Том 3. Лица - Евгений Замятин

Двери зала открываются, из зала входит Чупятов.

Люба. Товарищ Чупятов! Товарищ Чупятов! Подите сюда… скорей!

Чупятов. В чем дело?

Люба. Поздравьте их: он только что ей сделал предложение.

Чупятов. Но-о? (Сосулину.) Это, брат, здорово! Вот теперь вижу – ты действительно не на словах только. А то ведь нынче всяких много: строят из себя этакого… пролетарского, а сам шелковым платочком нос зажимает…

Сосулин (торопливо прячет платок). Где… где мои очки?

Люба. Вот… они на столе были, вы их под салфетку засунули.

Сосулин (надев очки, в ужасе смотрит на Дарью). Вы? Я… я… нет! Это же…

Чупятов. Ну, нечего, нечего конфузиться. Поздравляю. Это, брат, здорово!

Дарья (обнимает Сосулина). Ах ты… цыплок ты эдакий!

Чупятов. Вот это – да: это – поглядеть приятно! (Дарье.) Вас… как звать-то?

Дарья. Дарьей кличут.

Люба. Она у нас пятый год живет…

Чупятов. Так, так… Она – что же у вас: вроде…

Малафей Ионыч (подбегает). Это… это, товарищ Чупятов… э-э… моя тетя.

Чупятов. Но-о? А я думал…

Малафей Ионыч. Она… тётя, можно-скать, от сохи… от сохи – да. Она в деревне жила…

Дарья. Ну, кому – тетя, а кому…

Чупятов. А я думал – прислуга.

Малафей Ионыч. Нет, что вы, что вы, товарищ Чупятов, я не… не эксплоатирую… Она, конечно, помогает, то, се… но это, как говорится, для семейного удовольствия… А только она – тетя, ей-Богу, тетя! Тетя милая, что же ты ничего не скажешь?

Люба. Это она – с радости: замуж выходит. Вот товарищ Сосулин ей предложение сделал.

Превосходный, Каптолина Пална, Унтер Иваныч, доктор и Илья подходят.

Малафей Ионыч. Пре… предложение? Ей?

Каптолина Пална. Кому? Дашк… (Осеклась. Малафей Ионыч ее ущипнул.)

Превосходный. Кто? Товарищ Сосулин? Нет! Глупство!

Сосулин (умоляюще). Люба – вы же знаете… Вы же видели, как всё это…

Люба. Ну, да: конечно, видела – потому и говорю.

Чупятов. Да уж чего там: дело решенное, поздравляйте.

Переходит с балкона в столовую, за ним – остальные.

Малафей Ионыч. Спасибо, товарищ Чупятов! (Дарье.) Поздравляю, тетя дорогая – поздравляю!

Дарья. Тетя? Ну, насчет тети – это мы еще поговорим! Ты мне сперва…

Малафей Ионыч (перебивая). Это мы – потом, тетя, это мы потом… Поздравляю, поздравляю… Госп… товарищи! Поздравляйте! Капа! Капа!

Каптолина Пална. Вот-ще! Чтоб я…

Малафей Ионыч (тихо). Улыбайся, улыбайся, дура! Поздравляй! Ну?

Каптолина Пална. Поздравляю.

Превосходный. Ну, да: и я – тоже.

Сосулин (поздравляющим). Но позвольте… я… это же очки! Господа… это же… это же фантастика!

Илья. Привыкайте, привыкайте, ничего!

Голос за окном (не то птичий, не то еще какой-то). Уи! Уи! Уи!

Илья выглядывает за окно.

Унтер Иваныч (Сосулину). Моя жена – то же, как ваш – колоссаль. Я очень рад.

Малафей Ионыч (пожимая руки). Спасибо, спасибо. Все-таки знаете, тетя… С глубокого детства… она мне по матери…

Дарья. Кто? Я? Ты это что на меня… Да чтоб я…

Малафей Ионыч (перебивает). Тетя… тетя милая – еще раз! Ну – все, все поздравили?

Илья. Нет, еще не все… (Выглянув в окно.) Уи!

Голос за окном. Уи! Уи!

Африканский гость быстро входит в столовую. Это – антропоид, однако по всем видимостям не нынче – завтра он станет антропос-человек. На нем трусики, рыжие туфли, воротничок, галстук; остальное заменяет шерсть.

Каптолина Пална (вцеплясь в Превосходного). Ой! Ой! Ой!

Дарья. Ну и мырдишша!

Малафей Ионыч, Превосходный, Унтер Иваныч, Сосулин – онемели.

Доктор. Уважаемые товарищи! Честь имею вам представить Африканского гостя.

Занавес

Час третий

Балкон, три дерева. Дверь с балкона в столовую закрыта. Сквозь стекло видно: все – около Африканского гостя. Малафей Ионыч кланяется, приглашая его к столу, вдруг Африканский гость перескакивает через него и вылетает на балкон, за ним – Илья.

Африканский гость что-то бормочет невнятно, нагнувшись к Илье.

Илья. Так, так, так… Понимаю: вам жарко. Так чтобы здесь – на балконе… Еще что?

Африканский гость продолжает тихо бормотать что-то Илье.

Илья. Что? Клочок бумажки? Вот, ч-черт… Нету! (Высунувшемуся в дверь Малафею Ионычу.) Да уйдите вы!

Малафей Ионыч. Как – уйдите? Я – можно сказать – хозяин… Я не могу – я волнуюсь…

Илья. Да ему надо… ну, понимаете? Кусочка бумажки у вас нету?

Малафей Ионыч. Бумажки? Сию-сию-сию минуту! (Открывая двери.) Граждане… Бумажки им требуется кусочек… понимаете? Нашему дорогому гостю – бумажечки!

Сосулин. Вот… с моими стихами.

Превосходный. Ау меня – даже ничем не пачканная.

Малафей Ионыч (передавая Илье бумагу). Может, мне… вроде… помочь им? Так это я могу, с удовольствием!

Илья. Да уйдите вы! Ну как вы можете помочь?

Захлопывает дверь, передает Африканскому гостю карандаш. Африканский гость сбегает с балкона вниз, там пишет записку. На балкон выходит Каптолина Пална, Превосходный, Малафей Ионыч и доктор.

Малафей Ионыч. Ну, что, что? Где он?

Илья. А вон там – в кустиках.

Малафей Ионыч. Спасибо, Илья Петрович, спасибо! Мы на кустике табличку повесим, что, мол, здесь такого-то числа и года наш дорогой Африканский гость…

Илья. Это уж вы – завтра, а сейчас вот что: он просил, чтобы ужин здесь, на балконе.

Малафей Ионыч. Госп… да хоть на крыше! Сейчас, сейчас, сейчас… (Убегает в столовую.)

Превосходный. А почему – на балконе?

Илья. А он, понимаете, у себя там привык на воздухе. Он говорит, что в комнате долго не может.

Превосходный. То есть как это – «говорит»?

Доктор. Ну, вот – опять двадцать пять! Я же вам объяснял, что англичане их язык уже открыли.

Илья. Ну да. И я, пока с ним ехал, подучился – почти все понимаю.

Превосходный. Извиняюсь: а он по-русски может слышать… то есть понимать?

Каптолина Пална (тихо). Ой… Казимир Казимирыч… Я вам говорила!

Илья. Не-ет! По-русски он – ни папы, ни мамы. Это можете быть спокойны.

Превосходный (облегченно). Фу-у! Ну, вот это хорошо. То есть оно не хорошо, но принимая во внимание… э-э… например, случаи из личной жизни…

Илья (Каптолине Палне). Ну, идемте: я вам помогу сюда все перетащить…

Уходят: Илья, Каптолина Пална и доктор. Превосходный остается. На балкон вбегает Сосулин и минутой позже снизу поднимается Африканский гость.

Сосулин (на Африканского гостя). М-м-м… А он?

Превосходный. Ну, ешьли между нами, приватнэ – так это не обезьяна, и даже доктор только что научно подтвердил, что он по-русски ни отца, ни мать не понимает. (Подошедшему ближе Африканскому гостю.) Что, морда? Ну что, морда, тебе надо, ну? Брышь!

Африканский гость отбегает, садится на перила.

Сосулин. Смотрите! А вы сказали, что он по-русски не говорит?

Превосходный. Ну, ешьли я скажу кошке – брышь – так она, по-вашему, тоже по-русски говорит?

Сосулин. Ну, хорошо, слушайте: я хочу… То есть нет, нет – не хочу, ни за что не хочу на этой самой Дарье! Это же черт знает! Я – я – иду с ней в Москве по Тверской, или под руку с ней вхожу в ресторан… Скандал, фантастика! Что будут говорить – вы только подумайте, вы подумайте!

Превосходный. Ну… будут говорить, что вы – лицом к деревне. Это же для вас хорошо.

Сосулин. Позвольте, позвольте! Мои орудия производства – перо и бумага, на бумаге я готов – лицом к чему угодно, к кому угодно. Но тут, извините: тут уже не на бумаге, это я – не могу… Ни за что! Да я просто боюсь ее! Ну, спасите меня, ну, придумайте что-нибудь, я ничего не в состоянии – у меня сейчас голова совсем… без оков…