Преследуя Аделайн - Х. Д. Карлтон

— Что ты собираешься с этим делать, куколка? — ьспрашиваю я с издевательской ухмылкой на лице. Это должно быстро закончиться.

— Я собираюсь убить тебя, монстр.

У меня нет времени на это дерьмо.

Чем дольше я заперт в комнате с невестой Чаки, тем больше возможностей предоставляется Марку. Если мужчины заметят, что меня нигде нет, а Адди осталась беззащитной, ничто не помешает им воспользоваться моментом.

Она больше заинтересована в разговоре, а время идет. Я бросаюсь на нее, но меня удивляет, как много в ней борьбы.

Я издеваюсь над ней, небрежные атаки начинаются с ножа и заканчиваются ее кулаками. Все это время она бушует, как капризный ребенок. Устраивает скандал, потому что не может нанести удар.

Я вижу, как отчаяние просачивается в ее выражении лица, ей так же не терпится покончить со мной, как и мне с ней.

Наконец, я наношу один хороший удар в нос, от которого она теряет опору и падает на землю.

Она выкрикивает какую-то пустую угрозу, но мое внимание сосредоточено на двери. Я прорываюсь мимо нее, вылетаю за дверь и несусь по коридору.

— Шакал! — кричит она у меня за спиной, но я не обращаю на нее внимания. Я не знаю, с кем, черт возьми, она разговаривает, но мне плевать.

Я останавливаюсь, когда смотрю налево и вижу, что четверо мужчин этой ночи собрались в комнате.

Я выдыхаю вздох облегчения, небольшой груз сваливается с моих плеч с подтверждением того, что у них не было шанса заманить Адди в ловушку.

Пока я не слышу слова, которые вылетают из их поганых ртов.

— Куда она пошла? — спрашивает Миллер, уставившись на Марка. — Фургон уже готов к отправке. Им просто нужно знать их местоположение.

Я выпрямляюсь, и мое тело застывает, как будто в спинной мозг ввели цемент.

— Мы найдем их, — успокаивает Марк. — Зака с ними не было, так что он, должно быть, потерял их. Это идеальное время.

— Ты ведь понимаешь, что тебе придется с ним разбираться? Когда он узнает, что Адди больше нет? — вклинился Роберт. — С этими ужасными шрамами на его лице, у меня такое чувство, что ты его недооцениваешь

Марк машет рукой, отмахиваясь от опасений Роберта. Его чертовски обоснованные опасения.

— Он получил эти шрамы, потому что был слабым, Роберт.

Я беззвучно смеюсь, моя голова откинута назад, а плечи трясутся, когда я позволяю его очень неразумному предположению просочиться сквозь меня. А затем мой смех вырывается наружу, разлетаясь по маленькому пространству и смешиваясь с другими жуткими звуками, разносящимися по этому дому.

Головы четырех мужчин поворачиваются в мою сторону, и с их лиц исчезает всякий цвет. Все четверо вспотели и выглядят так, будто увидели, как оживают их худшие кошмары. Скоро они поймут, что я сижу на чертовом троне, и их кошмары склоняются передо мной. Я гораздо хуже любого монстра, которого они могли бы себе представить.

Я вхожу в комнату, ухмылка на моем лице расширяется, когда они вздрагивают.

— За… — начинает Марк.

— Ты знаешь, сколько лет этим шрамам, Марк? Очень много. Мой противник был грозным, но хочешь знать, кто оказался на полу с перерезанным горлом и дырами на месте глазных яблок? Это точно был не я, ублюдок.

Марк пытается отмахнуться от моей истории смехом, но звук получается захлебывающийся и прерывистый.

— Зак, пожалуйста, мы не говорили о твоей девушке.

— Марк, последнее, что ты хочешь сделать, это солгать мне.

В тот самый момент, когда Марк открывает рот, маленькая дверь в комнате распахивается, и оттуда выползает самый большой гребаный зануда этой ночи.

— Ради Бога, пожалуйста, оставьте меня в покое, — огрызаюсь я. Марк и его друзья поворачиваются и видят, что кукла выпрямилась, в ее глазах появился решительный блеск.

Ее лицо светлеет.

— Бог не имеет к этому никакого отношения, глупышка.

Глава 29

Манипулятор

— Я думаю, что если не сяду на хрен, то рухну. Тебе придется вытаскивать меня из этой грязи.

Я указываю на скамейку.

— Иди и расслабься. Я собираюсь быстро пройти через «Дом Зеркал».

— Прекрасно, у тебя уйдет целая вечность, чтобы выбраться из этой штуки, и пора уходить.

«Дом Зеркал» всегда был одним из моих любимых мест. Это сложный лабиринт из зеркал, из которого очень трудно найти выход. Это одно из самых больших зданий на ярмарке, и они заполнили зеркалами каждый дюйм.

Ярмарка закроется примерно через полчаса. Это маловато, но этого времени должно хватить, чтобы все успеть, если я сосредоточусь.

Дом выкрашен в черный цвет — никаких цветов, мигания огней или дыма. Я всегда считала, что в таком виде все гораздо интереснее. Иногда кажется, что ты находишься в тихой комнате, где нет ничего, кроме твоих мыслей, и тебя преследует твое собственное отражение.

Проходит не более пяти минут, прежде чем я окончательно теряюсь. Я держу руки перед собой, чтобы не врезаться лицом в одно из зеркал.

Я сделал это пару лет назад, и у меня неделю был синяк на носу.

Проходит несколько минут, и я не вижу ничего, кроме собственного отражения. Мой пульс учащается, дыхание становится неровным от волнения. Несмотря на толчки в груди, именно здесь я чувствую себя наиболее… нормально.

Вдалеке я слышу слабое шарканье ног. Сюда приходит не так много людей, особенно в столь позднее время, но любителей принять вызов предостаточно.

Продолжая свой путь, я концентрируюсь на том, куда иду, и вскоре забываю обо всем, что происходит вокруг. Фокус в том, чтобы сосредоточиться на полу, а не на своем отражении.

В тот самый момент, когда я почти врезаюсь лицом в зеркало, я слышу мрачный смешок. Я вскидываю голову, тон смеха звучит зловеще. Искра адреналина разгорается, впрыскивая химическое вещество в мое сердце и еще больше увеличивая скорость.

Неужели сотрудник, переодетый в монстра, пробрался сюда, чтобы поиздеваться надо мной? Я бы не стала с ними церемониться. Они известны тем, что преследуют людей и терроризируют их.

Сглотнув комок в горле, я поворачиваюсь, чтобы сориентироваться. Если здесь есть жуткий монстр, то я бы предпочла, чтобы он не подходил так близко, чтобы мне пришлось смотреть на тысячу его отражений.

Пройдя мимо зеркала, которое чуть не сделало мне операцию на носу, я снова начинаю идти вперед.

— Маленькая мышка. — Шепот, кажется, доносится со всех сторон.

Мои конечности замирают, не уверенные, разыгрывает ли меня воображение или Зед действительно здесь.

Размораживаясь, я заставляю себя двигаться дальше, надеясь, что мне все это только кажется.

— Где ты, маленькая