Великий Ганнибал. «Враг у ворот!» - Яков Нерсесов

И все же для Ганнибала, уже не первый год воевавшего на земле заклятого врага, это могло быть весомым дипломатическим успехом: у него появился сильный союзник против Рима вне пределов Рима!

…Кстати, получалась занимательная перспектива: потом после разгрома Рима и подчинения Греции союзникам пришлось бы превратиться в лютых врагов. Поскольку им наверняка предстояло бы схватиться друг с другом за господство во всем Средиземноморье! Скорее обе стороны понимали это, но пока предпочитали думать о насущном, как победить Рим.

Для ратификации договора с Филиппом V македонские послы двинулись из карфагенского лагеря в обратный путь, который явно обещал быть нелегким: ведь в Риме так и не дождались посольства Ксенофона, о котором претор Лэвин уже успел сообщить. Вместе с ними отправились и карфагенские посланцы Ганнибала к царю Филиппу V – некие Гисгон, Бостар и Магон (но не брат Ганнибала). По суше они благополучно достигли той части побережья Италии, где у них были спрятаны корабли, но на морской дороге их подстерегала неприятная неожиданность. Патрульные суда римлян заметили их и настигли.

Ксенофон попытался снова пустить в ход свой старый и испытанный трюк: префекту римского флота Публию Валерию Флакку он высокомерно заявил, что, дескать, могущественный македонский царь Филипп V отправил его в Рим для заключения договора о союзе. По дороге в Рим он – Ксенофон и его свита прибыли к претору Марку Валерию Лэвину, но далее пробраться через территорию, занятую вражескими войсками, им не удалось, и теперь они ищут обходной, морской путь в Рим. Но то ли командир римских сторожевиков уже знал о том, как Ксенофон провел Лэвина, то ли его насторожило карфагенское обличье посланцев Ганнибала к Филиппу и их явный карфагенский акцент, то ли еще что-то, но он приказал обыскать «дипломатов» и после того как у них было найдено письмо Ганнибала к Филиппу и, что самое главное, текст договора, отпираться уже было бесполезно. Послы и секретные материалы были срочно переправлены в Рим, где по решению сената глав посольств посадили в тюрьму, а их сопровождающих… продали в рабство.

И все же одному из македонских кораблей удалось ускользнуть и добраться до родины. Македонский царь, не зная в точности, на каких условиях Ксенофон сумел договориться с Ганнибалом, был вынужден отправить новых послов с прежним поручением. На этот раз все обошлось без приключений, но было упущено время и утрачена секретность. К тому же Рим вовремя и умело активизировал врагов Филиппа V на Балканах – греческие города из Этолийского союза и пергамского царя Аттала I в Малой Азии. Началась Первая Македонская война (215–204 гг. до н. э.), и Филиппу стало не до помощи Ганнибалу в Италии. Антиримский союз Ганнибала с Филиппом V ожидаемой выгоды первому не принес.

Таковы гримасы истории и, смею добавить, Ее Величества Судьбы!

Глава 5. Как Архимед Сиракузы защищал

Марцеллу пришлось сражаться не только в Италии против Ганнибала, в борьбе с которым ему чаще, чем другим римским полководцам, сопутствовала удача (или, по крайней мере, он давал достойный отпор!), но и в Сицилии против греческого Сиракузского царства. В Первую Пуническую войну сиракузцы помогали Риму, а во Вторую после битвы при Каннах заключили союз с Карфагеном. Имея под началом 25-тысячную армию и флот из 150 пентер, Марцелл, несомненно, самый способный в ту пору военачальник Рима, осадил Сиракузы с суши и моря. На помощь осажденным Карфаген перебросил морем 25 тыс. пехоты, 3000 всадников и 12 слонов.

Мало того, что Марцеллу пришлось осаждать крепость, чьи 27-километровые укрепления считались в ту пору неприступными, так ему еще пришлось бороться с гением великого геометра и механика Архимеда. Последний, судя по всему, взял на себя общее руководство обороной города. Именно он, скорее, довел до совершенства, чем изначально изобрел боевые машины, которыми Сиракузы славились в Средиземноморье, еще начиная со времен македонских царей Филиппа Македонского и его легендарного сына Александра Великого, т. е. с середины IV века до н. э.

…Принято считать, что один из крупнейших ученых античности, Архимед (около 287–212 гг. до н. э.), которому принадлежит знаменитое восклицание «Эврика!», родился в семье математика и астронома Фидия, был родственником последнего сиракузского царя Гиерона II. Получив в родительском доме хорошую для своего времени математическую подготовку, он уехал совершенствоваться в любимом деле в Александрию («Мекку» науки и культуры той поры), где увлекся сочинениями полулегендарного Евклида. Именно Архимед сделал интереснейшие астрономические наблюдения, в частности определил диаметр Солнца и расстояния между планетами, вычислил окружность Земли. Ему удалось сформулировать закон гидростатики и заложить основы математики и алгебры. Он изобрел такой важный астрономический прибор, как «сфера» – небесный глобус, позволявший изучать движение планет, фазы Луны, солнечные и лунные затмения. Не менее успешно работал он и в области механики, изобретая разного рода орудия и приспособления (между прочим, он разработал учение о центре тяжести и о рычаге), а также над решением математических и физических задач. Но никакой другой ученый древности не проявлял такой хватки и новаторских подходов в отношении военного дела. Вокруг него собрались инженеры, понимавшие и умевшие воплотить в жизнь его поражающие воображение современников орудия. Его машины выходили за рамки устоявшихся традиций. Более всего Архимед преуспел в создании (совершенствовании?) оборонительных машин. Его гений заключался не только в способности создавать (совершенствовать?) огромные, наводящие страх машины, но и в умении располагать их так, чтобы их действие производило наибольший эффект. Орудия устанавливались самим Архимедом так, чтобы «огонь» концентрировался на особенно уязвимых участках, таким образом, давая сиракузцам максимальное преимущество…

Памятуя о неудаче афинян у крепких стен Сиракуз, Марцелл принял неординарное решение напасть на город с моря, где стены были невысоки и выходили на самый край берега. Поскольку римские пращники и лучники повели настоящую охоту за каждым, кто появлялся на городской стене, то Архимед приказал пробить в стене множество бойниц на высоте человеческого роста. Из этих амбразур уже сиракузские лучники вели прицельный обстрел римских солдат, находившихся на палубах штурмовых судов. Оборонительный арсенал Архимеда приводил в страх римских легионеров, которым пришлось с ним встретиться под Сиракузами. Баллисты и катапульты разного калибра не давали кораблям противника приблизиться к стенам крепости. Рассказывали, что особо выделялась гигантская «Рогатка», стрелявшая «камушками» весом по 350 (?!) кг. Нескольких таких глыб хватило, чтобы расщепить гигантскую осадную башню, которую Марцелл велел установить на палубах сразу восьми плотно подогнанных друг к другу кораблей. Иногда чудовищные машины роняли сверху свинцовые шары величиной с теленка, которые пробивали корпус корабля, и в пробоины устремлялась вода. Другие шары из горящей смолы воспламеняли деревянные корпуса судов. Особый ужас наводила пара самых хитрых «штуковин», придуманных (или все же лишь усовершенствованных?!) человеком, чей математический гений оставил нам сфероид, поворотный конус и цилиндр. Одной из них стал «подъемный кран» с «железной рукой», поднимавшей и опрокидывавшей римские суда. Другой – некое подобие «лазерного оружия» в виде установленных на самых высоких точках города систем параболических зеркал либо огромных линз, способных улавливать солнечные лучи и поджигать прямо в море римские корабли. Часто корабль, поднятый из воды в воздух, раскачивался во все стороны до тех пор, пока экипаж не бывал сброшен в море. А потом сверху на тонущих обрушивалось и само судно. Пытаясь скрыть за веселостью охватившую его тревогу, Марцелл громко шутил в духе того, что Архимед угощает его корабли морской водой и т. п. Ничего не давали и ночные атаки. Штурм Сиракуз с суши тоже не принес Риму удачи. И здесь военные машины Архимеда с успехом громили римские легионы.