесен. Пожалуй, в него входили бы лишь некоторые сенсорные эффекты, левитация мелких лёгких предметов (птичьих перьев, скажем), вызывание огня (желательно — в сухом труте или на фитиле свечи) да ещё, может быть, ускоренное заживление мелких царапин.

Связываться с Могучими расы пелэ, по-прежнему рассчитывая на чистое везение да на внезапность, было сущим безумием. В схватке с равными помимо силы требуется хоть какое-то умение. Говоря проще — заклятия, изначально рассчитанные на наличие почти бесконечного резерва энергии. Нащупывать их методом проб? Что ж, обычные заклятья обычных магов — плоды именно этой ветви дерева Знаний. Но у Эхагеса не было лишней тысячи лет на эксперименты. Даже лишнего года не было.

И поэтому Искра с её сопряжениями…

Взращивание хрупких предвкушений прервалось из-за появления Ворона. Именно Ворона, а не Серого стража по имени Тиив, прозванного Снежным Котом.

— Здравствуйте, Искра, Летун.

— И ты… здравствуй.

Если бы Эхагес полагался только на видимость, он бы нипочём не узнал принесённого Волной незнакомца. Кинжально узкое лицо (хотя морщин на нём немного, каким-то образом ясно: его владелец прожил значительно больше половины отпущенного срока); блестящие и твёрдые камешки глаз под смоляными бровями, зачёсанные назад тёмные волосы…

И подчёркивающие уровень притязаний богатые полночно-чёрные одежды, "скромно" украшенные несколькими предметами вроде Сферы Видений.

— Удивляешься, страж? — прищурился Тиив совсем по-прежнему — и незнакомо. Новое лицо исказило прищур, сделав озорное прицельным, заставляя гадать, какой четвёртый-пятый смыслы кроются за этой простой вроде бы мимикой.

— Да, удивляюсь.

— А не надо бы, — обронил Тиив безо всяких прищуров. — Здешние, из Ордена, считают молодёжь вроде нас за перегной. Пока, мол, что-то вырастет… приходится рядиться под старика, чтобы не доказывать всякий раз отдельно, что уже не молокосос.

— Но при чём тут я?

— Не догадываешься? Ой ли?

Ворон (или всё-таки Тиив?) заговорил резко. Без особой злости — но горечь в его голосе била Эхагеса куда больнее.

— Я ведь по сию пору не знаю, как попасть домой. Видно, ты решил, что подозрительным личностям вроде меня на Равнинах не место. Ну а я решил, что раз мой товарищ делает такие намёки, надо обосноваться там, куда забросила судьба. Как выяснилось, правильно решил. Если б я вознамерился просто ждать тебя… Может, скажешь, что ни о чём таком не думал?

Искра тактично скрылась куда-то. Впрочем, подумал Летун, вряд ли она ушла так далеко, что не слышит беседы.

— Я не тастар, чтобы всё время думать, — вздохнул он. — Хочешь честно? Когда я уходил, я был на тебя зол. За Верховного. И я не доверял тебе так, как раньше, до Триглавого пика. Но ещё я был… я хотел разобраться в себе.

Глаза Тиива на мгновение расширились. Приступ понимания.

— Я поднял на тебя руку, — тихо сказал Гес. — Тогда я первый раз в жизни убил… причём не кого-нибудь, а другого стража. Своего друга. Брата.