Солнце на продажу (сборник рассказов) - Уильямс Пауэрс

Уорден загрустил. Он бы предпочел, чтобы Батч был менее смышленым.

Отчитываясь в очередной раз перед Землей, Уорден испытывал злость.

— Разумеется, у Батча совершенно иное представление о звуке, чем у нас, — отрывисто говорил он. — На Луне нет воздуха. Но скальный грунт переносит звук. Батч чувствует вибрацию твердых предметов, как глухой человек, к примеру, чувствует вибрацию пола, если музыка звучит достаточно громко. Может быть, у соплеменников Батча есть язык или звуковой код, переносимый каменистой почвой. Они же как-то переговариваются! Если у них есть ум и средство общения, то они не животные и не должны уничтожаться ради нашего блага!

Уорден замолк. Он говорил с главным биологом Бюро по космическим исследованиям. После должной паузы, обусловленной расстоянием, послышался вежливый голос:

— Браво, Уорден! Блестящая система доказательств! Но нам приходится учитывать перспективу. Исследование Марса и Венеры — очень популярная идея среди общественности. Если мы хотим получить фонды, а скоро ассигнования будут поставлены на голосование, то необходим прогресс в исследовании ближайших планет. Если же мы не начнем работать над созданием заправочной станции на Луне, то общественный интерес к нам пропадет!

— А если я создам фильм о Батче? — настаивал Уорден. — Он же совсем как человек, сэр! Он поразительно трогателен! Он личность! Фильм произведет большое впечатление на публику!

И снова эта раздражающая пауза, пока предложение и ответ со скоростью света одолевают расстояние в четверть миллиона миль.

— Эти… э… лунные существа, Уорден, — сказал с сожалением главный биолог, — убили много людей, которые разрекламированы теперь как мученики науки. Мы не можем возбудить общественную симпатию к существам, убивавшим людей! — Он добавил льстивым голосом: — Но вы блестяще продвигаетесь, Уорден, блестяще! Продолжайте!

И исчез с экрана. Уорден выругался, выключая приемник. Ему все больше нравился Батч. Тот ему доверял. Всякий: раз, когда Уорден заглядывал в ясли, Батч соскальзывал со своего дурацкого насеста и бросался к нему на руки.

Батч был до смешного мал — ростом не более восемнадцати дюймов. Неправдоподобно легкий и хрупкий. И такое серьезное созданьице рассудительно впитывало все, что показывал ему Уорден!

Теперь, когда он схватывал суть идеи, которую Уорден старался довести до его сознания, Батч принимал важный вид. С каждой встречей Батч в своих действиях все больше уподоблялся человеку.

Однажды Уорден увидел на экранах, как Батч, будучи совершенно один, с серьезным видом повторял все движения, все жесты Уордена. Он как бы понарошке давал урок воображаемому безмолвному товарищу. Он копировал Уордена явно для собственного удовольствия.

Уорден почувствовал, как у него комок подступает к горлу. Он безмерно обожал это маленькое существо. Он тосковал по Батчу, оставив его, чтобы помочь собрать вибромикрофонное устройство, которое преобразует голос в вибрацию почвы и одновременно улавливает любые вибрации, производимые в ответ.

Уордену хотелось, чтобы прибор не работал. Тщетно. Когда он положил устройство на пол в яслях и стал говорить, Батч почувствовал под ногами вибрацию. Колебания эти были ему знакомы.

Он возбужденно подпрыгнул, заскакал. Это было откровенное выражение крайнего удовлетворения. А потом его крошечная ножка яростно забарабанила по полу, заскребла… Микрофон уловил это особенное сочетание стука и скрежета. Батч наблюдал за выражением лица Уордена, производя звуки, продуманно ритмичные.

— Похоже, что ты уже становишься предателем, Батч, — сказал Уорден с досадой. — Это поможет уничтожить кое-кого из твоих…

Он доложил о реакции Батча начальнику станции. Микрофоны были углублены в скалистый грунт вокруг станции, а часть подготовлена для исследовательских партий. Как это ни странно, микрофоны у станции тотчас сработали.

Дело шло к закату. Батча поймали примерно в середине трехсоттридцатичетырехчасового лунного дня. И все эти прошедшие часы (неделю, по земному времени) он ничего не ел. Уорден старательно подсовывал ему все, что было съедобного и несъедобного на станции. Даже по образцу всех минералов из геологической коллекции.

Батч рассматривал все предметы с интересом, но без аппетита. А Уордену казалось, что Батч становится вяловатым, теряет подвижность и энергию. Он подумал, что детеныш ослабел от голода.

Солнце садилось. Ярд за ярдом тень западного вала ползла по дну кратера. И вот уже солнце освещало лишь центральный холм. Затем тень поползла вверх по восточному валу кратера. Вскоре неровная полоска исчезнет, и тьма полностью захлестнет кратер.

Уорден смотрел на ослепительную полоску света, становившуюся все уже и уже. Больше он солнечного света не увидит в течение двух земных недель. Потом неожиданно раздался сигнал тревоги. Неистовый, громкий. Двери с шипением закрылись, поделив станцию на герметичные отсеки. Отрывисто заговорили репродукторы:

"Снаружи шумы в грунте! Похоже, поблизости разговаривают лунные существа! Они, наверно, замышляют нападение! Всем надеть скафандры и приготовить оружие к бою!"

И в это время исчез последний тоненький серебряный лучик солнца. Уорден тотчас подумал о Батче. Ни один скафандр ему не подойдет. Потом он усмехнулся. Батч в скафандре не нуждается.

Уорден надел неуклюжее снаряжение. Свет в каютах вдруг потускнел, а безвоздушный мрак снаружи рассеялся. Мощнейший прожектор предназначался для освещения места посадки кораблей ночью и был теперь повернут так, чтобы обнаружить злоумышленников. Поразительно, какое, в сущности, малое пространство захватывал его луч и как много жуткой черноты наваливалось со всех сторон.

Снова отрывисто заговорил репродуктор:

"Два лунных существа! Они убегают!.. Они что-то оставили на поверхности!"

— Взгляну-ка я на это, — сказал Уорден.

Через несколько минут он вышел сквозь шлюзовой отсек наружу. Двигался легко, несмотря на громоздкий костюм. С ним вышли еще двое. Они были вооружены. Тут же метался луч прожектора, стараясь обнаружить родичей Батча, которые могли подкрасться в темноте.

Уордену было не по себе, когда он шел к предмету, оставленному родичами Батча. И он не удивился, когда увидел, что это. Это был качающийся камень на плите, на которой мельчайшая пыль лежала таким образом, как будто ее только что намололи верхним яйцеобразным камнем.

— Это подарок для Батча, — мрачно сказал Уорден в микрофон. — Его родственники знают, что он захвачен и жив. И думают, что он голоден. Они оставили для него немного жратвы, той, которую он любит или которой его надо срочно накормить.