Генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Рыцарь Российской империи - Оксана Юрьевна Захарова

Воронцову: «Князь Михаил Семенович! Посылаю вам в дар Историю славнага отца Армянской церкви – Егише вардапета. Она есть живой памятник живой веры Армянской нации. Она ознакомит вас с Армянскою церковью и с теми мучениями, которыя армяне несли из любви к Спасителю мира, чтобы сохранить ее чистою и неприкосновенною, как получили ее от предков – мучеников своих. Перевод этот есть плод трудов инспектора нашей семинарии, всегда любимого мною Ленивца. Он вполне передал известного всей просвещенной Европе Егише вардапета. Этот первый, единственный в своем роде, перевод его своею верностию заслужил полное мое одобрение»[713].

Будучи духовным лидером нации, Патриарх Нерсес немало способствовал развитию просвещения в регионе.

М. С. Воронцов понимал, что поддержка религиозных деятелей была лучшей гарантией в деле налаживания дружественных отношений с представителями различных национальностей края, в которых при М. С. Воронцове «все церкви, христианские и не христианские, свободно в нем существуют и находят в правительстве всегдашнее покровительство»[714].

Одним из главных принципов, которым руководствовался М. С. Воронцов в вопросе национальных взаимоотношений, была его уверенность, что он должен делать все от него зависящее, чтобы граждане края своим мирным трудом способствовали развитию региона.

Князь М. С. Воронцов помогал просвещенным трудам Экзарха Грузии Исидора, впоследствии Санкт-Петербургского митрополита, к которому, по словам современника, он питал глубочайшее уважение. Сооружались новые и восстанавливались древние христианские храмы. Так, в 1853 г. князь Г.Г. Гагарин расписывает Сионский кафедральный собор экзархов Грузии, начало сооружения которого относится к царствованию Вахтанга (446–499 гг.), а окончание к первой половине VII в. Храм, хранивший величайшую святыню Грузии «крест Святой Нины», сделанный из двух кусков виноградной лозы и перевитый, по преданию, волосами просветительницы Грузии, неоднократно разрушался.

Князь Гагарин, ставший в 1859 г. вице-президентом Академии художеств (занимал этот пост до 1872 г.), был поражен в свое время величием византийского искусства и в поисках его образцов изъездил европейскую и азиатскую Турцию и Италию. Он старался понять дух византийского христианского искусства. Князь Гагарин расписывает Сионский собор в византийском стиле, применив впервые в России так называемый энкаустический способ фресковой живописи – краски приготовлены из особой мастико-восковой эссенции. Князем составлены планы церквей на Кавказе: в Хасавюрте, Дербенте, Кутаиси, Грозном, Тифлисе (военный собор и гимназическая церковь), Боржоми и в других местах края.

Многосторонне образованный человек, остроумный рисовальщик, Гагарин поступил в 1848 г. под начало князя М. С. Воронцова, принимал участие в военных экспедициях, удостоившись впоследствии чина генерала.

Одной из первых мер в гражданском управлении Кавказским краем было назначение князя В.О. Бебутова начальником Закавказского гражданского управления и председателем Совета главного управления. Человек редкого ума, преданный верховной власти, замечательно образованный и опытный правитель, князь В.О. Бебутов был прекрасной кандидатурой на этот пост, к тому же при Грузинских царях должность тифлисского полицмейстера была наследственною в семействе Бебутовых, поэтому назначение князя Василия Осиповича льстило, с одной стороны, непомерному природному самолюбию армян, с другой стороны, не возбуждало негодование грузинской аристократии, видевшей в этом возвращение к правилам управления ее царей. Таким образом, выбор удачной кандидатуры позволял М. С. Воронцову быть в курсе проблем края и одновременно льстил интересам местной аристократии. Этому способствовало также назначение начальником Тифлисской губернии сына любимой дочери последнего Грузинского царя, генерал-майора князя Ивана Малхазовича Андронникова, уступавшего в образовании князю В.О. Бебутову, но бывшему добросовестным, исполнительным губернатором. Талантливый руководитель умеет создавать вокруг себя окружение, способное практически в любой ситуации находить выход из создавшегося положения.

Княжеский род Орбелиани переселился из Китая в Грузию за 600 лет до Рождества Христова. Князья Орбелиани были наследственными генералиссимусами грузинских войск и во время коронации возлагали на царя корону. В XII столетии почти вся фамилия Орбелиани была истреблена. Хорошо известно, что истинные потомки аристократических родов отличались особенной аристократической простотой и великодушием, что можно наблюдать и в наши дни. В описываемое время уважением пользовался дом Дмитрия Орбелиани, умная и веселая жена которого княгиня Мария Ивановна умела соединять общество.

Особым гостеприимством славился дом князя Александра Чавчавадзе – сына последнего грузинского посла при русском Дворе, участника Отечественной войны, впоследствии генерал-лейтенанта, члена Совета главного управления наместника. Он более известен как замечательный грузинский поэт и отец прекрасного семейства, старшая дочь его Нина была женою Грибоедова, вторая – Екатерина – замужем за владельцем Мингрелии князем Давидом Дадиани. После смерти мужа в 1853 г. она была назначена правительницей и принимала участие в борьбе с турками, осталась союзницей России, несмотря на выгодные условия, предложенные ей султаном. Третья дочь, София, стала женою барона А.П. Николаи, бывшего в 1848 г. директором походной канцелярии наместника, ставшим в будущем членом Государственного совета, а в 1881 г. – министром народного просвещения.

Интересна и драматична судьба князей Орбелиани. Князь Илико Орбелиани находился восемь месяцев в плену у Шамиля, захваченный в 1842 г., он пал позже геройской смертью при Баш-Кадышляре. Отец князя был в плену у персиян.

Через полтора года после замужества княгиня Вера Ильинична Орбелиани похоронила мужа в одной могиле с сыном, в Тифлисе 20 декабря 1853 года. А через шесть месяцев сестры – княгиня Анна Ильинична Чавчавадзе и княгиня Вера Ильинична Орбелиани (дочери грузинского царевича и внучки последнего венчанного Государя Грузии Георгия XII) – были захвачены горцами в плен в имении князя Чавчавадзе в Кахетии, в Цинандалах.

Шамиль приказал мюридам пленниц не обижать и пригрозил отсечением головы тому, на кого будет принесена жалоба в оскорблении плененных.

Однажды, по приказу Имама, в их комнате переделывался камин. Желая проверить, хорошо ли исполнена работа, Шамиль отправился в комнату княгинь, которых в это время вывели, чтобы им не встретиться со священной особой Имама.

Осматривая камин, Шамиль нашел в нем котелок с водой, в котором плавало несколько луковиц. «Увидев готовящуюся скудную пищу для пленниц, Шамиль разразился гневом, потребовал Зайдату, сделал ей строгий выговор, сказав: «Разве так надо кормить пленниц?» Через полтора часа он прислал с Шуанетой чаю, масла и риса и всего, что можно было достать на скорую руку»[715].

Наши пленницы никогда не видели Шамиля. Он велел им передать, что целью их захвата было освобождение его сына, находящегося в плену у русских.

Первый сын Шамиля родился в селении Гимры. В 1839 г. восьмилетний Джамалуддин был сдан аманатом (заложником) начальнику русского отряда генералу Граббе.

Сын Имама был лично принят в Петербурге Императором и определен в Александровский кадетский корпус. В январе 1840 г. мальчика перевели в одно из старейших учебных заведений России – 1-й кадетский корпус. Воспитанники корпуса изучали русский, немецкий, французский языки, риторику, математику, историю, мораль, рисование и другие предметы.